Наконец они перешли в гостиную. На двух стенах висели огромные зеркала, а две другие были украшены декоративными панелями, на каждой из которых изображался один из двенадцати месяцев года и соответствующий ему знак Зодиака. Все это великолепие окружали сверкающие звезды, зодиакальные символы и изображения священных животных.
Однако центральное положение в комнате занимала огромная люстра из золота и хрусталя, собранная из более чем двух тысяч вырезанных вручную подвесок. Под ней стоял внушительных размеров мраморный стол с резьбой в стиле бельгийского регентства, вокруг него располагались изящные кресла в стиле португальского рококо.
Китти заметила, с каким восхищением смотрит Лили на столовые наборы, и не устояла перед искушением похвастаться, горделиво объяснив, что серебряные предметы сервиза отлиты из руды, добываемой на серебряном руднике в Неваде.
Они наслаждались вкуснейшим жарким из молочного поросенка, фрикасе из кальмаров, перца и грибов и закончили ужин десертом из клубничного шербета.
Рекой лились искристое шампанское, изысканное красное и белое вина. За столом шла приятная, спокойная беседа, и все было хорошо до тех пор, пока Дани не объявила о своем запланированном путешествии в Австрию и о том, что она собирается в поездку без всякого сопровождения.
Тревис удивленно поднял бровь, обменялся грозным взглядом с Китти и тихо повторил:
– Одна?
Дани не подняла глаз, продолжая ковыряться ложечкой в вазочке с шербетом.
– Со мной поехать некому. Кроме того, я предпочитаю путешествовать одна.
– Сама мысль об этом недопустима, – заявил Тревис. – Я найму кого-нибудь, чтобы он сопровождал тебя.
Она почувствовала себя униженной. В присутствии Дрейка отец обращался с ней как с маленьким ребенком, а когда Дани, оторвав взгляд от десерта, увидела, как злобно усмехается Лили, она не сдержалась.
– Отец, я уже взрослая, – закричала она, – и у меня есть собственные дела, за ведение которых я отвечаю! Я не позволю вам нанимать для меня няньку!
– Пока ты сидишь со мной за одним столом, Даниэлла, ты будешь делать так, как скажу я! – возмутился Тревис. Глаза его метали молнии.
Дани взглянула на него. О, как она любила его, как сожалела о каждом потерянном дне детства и юности, который они могли бы провести вместе! Но теперь пришло время начинать самостоятельную жизнь. Слишком поздно ему становиться направляющим ее на путь истинный отцом, а ей – покорной, безропотной дочерью.
– Прошу прощения, – холодно и натянуто сказала Дани. – Боюсь причинить вам боль своими словами, но я предпочитаю жить так, как сама захочу. Возможно, мне теперь стоит подумать о том, чтобы обзавестись своим собственным столом…
Она встала и прямо посмотрела на Тревиса, ее нижняя губа чуть вздрагивала.
Колт неловко ерзал на стуле, ругаясь про себя. И почему все должно было случиться сегодня вечером? Ради драгоценной Лили он хотел, чтобы все прошло тихо и мирно. Ей хватало собственных неурядиц, а она еще оказалась свидетельницей разлада в его семье.
Дрейк сохранял гробовое молчание, также сожалея, что произошел этот спор.
И только Лили получала искреннее удовольствие от всего происходящего, переводя восхищенный взгляд с Дани на Тревиса, с нетерпением ожидая последующего взрыва.
Китти задумчиво прикусила губу. Она боялась пылкого нрава Тревиса, и ей ужасно не нравилось то, что происходило за столом в присутствии гостей, однако она решила, что лучше всего не вмешиваться. Эти двое сами должны решить возникшие между ними разногласил, но неужели они не могли немного подождать и разобраться во всем позже, оставшись наедине?
Тревис медленно поднялся со стула, смял свою салфетку и гневно бросил ее на тарелку. Глаза его были серыми и холодными, словно сталь, когда он взглянул на свою дочь.
– Мы, – коротко пообещал он, – обсудим это позже.
Дани, вздрогнув, быстро кивнула и, глубоко вздохнув, пробормотала:
– Извините… – И поспешно выскочила из-за стола.
Тревис хотел было закричать ей вслед, требуя, чтобы она немедленно вернулась, но Китти остановила его умоляющим взглядом. Пусть Дани побудет какое-то время одна и соберется с мыслями.
– Позже мы будем пить бренди и кофе в малой гостиной. Пожалуйста, присоединяйся к нам, – мягко сказала ей вслед Китти.
Дани стремительно шагала к выходу на задний двор, в тишину благоухающих садов и ночную прохладу.
Дрейк резко поднялся и, пробормотав извинения, поспешил за ней.
Лили с притворным состраданием покачала головой и повернулась к Тревису:
– Я сожалею, что все это произошло, господин Колтрейн. Бедняжка Дани, я знаю, что она чувствует сейчас. Моя собственная няня неожиданно слегла как раз перед тем, как я должна была покинуть Лондон, чтобы отправиться сюда, и мне ничего не оставалось, как ехать одной. Но я чувствовала, что ничего страшного в этом нет. Я имею в виду… – она чуть помедлила, улыбнулась Китти, затем Колту, – мы все-таки живем в современном мире. Все совсем не так, как раньше.
Колт чуть не застонал. Увы, Лили не относилась к разряду людей, которые предпочитают оставлять при себе свое мнение, а сейчас было не самое подходящее время для ее вмешательства. Он наклонился к ней и, нежно дотронувшись до ее руки, прошептал:
– Лили…
Она отмахнулась от него:
– Не вижу ничего плохого в том, что ваша дочь отправится в Австрию одна, как, впрочем, и в том, что мы с Колтом едем в Испанию.
Изумленные взгляды всех собравшихся мгновенно обратились к Лили, и она подумала, что, возможно, зашла слишком далеко. Колтрейны застыли в оцепенении, Колт выглядел и смущенным, и рассерженным. «Ну и что с того?» – храбрилась Лили. Рано или поздно им бы все равно пришлось объявить о поездке. Возможно, после подобного заявления Колт поторопится с предложением руки и сердца. Он может сказать своим родителям, что они помолвлены, поскольку нет ничего скандального в том, что обручившиеся пары путешествуют вместе. А возможно, он захочет жениться на ней немедленно, и тогда в Испанию они отправятся уже для того, чтобы наслаждаться медовым месяцем.
– Думаю, мы выпьем бренди в моем кабинете, Колт, – сказал Тревис и покинул комнату.
Колт послушно проследовал за ним, не посмотрев на Лили.
Лили взбила свои золотые локоны, пожала плечами и весело предложила:
– Госпожа Колтрейн, давайте выпьем кофе прямо здесь.
Китти поднялась. Хватит, на один вечер ей уже более чем достаточно компании этой наглой молодой особы. Не беспокоясь о том, что может показаться грубой, она холодно объявила:
– Вечер закончился. Спокойной ночи.
Лили обнаружила, что оказалась в самой неожиданной и нежелательной ситуации: она была совершенно одна.
Глава 13
– Вы предпочитаете в одиночестве пережить эту вспышку гнева, или я могу присоединиться?
