Натан молча следил за Китти пылающим взглядом. Она же тем временем успела одеться и теперь стояла перед зеркалом, приводя в порядок волосы быстрыми, резкими движениями.
– Я начинаю думать, – наконец промолвил он нарочито многозначительным тоном, – что война наложила на тебя болезненный отпечаток. Ты не выдержала испытаний. Через час отправляется поезд на Уилмингтон, который доставит нас к ночи в Голдсборо. Собери вещи, и я отвезу тебя на вокзал. Мы возвращаемся домой.
– Ты можешь убираться ко всем чертям, Натан! – вскричала она, запустив в него щеткой для волос. – А я никуда отсюда не поеду. Мое место – в госпитале, рядом с ранеными!
– Нет, – возразил он все так же нарочито спокойно и уверенно, словно обращался к душевнобольной. – Я поговорю с твоим начальством и объясню, что ты нездорова и нуждаешься в отдыхе в спокойной, знакомой обстановке, то есть дома, что твое место дома. И если понадобится, силой доставлю тебя на вокзал и усажу в поезд. Так что не советую ставить нас обоих в неловкое положение. А теперь хватит спорить, пора собираться. Поверь, я хочу тебе только добра!
Он вышел и закрыл дверь. Китти стояла, охваченная яростью. Натан не побоится выполнить то, что обещал. Она в этом не сомневалась. Он прикажет своим солдатам связать ее и притащить на вокзал. Он заявится в госпиталь и сделает все, чтобы ее больше не пустили туда работать. Ведь ему все поверят! А почему бы и нет? В конце концов, именно он – боевой офицер, майор. И кто по сравнению с ним Китти – несчастная беженка, случайно попавшая в этот город вместе с обозом, побывавшая в плену у янки, доведших ее до умопомрачения?!
Естественно, если явится Натан и начнет излагать хорошо продуманную ложь, все поверят ему, а не ей.
Итак, ничего не оставалось как готовиться к отъезду.
С какой-то отчаянной беспечностью Китти даже подумала, что не стоит особо убиваться. Ради чего цепляться за Ричмонд? Натан стал чужим. Вряд ли она простит ему события прошлой ночи – не говоря уже о том, как Коллинз обошелся с ней сегодня. Ее отец скорее всего давно уже мертв. Тревис Колтрейн, если даже и выжил, ненавидит ее всей душой. Так что Китти ничего не остается как и впрямь вернуться домой. Если сплетни про мать верны и Лина спилась, она могла бы ей помочь. Да к тому же в Голдсборо наверняка работает госпиталь, начало которому положил еще док Масгрейв, – Третий полевой госпиталь. Натан рано или поздно вернется в Ричмонд, и она сможет работать.
А здесь ее ничто не держит. Прошлое умерло, и остается надежда лишь на будущее – настоящее благодаря Натану превратилось в пытку для обоих.
Глава 32
Поезд двигался с убийственной медлительностью, преодолевая от силы миль десять за час. За все время пути Китти ни словом не обмолвилась с Натаном, который сидел рядом и не спускал с нее преувеличенно тревожного взгляда, словно она в любой момент могла взять да выскочить из окна вагона.
В салоне было нечем дышать, а в открытые окна вместо свежего воздуха врывались сажа и дым от тянувшего состав паровоза. На одной из остановок Натан громко обратился к соседям по вагону с просьбой принести им чего-нибудь попить – как бы подчеркивая то, что ни на минуту не смеет оставить свою подопечную. Просьбу выполнили, и Китти молча напилась, но отказалась от еды. А когда Натан пристал с уговорами, выпалила:
– Оставь меня наконец в покое! Что ты со мной носишься, как с больным ребенком! Я устала от твоей опеки! Если ты не прекратишь, я закричу во все горло, пусть все считают меня сумасшедшей!
Он тут же отодвинулся с обиженным видом, опершись подбородком на кулак и уставившись вдаль задумчивым взором. Китти с трудом подавила детское желание высунуть язык. Как ее бесило это чванство, это тупое самолюбование! В такие моменты ей с трудом верилось в то, что некогда они были влюблены друг в друга.
Но вот поезд преодолел горный перевал и сполз на равнинные просторы восточных графств Северной Каролины, и Китти наконец-то почувствовала, что приближается к дому. На сколько хватало глаз, зеленели высокие стройные сосны с густым подлеском у корней. Там и сям виднелись незамысловатые крестьянские дома, по большей части покинутые обитателями, опасавшимися возможного вторжения с Севера.
Прямо напротив Китти и Натана сидел лысый мужчина, уткнувшись носом в газету. Натан, которому уже наскучило путешествовать в гробовом молчании, спросил его:
– Сэр, я вижу у вас выпуск «Ралей стандарт». Что там пишут о войне?
– Газета развернула целую кампанию за скорейшее окончание войны, – охотно откликнулся незнакомец. – Ее возглавляет издатель газеты, некто Холден, который твердит, что война должна быть немедленно прекращена любой ценой.
– Любой ценой? – помрачнел Натан.
– По всей Северной Каролине идут мирные митинги, – кивнул мужчина, – и говорят, что дезертирство приняло катастрофические масштабы. Кстати, вы ничего не слышали про беспорядки в западной части штата?
– Нет, – покачал головой Натан, весьма многозначительно покосившись на Китти, прежде чем продолжать разговор. – До сих пор я находился в Ричмонде, где, увы, был слишком занят иными проблемами и не имел возможности интересоваться состоянием дел на войне.
– Ну так вот, нечто вроде гражданской войны началось между разными частями конфедератов. Ужасно, просто ужасно, – кудахтал сосед. – В газете пишут, что они даже организованы в две армии: армия дезертиров против армии партизан. А кроме того, там орудуют шайки федералов, которые просто грабят и тащат все, что попадется под руку. – Тут его внимание переключилось на Китти: – Между прочим, вам должно быть известно, что вы направляетесь в самую неспокойную часть штата. Враги постоянно совершают там набеги, мародерствуют и вытворяют бог знает что с попавшими в их руки женщинами. Вы бы лучше вовремя одумались и вернулись назад в Ричмонд.
– У меня в Голдсборо семья, – твердо заявила Китти. – И нет никого в Ричмонде.
– А вы слышали про банду «Буффало»? – разливался сосед. – Их там что-то около дюжины – дезертиры армии янки, скрывающиеся в лесных болотах. Говорят, они давно свили там себе гнездо, на родине их всех приговорили к линчеванию, так что им некуда деваться.
– Не исключено, – с брезгливой гримасой заявил Китти Натан, – что среди них ты найдешь и своего отца.
– Навряд ли, – парировала она. – Он никогда не изменит армии Союза. Скорее погибнет.
– Верный предатель, – протяжно пропел Натан. – Ах, как благородно!
Не желая продолжать разговор в присутствии посторонних, Китти прикусила губу до крови.
А сосед по вагону уставился на них с жадным любопытством.
– Это правда, леди? – спросил он, весь подавшись вперед. – Вы родом из Северной Каролины? А ваш отец воюет за янки? Ну что за удивительный народ проживает в ваших краях! А вы едете в этом поезде, в обществе такого симпатичного офицера Конфедерации! – Кивнув на большую золотую звезду на мундире Натана, он добавил: – Насколько я понимаю, вы носите чин майора, сэр?
