– Картина у Сирила. Наверняка! Каким-то образом он узнал о секрете, о том, что Зигмунд Коротич спрятал разгадку местоположения яйца в картине. Сирил понял, что я тоже охотился за ней, поэтому направил мне ложную телеграмму, чтобы выманить меня из города и самому завладеть картиной. Он был уверен, что ты обвинишь меня, как только выяснишь, что картина украдена, и оказался прав.
– Прости, Дрейк, – прошептала Дани.
– Как случилось, что ты прибыла сюда вместе с ним? Я знал, что рано или поздно он появится в Санкт-Петербурге, поэтому приказал своим людям постоянно следить за его домом. Именно от них я узнал о том, что ты находишься в России, но не мог понять почему.
Она объяснила ему, как все произошло, как она решила использовать Сирила, чтобы попасть в высшее общество и артистические круги Санкт-Петербурга.
– Благодаря папе Колта и меня пригласили в Зимний дворец и на балет, но в другие места мы бы не попали без Сирила. Теперь он злится на меня – второй раз я получаю приглашения, которые не распространяются на него.
Драгомир сказал, что она напрасно жалеет этого человека.
– Я все еще наблюдаю за ним. Он встречается с одной из своих подружек и весело проводит время.
Дани была потрясена поступком Сирила, но он объяснялся просто: раскрой он секрет картины и найди пропавшее яйцо Фаберже – его ждала бы потрясающая карьера.
– Ну что ж, он будет очень разочарован, потому что мы вернем ее, – твердо сказал Драгомир. – Очевидно, он еще не раскрыл секрета, иначе уже повсюду бы растрезвонил о своем открытии.
Дани обеспокоенно спросила, а сможет ли он сам разгадать тайну.
– Если у меня будет время изучить картину, да. Я не беспокоюсь об этом. Я должен получить ее, и все.
– Я помогу тебе.
Его голос был теплым, таким же ласкающим, как и его руки, которые двигались по ее спине, сжимали ягодицы.
– Одно сознание того, что ты на моей стороне, что ты со мной, помогает мне, Дани.
Он поцеловал ее, и на этот раз они опустились на кровать, поддаваясь нарастающей внутри них страсти, желанию, которое захватило обоих.
Глава 30
Прошли две ночи, прежде чем Дрейк и Дани посмели войти в магазин Сирила, расположенный на шумной улице, выходящей на канал Грибоедова. В первую ночь они долго простояли в сумерках перед домом и увидели, как заходила в магазин ночная гостья Сирила. Зная, что высокая, стройная, с темными волосами женщина, без сомнения, останется у него до рассвета, они в разочаровании повернули обратно – в эту ночь кража отменялась.
Каждый день Сирил приглашал Дани куда-нибудь пойти с ним вечером, но она отказывала ему. Тогда он сам устраивал себе развлечения.
Дани проводила прекрасные вечера с Дрейком в его гостинице. За интимным ужином они разговаривали, лучше узнавая друг друга и ничего больше друг от друга не скрывая.
Утром после примирения с Дрейком Дани пригласила Колта на завтрак в свою гостиную, где он и застал своего соперника. Между ними произошла неприятная сцена.
Сначала Колт был очень сердит, а Дани умоляла его выслушать Дрейка. В конце концов брат неохотно уступил, и Дрейк объяснил свой план насчет Лили и рассказал о своем прошлом.
Колт слушал с недоверием, но, чем дальше говорил Дрейк, тем больше он чувствовал то же, что и Дани: русский говорил правду. Наконец он одобрил их план возвращения картины и поздравил с примирением.
Позже Дани вспомнила, что Колт казался рассеянным. В последние дни он стал таинственно себя вести, извинялся за то, что не присоединялся к ним, ему якобы хотелось одному посмотреть какие-то достопримечательности. Признавая, что это, разумеется, его личное дело, она все же изнывала от любопытства.
Тем временем Дани и Дрейк становились ближе друг другу с каждым часом, который проводили вместе. Дани признавала, что если то, что она чувствовала к нему, было не любовью, то она никогда не сможет понять истинного значения этого слова или чувства.
Более того, она осмелилась поверить в то, что, судя по взгляду его ласковых голубых глаз, он испытывал то же самое чувство.
Но им было необходимо время, много времени, чтобы каждый из них пришел в согласие с самим собой.
Самым главным для них стало вернуть картину, раз и навсегда разгадать ее тайну, чтобы Дрейк покончил с гонкой, поглощающей его жизнь.
Но… если не удастся пробраться в магазин Сирила, ничего не изменится, они ни на шаг не продвинутся вперед.
Наконец на третью ночь дежурства терпение их было вознаграждено – Сирил покинул магазин и нанял проезжавший мимо экипаж. Шикарно одетый, он, очевидно, отправлялся либо в оперу, либо на концерт и будет отсутствовать несколько часов.
Они подождали, пока экипаж не исчез в вихре снега, затем, держась за руки, перебежали через улицу. Их ботинки скрипели, утопая в снегу и скользя по льду.
Дверь была, конечно же, заперта, но Дрейк это предусмотрел. Сунув руку в карман, он извлек какой-то предмет, вставил его в замочную скважину, и через несколько секунд дверь распахнулась. Едва они оказались внутри, он снова запер дверь, чтобы проходящий мимо городовой ничего не заподозрил.
Они открыли стеклянные двери и вошли в широкий зал, который служил Сирилу галереей. Выставленные предметы искусства не произвели на Дани никакого впечатления, она решила, что ни один из них не обладал ценностью.
В конце галереи были две двери с обеих ее сторон. Та, что находилась слева, выходила на лестницу, ведущую в расположенные наверху комнаты. Справа была маленькая пустая комната, которая, как сказал Дрейк, являлась частным салоном, куда приглашали покупателя, желающего внимательно осмотреть произведение, которое он намеревался приобрести.
– Мы поднимемся наверх после того, как проверим его контору, – сказал Дрейк, проходя вперед.
Комната оказалась большой, но обстановка ее была довольно скудной: стол, несколько стульев и маленький диван. Одну стену полностью занимали полки, уставленные книгами, два чемодана стояли у другой. В углу валялись пустые коробки для перевозки картин.
– Проверь везде, – коротко распорядился Дрейк. – И коробки тоже. Картина маленькая, ее можно засунуть куда угодно. Я посмотрю здесь. – Он направился к чемоданам и начал просматривать гравюры и полотна, которые, похоже, не имели никакой ценности.
Дани в разочаровании отошла от коробок:
– Жаль, но там ничего нет.
Дрейк окинул взглядом комнату и вздохнул:
– Очевидно, здесь ее нет. Сирил, вероятно, спрятал картину наверху, где он может больше времени проводить в уединении, обследуя ее. Давай поднимемся.
Они вышли из конторы, и неожиданно Дрейк резко, почти грубо притянул Дани к себе.
– Кто-то идет, – прошептал он. Дани тоже услышала женский смех. Он схватил ее за руку и потянул за собой в галерею. Впереди через замерзшие стеклянные двери они видели, как в дом вошли двое.
