– Первый офицер Гарольд Пирсон, – представил ей Нэйл высокого мужчину. Имя второго было – Малком Пэрримен.
– Мисс Холли Максвелл, – отрекомендовал девушку Нэйл, понимая, что с «миссис Бонхэм» покончено навсегда.
Пирсон предложил ей сесть рядом с собой.
– Жаль, что ваша мать не смогла присоединиться к нам. Надеюсь, это не из–за морской болезни?
– Мама давно уже нездорова. Я сопровождаю ее домой.
– Ямайка – красивый остров, но болеть я предпочел бы дома, – заметил Пэрримен.
Вошел капитан Уэйман Дюбуа, и Нэйл представил его Холли. Этот невысокий полный человек сразу же извинился перед девушкой за то, что днем просил ее покинуть палубу.
– Не считаю возможным доставлять вам неприятности, однако меня удивляет, что женщине приходится прятаться, – ответила она.
Он широко улыбнулся.
– Боюсь, мисс Максвелл, что не все члены моего экипажа такие джентльмены, как эти офицеры. Если вам захочется пройтись по палубе, попросите одного из них сопровождать вас. Такую красивую леди всегда нужно сопровождать, – дружески добавил капитан.
Пэрримен бросил взгляд на пустое кресло.
– А где же полковник Колтер? Только не говорите, что у него морская болезнь. – Он засмеялся.
– Полковник придет, – сказал Нэйл, а затем шепнул Холли: – Я наведывался к нему, но так и не смог с ним поговорить.
– Ничего, – успокоила его Холли, протягивая свой бокал капитану, разливавшему красное вино. – Меня не касаются проблемы полковника Колтера.
Однако двадцать минут спустя, когда дверь отворилась и вошел Скотт, Холли затрепетала. В его глазах вспыхнула ярость, как только он увидел ее. Бросив укоризненный взгляд на Нэйла, полковник молча вышел.
– В чем дело? – воскликнул Пэрримен. – У полковника с самого начала плавания дурное настроение, но сейчас он вел себя недопустимо.
Пока мужчины обменивались репликами, Холли спросила Нэйла:
– Где его каюта?
– Холли, я не думаю…
– Я не спрашиваю, что ты думаешь, а прошу помочь мне, – оборвала его девушка, поднимаясь.
Нэйл вздохнул. Может, и в самом деле ей и Скотту лучше разобраться во всем самим.
– На той же палубе, где и твоя. Первая дверь направо.
Холли постучала в каюту.
– Прошу не беспокоить меня! – крикнул Скотт.
Это разозлило Холли, и она застучала в дверь кулаками, ибо решила не откладывать объяснение. Внезапно дверь распахнулась, и девушка едва не упала на Скотта. Ее охватил гнев.
– Надменный эгоист! Думаешь, я обманывала тебя? Забыл, что это не я уехала из Виксбурга, не сказав никому ни слова? – Она сердито тряхнула головой. – А кто спал с Лайзой Лу и при этом клялся мне в любви? Кто солгал, будто воевал на стороне южан, а на самом деле оказался собакой–янки!
Его глаза потемнели от ярости.
– Холли, уходи по–хорошему.
– Я уйду, когда скажу все, что думаю о тебе. Ты не мужчина, а трус и лжец! Да, – продолжала она, – я вышла замуж за Роджера Бонхэма, и каждую ночь он заставлял меня жалеть о том, что я еще жива. Но у меня не было выбора, черт возьми! Моя мать смертельно больна, а он собирался выгнать нас из дома.
По щекам Холли покатились слезы, но она быстро смахнула их, не желая проявить слабость.
– Я никогда не переставала любить тебя, Скотт Колтер, но ты отвернулся от меня, как эгоистичное и бесчувственное чудовище! – Она направилась к двери. – Надеюсь больше никогда не видеть тебя.
Скотт стиснул ее в объятиях, опустил на койку и лег рядом с ней.
– Прости, Холли, я очень сожалею, что так вышло. Многое из того, что ты сказала обо мне, – правда, но кое–чего ты не знаешь. – Он вздохнул. – А сейчас мы с тобой хотим одного…
Его огонь воспламенил Холли. Ничто уже не могло остановить их, ибо самой судьбой эти люди были предназначены друг другу.
Глава 27
Над морем поднялась огромная луна, и вода сразу засеребрилась. Холли и Скотт стояли у поручней. Дул легкий ветерок. Голова девушки лежала на груди полковника.
– Ты счастлива? – тихо спросил он.
– Я никогда не знала, что такое возможно, и даже не мечтала об этом. Вот если бы только мама поправилась! По–моему, она слабеет. Я вижу, что ей хуже, чем неделю назад, хотя она ни на что не жалуется.
Скотт крепко обнял Холли.
– Я никогда не слышал о болезни Брайта, но боюсь, ничего хорошего ждать не приходится.
Девушка вздрогнула.
– Я хочу довезти ее домой, Скотт. Когда мы вернемся в Виксбург?
– Через два–три дня.
Первую ночь они проговорили до рассвета. Холли рассказала, как Роджер принудил ее к браку, но умолчала об унижениях и мучениях, которым он подвергал ее. Она не хотела даже вспоминать об этом.
Скотт поведал ей о своем секретном поручении.
– Почему ты не сказал мне раньше? – удивилась Холли. – Ты же знал, по какой причине эти мерзавцы хотели вышвырнуть меня с моей земли! Роджер убедил меня, что во всем виноват бедняга Джарвис. Он обвинил его даже в убийстве Салли и Нормана. Зачем ты скрывал это?
– Ты подвергалась опасности. Я не мог рисковать ни расследованием, ни тобой.
Вернувшись в Виксбург, Скотт и Нэйл собирались взять нескольких солдат и схватить Роджера, как только он появится. Внезапно Скотт сказал:
– Я не прошу у тебя прощения за то, что произошло между мной и Лайзой Лу. Но поверь, что никакого насилия не было. Вообще же нам лучше забыть о прошлом.
«Да, – глядя на море, думала Холли, – все это в прошлом. Важно то, что у нас с ним сейчас. Я хочу стать единственной женщиной, которую он желает».
– Я знаю, о чем ты думаешь. – Скотт улыбнулся. – Ревнуешь? Не надо. Мне нужна только ты, и я докажу это.
Он отвел ее в каюту, запер дверь и заставил забыть обо всем на свете.
Расстегивая пуговки на ее платье, Скотт нежно касался губами и языком груди девушки. В ней вспыхнула страсть и, отдавшись его ласкам, она закрыла глаза. Скотт отнес обнаженную Холли на койку и быстро разделся.
Она смотрела на него, наслаждаясь видом этого совершенного мужского тела. Увидев набухшую плоть, Холли нетерпеливо потянулась к нему, но Скотт покачал головой:
– Ты мне столько даешь, любимая! Сегодня я хочу доставить тебе наслаждение.
Он широко развел ей бедра и опустил голову. При первом же прикосновении его языка она смущенно пробормотала:
– Скотт, нет, пожалуйста, не надо!
– Нет, сегодня ночью ты моя, и я буду делать с тобой все, что хочу. Я мечтаю вкусить сладость твоего тела, целовать тебя всю, ощущать твою любовь. Расслабься, малышка, и прими то, что я предлагаю тебе.
