Не дав времени Кит ответить, она с воодушевлением продолжила:
– Его считают самым изысканным французским модельером. Он знаменит тем, что покончил с этими невыносимыми корсетами. Ненавижу их – они скрывают женские формы и вынуждают дам сгибаться, как будто их мучают желудочные колики. Пуаре придал платьям естественные формы, создал новые, экстравагантные силуэты. Я уверена, что в «Каса дель Пасион» нам удастся найти именно то, что нужно.
У выхода их ждала возбужденная Мэрили, опасавшаяся гнева Кит.
– Я поступила правильно, что рассказала бабушке? – спросила ее она. – Ты ведь не предупредила меня…
– Хорошо, что в тайну посвящена именно бабушка.
Мэрили с облегчением вздохнула, и они поспешили из дома. У подъезда их ждала одна из семейных машин. Когда они уселись на задние сиденья, Мэрили воскликнула:
– Я так волнуюсь о сегодняшнем вечере! Горю от нетерпения!
Кит и Китти обменялись веселыми улыбками.
– Боже мой, дитя, – заметила Китти. – Ты просто не в себе! Расскажи мне о молодом человеке, при мысли о котором ты трепещешь.
Мэрили недоуменно заморгала, и Кит рассмеялась. Китти с притворным возмущением сказала:
– Когда-то и я была молодая и знаю все признаки того, когда юная леди охвачена страстью. Но кого ты знаешь в Испании?
– Вообще-то я его не знаю, – неохотно призналась Мэрили. – Я имею в виду, ни разу не встречалась с ним, но не думаю, что в Европе есть девушка, которая не слышала бы о нем… такой он красивый и интересный.
– Кто? – Кит пыталась скрыть свое удивление, не хотела, чтобы ее кузина подумала, будто она подшучивает над ней.
Мэрили порывисто обернулась.
– Ты должна его знать, – разволновалась она. – Он живет недалеко от Валенсии, и, говорят, ему принадлежит одно из самых больших ранчо в Испании.
– Мэрили, ты, конечно, не имеешь в виду?..
– Да! – Девушка тряхнула золотисто-каштановыми локонами. – …Курт Тэннер. Он богат, красив и…
– И о нем среди женщин ходят легенды, – резко закончила Кит. – Я говорю о женщинах, а не о девушках.
– Но какая разница? Множество девушек моего возраста уже замужем!
– Выброси подобные мысли из головы, мисс Михайловская! – предостерегла ее Китти. – Твой отец был бы потрясен, услышь он твои слова. Он обещал твоей матери послать тебя в Швейцарию в пансион благородных девиц.
– Но ведь не будет ничего дурного, если я сегодня потанцую с ним, – запальчиво сказала Мэрили Китти. – Если он, конечно, меня пригласит… – добавила задумчиво она.
Кит фыркнула с неподобающим леди презрением:
– Мэрили, ты хочешь, чтобы тебя видели с этим человеком? Его репутация…
– Репутация? – насторожилась Мэрили. – Его не пригласили бы в посольство на бал, если бы он не был значительной личностью.
– Я говорю о его репутации, когда в дело замешаны женщины. Неужели у тебя нет гордости?
– Откуда ты знаешь? Ты встречалась с ним? – с негодованием спросила Мэрили.
– Я даже не узнаю его, если встречу, – поспешно заверила ее Кит. – Говорю только то, что я слышала.
– Ты о нем ничего, кроме сплетен, не знаешь, и говорить так нечестно! – заявила Мэрили, откинувшись на сиденье и сложив руки на груди.
Кит больше ничего не сказала. Она размышляла об интимных беседах с Карасией, когда они обменивались личными взглядами на жизнь и любовь. Это Карасиа сказала ей о загадочном сеньоре Тэннере и о том, что он настолько привлекателен и очарователен, что любая женщина, едва увидев его, мечтает о нем по ночам, думает о нем в объятиях другого. Она и Карасиа долго обсуждали, чем он мог околдовывать женщин. Но конечно, Кит никогда не призналась бы бабушке и кузине в том, что вела подобные разговоры.
Они вышли из машины и направились вниз по узкой, мощенной булыжником улице в сторону от главной торговой площади. Надо успеть все купить до начала послеобеденной сиесты, когда магазины закрываются на несколько часов.
Как только Китти с внучками вошли в «Каса дель Пасион», из-за бархатного занавеса у задней стены магазина поспешно вышла навстречу им элегантно одетая дама:
– Мадам Колтрейн! Добро пожаловать! А это ваши внучки? – Она в восхищении всплеснула руками. – Даже не верится! Моя мама была права, когда говорила, что вы красивы. Я не могу поверить, что у вас уже внуки!
Китти снисходительно улыбнулась, ибо она привыкла к лести и к тому, что перед ней лебезят: семья Колтрейнов пользовалась известностью и уважением. Китти представила Кит и Мэрили, объяснив, что она заранее позвонила в магазин, чтобы предупредить о своем приходе. Обняв Кит за плечи, бабушка сказала мадемуазель Делякорт:
– Прошу вас, сделайте эту юную леди еще более очаровательной и привлекательной.
– Мадам, вы ставите передо мной невыполнимую задачу – как можно улучшить совершенство? Но я попробую и… – Она заговорщически подмигнула. – Полагаю, у меня есть как раз то, что вы ищете, – только вчера нам доставили новую модель Поля Пуаре. Если, конечно, у вас хватит смелости.
Кит попросила показать ей платье, еле сдерживаясь, чтобы не сказать: она готова надеть что угодно, лишь бы заявить своей матери о собственной независимости.
Мадемуазель Делякорт скрылась за занавесом и через несколько мгновений вернулась, держа в руках пронизанное чувственностью творение из черного бархата.
Пуаре в этом платье возродил стиль Империи – грудь подхватывал золотой шнур. Но это было не все. От пола до бедра протянулся смелый разрез, и нога Кит выставлялась наружу почти полностью. Она уже слышала о таких облегающих фигуру платьях с разрезами, объявленными епископами и священниками неприличными.
Мэрили как зачарованная уставилась на платье.
– О, Кит, оно великолепно! Но ты осмелишься?
Кит взглянула на бабушку. В глазах Китти сверкнуло одобрение.
– Я его примерю, – спокойно обронила Кит, пытаясь скрыть волнение.
Через несколько мгновений она смотрела на свое в полный рост отражение в зеркале – маленькие рукава спускались с плеч, белоснежная грудь выглядывала из-под черных кружев выреза-каре. Платье плотно облегало фигуру, обрисовывая небольшие округлые ягодицы. Оно сидело на Кит превосходно и не требовало ни малейшей доделки.
«Осмелюсь ли я?» – размышляла Кит, а Китти и Мэрили громко просили ее позволить им посмотреть.
Вертясь перед зеркалом то в одну, то в другую сторону, Кит пыталась выяснить, насколько будет видна нога в танце или при ходьбе. Если случайно она встретит на балу кого-нибудь, кто сумеет танцевать танго так, как учила ее Карасиа, то, вне всяких сомнений, она окажется в центре внимания. О ней наверняка станут говорить после бала!
