– Но с ними-то, надеюсь, она будет достаточно любезна?
– Безусловно. Она не сможет поступить иначе, потому что уверена в моей безграничной любви к Мэрили. Она не посмеет отнестись к моей будущей жене без подобающего уважения. – Рудольф подмигнул сестре: – Я не такой, как ты, Элеонора, и сумею позаботиться о себе.
– Действительно? – насмешливо фыркнула Элеонора. – А что будет после похищения Джейд? У тебя хватит актерского таланта убедить Мэрили, что ты к этому не причастен?
– Вот это меня как раз беспокоит меньше всего! По нашему плану похищение тетки должно состояться во время нашего медового месяца. У Мэрили не будет оснований подозревать меня!
– Медового месяца? А что, она уже дала согласие выйти за тебя замуж?
– Ладно, – недовольно буркнул Рудольф, – мне пора идти. Я и так потратил на тебя уйму времени. – Он взглянул на карманные часы: – Поезд приходит через час, а мне еще нужно купить цветы и кое-какие подарки. Побеспокойся о том, чтобы ко времени нашего приезда был готов чай, а мать подобающе одета, а самое главное – трезва.
Понимая, что последнее вряд ли возможно, Элеонора окликнула брата, но он уже исчез в узком, тускло освещенном коридоре, пропахшем плесенью. Изредка дорогу Рудольфу перебегали потревоженные крысы, но он не обращал на это ровно никакого внимания, поглощенный своими мыслями.
Тупая девчонка!
Неужели она действительно настолько глупа и наивна, что считает, будто он рискнет находиться вблизи места, где произойдет похищение Джейд Колтрейн? И неужели она сомневается, что Мэрили даст согласие на брак с ним?
Рудольф торжествующе улыбнулся. После того как он обольстит Мэрили, она сама начнет настаивать на замужестве.
«О да! – со злорадством думал Рудольф. – Соблазнительная, цветущая девственница Мэрили Михайловская потащит меня к алтарю в попытке восстановить поруганную добродетель!»
Конечно, свадебная церемония будет скромной – во время войны это выглядит вполне естественно, и никто не станет задавать лишних вопросов. Ну а потом – свадебное путешествие. Когда они вернутся назад, Джейд уже будет похищена. Кто заподозрит его в причастности к случившемуся?
Поднявшись наверх, Рудольф в последний раз прошелся по приготовленным гостевым комнатам.
Одна из них, предназначенная для Джейд Колтрейн, располагалась на первом этаже. Это помещение было одним из лучших в замке.
Рудольф гордо улыбнулся, оглядывая комнату. Правда, его заслуг тут не было, просто жена одного «патриота» работала в лучшем антикварном магазине города и сумела временно обставить гостевые комнаты превосходной мебелью.
Комната Мэрили находилась рядом с его собственной – это тоже входило в планы Рудольфа. Он зашел к себе, чтобы окончательно привести себя в порядок перед выходом. Задержавшись на минуту, он услышал голос матери:
– Вижу, ты собрался идти встречать их?
Рудольф глубоко вздохнул и оглянулся – в дверном проеме стояла Амалия.
– Да, мама. Я уже говорил тебе, что они приезжают сегодня. Как раз к чаю мы вернемся все вместе.
Он смерил мать уничтожающе-презрительным взглядом: Амалия все еще была одета в ужасное блеклое платье.
– Помнится, ты обещала переодеться; скажи Элеоноре, чтобы она тебя причесала и, ради Бога, проветри свою комнату, – раздраженно напомнил Рудольф. – Если я приведу невесту в этот… – Он не нашел подходящего слова и только всплеснул руками, показывая свое глубокое омерзение.
Несмотря на все его просьбы, от матери опять пахло алкоголем. Рудольф подумал, что неспособность матери противостоять пагубной страсти в скором времени может обернуться трагедией. Амалия окончательно сопьется и вряд ли протянет долго. Но будет ли это для него действительно трагедией?!
«Господи, помоги мне, каким бы плохим я ни был!»
Амалия слегка покачнулась и издала жалобный звук.
– Целыми днями в моем доме бродят какие-то незнакомцы. Кто они? Они не отвечают мне, когда я их об этом спрашиваю.
– Какие еще незнакомцы, мама? – улыбнулся Рудольф. – Новая горничная? Новый повар? Новый дворецкий? Я же тебе говорил, что все они – мои друзья, но память в последнее время все чаще отказывает тебе. Эти люди любезно согласились помочь мне произвести хорошее впечатление на Мэрили и ее тетушку. Это не должно тебя беспокоить: они прекрасно знают, что им нужно делать, и от тебя требуется только одно – не путаться под ногами.
– Мне это кажется неправильным. – Амалия возмущенно вздернула подбородок. – Ты даже Винсента выгнал.
«Ну да, потому что этот здоровяк при каждом случае пытается показать свою силу», – непроизвольно осклабился Рудольф и ответил:
– Кажется, он нашел себе другую работу. Кроме того, у тебя есть Ульда.
Ульда, экономка Эльзы, была стара и не представляла никакой опасности для осуществления плана.
Рудольф приблизился к матери и подарил ей горячий сыновний поцелуй, надеясь, что это смягчит ее хотя бы на сегодняшний день.
– Теперь хорошенько запомни то, что я сейчас скажу. Я люблю Мэрили и собираюсь на ней жениться, поэтому очень тебя прошу произвести на нее хорошее впечатление.
Амалия с негодованием отпрянула от сына и, еще больше рассердившись, не удержалась от язвительного напоминания:
– Ты обещал мне, что музыка всегда будет для тебя на первом месте! Теперь с молодой женой ты забудешь все свои… и мои мечты.
– Мама! Ну сколько раз я тебе говорил? Мэрили только поможет моей карьере. Когда рядом со мной будут находиться две такие восхитительные женщины, как ты и Мэрили, мой успех гарантирован. Я просто не смогу потерпеть неудачу.
Рудольф торопливо вышел из комнаты, и Амалия нехотя последовала за ним. У нее уже сложилось мнение об этой девчонке, мечтающей выйти замуж за ее сына, однако окончательно потерять любовь Рудольфа она не хотела. Если уж Мэрили Михайловская действительно та, которую он выбрал себе в жены, что ж, она примет ее, независимо от того, нравится ей это или нет.
Она скрылась в глубине своей спальни, собираясь выпить очередную рюмку водки, которая, казалось, помогала ей переносить невзгоды, свалившиеся на нее в последнее время.
Глава 10
Рудольф в последний раз протер носовым платком капот красного «фиата-зеро». С белым верхом и красными спицами колес, ярко сверкающий медью автомобиль производил довольно сильное впечатление. То, что эта машина скорее всего краденая и ей никак не меньше трех лет, ничуть не волновало Рудольфа. Он не стал задавать лишних вопросов, тем более осуждать Лютцштейна и товарищей, церемонно преподнесших ему этот подарок. По общему мнению, Рудольф должен был приехать на вокзал на собственном автомобиле. На переднем сиденье, обитом черной кожей, лежали два букета: красные розы для Мэрили, белые – для фрау Колтрейн. Ими снабдил Рудольфа один из «патриотов», работающий в цветочном магазине. Кроме того, ему вручили флакончик очень дорогих французских духов и изящный золотой браслет. И то и другое ловко украла из магазина Герда, жена Хэниша. Рудольф спустился по мраморным ступеням Центрального вокзала.
