Кемпси лежал без сознания.
Фойл ждал.
Наконец Кемпси пришел в себя и закричал.
Фойл вскочил, затянул ремни и склонился над распростертым телом.
— Здравствуй, Кемпси. Кемпси кричал.
— Взгляни на себя, Кемпси. Ты мертв. Кемпси потерял сознание. Фойл наложил кислородную маску и привел его в чувство.
— Дай мне умереть, дай мне умереть, ради бога!
— В чем дело? Что, больно? Я умирал шесть месяцев и не выл.
— Дай мне умереть…
— В свое время. В свое время… если будешь вести себя как следует. Шестнадцатого сентября 2336 года ты находился на «Ворге»…
— О, боже, дай умереть…
— Ты был на «Ворге»?
— Да.
— Вам встретились остатки кораблекрушения. Обломки «Номада». С «Номада» попросили помощи, вы прошли мимо. Так?
— Да.
— Почему?
— Господи! О, господи, помоги мне!
— Почему?
— Боже мой!
— На «Номаде» был я, Кемпси. Почему вы обрекли меня на смерть?
— О, боже мой, боже мой! Господи, спаси меня!
— Я спасу тебя, Кемпси, если ты мне ответишь. Почему вы бросили меня?
— Мы не могли.
— Не могли взять на борт? Почему?
— Беженцы.
— А-а, значит я верно догадался. Вы везли беженцев с Каллисто?
— Да.
— Сколько?
— Шестьсот.
— Это немало, но ведь еще для одного места хватило бы? Почему вы меня не подобрали?
— Мы их прикончили.
— Что?! — вскричал Фойл.
— За борт… всех… шестьсот человек… Раздели донага… забрали их одежду, деньги, вещи, драгоценности… За борт, всех, пачками… Боже! Одежда по всему кораблю… Они кричат и… о, Господи, если б я только мог забыть! Женщины… голые… синие… вокруг нас. Одежда… Везде одежда… Шестьсот человек!
— Вы взяли с них деньги, даже и не думая везти на Землю? Ты, сволочь, отвечай, быстро!
— Да.
— Почему не подобрали меня?
— Все равно пришлось бы тебя выбросить за борт.
— Кто отдал приказ?
— Капитан.
— Имя!
— Джойс. Линдси Джойс.
— Адрес!
— Колония Склотски, Марс.
— Что?! — Фойл был оглушен. — Он — Склотски? Я шел по его следам, я гнал его год, я все отдал… и не могу прикоснуться… причинить боль… заставить почувствовать то, что чувствовал я?! — Он отвернулся от корчащегося на столе человека, равно корчась от крушения всех надежд. — Склотски! Единственное, о чем я никогда не думал… Что мне делать? Что же мне делать?! — ревел он в ярости. Клеймо ярко пылало на его лице.
Фойл пришел в себя от стона Кемпси. Он шагнул к столу и наклонился над рессеченным телом.
— Давай-ка напоследок все уточним. Этот Склотски, Линдси Джойс, приказал избавиться от беженцев?
— Да.
— И бросить меня гнить?
— Да. Да. Ради всего святого, довольно. Дай мне умереть.
— Живи, свинья!.. мерзкий и бессердечный ублюдок! Живи без сердца. Живи и страдай. Ты у меня будешь жить долго, ты…
Уголком глаз Фойл заметил яркую вспышку и поднял голову. Его горящий лик заглядывал в большой квадратный иллюминатор каюты. Фойл прыгнул к иллюминатору. Пылающий человек исчез.
Фойл выбежал из каюты и пимчался в контрольную рубку, дающую обзор на 270 градусов. Горящего человека нигде не было видно.
— Этого не может быть, — пробормотал он. — Не может быть такого. Это знак, знак удачи… ангел-спаситель. Он спас меня на Испанской Лестнице. Он велит мне не сдаваться и разыскать Линдси Джойса.
Фойл пристегнулся к пилотскому креслу, врубил двигатель и выжал полное ускорение.
— Линдси Джойс, Колония Склотски, Марс — шептал он, противясь железной силе, вдавившей его в кресло. — Склотски… Без чувств, без радости, без боли. Он недостижим… Как покарать его? Мучать, пытать? Затащить в левую каюту и заставить почувствовать то, что чувствовал я, брошенный на «Номаде»? Проклятье! Он все равно, что мертв! Он и есть труп. Живой, ходячий труп. А мне надо победить безжизненное тело и заставить его ощутить боль. Подойти так близко к цеи… и оказаться перед захлопнутой дверью. Кошмарный удар… Крушение… Как отомстить?
Через час он освободился от ускорения и ярости, отстегнул ремни и вспомнил о Кемпси. В операционной стояла тишина. Перегрузки нарушили работу насоса. Кемпси был мертв.
Неожиданно Фойла захлестнуло новое, незнакомое чувство — отвращение к себе. Он отчаянно попытался побороть его.
— В чем дело, ты? — шептал он. — Подумай о шести сотнях убитых… Подумай о себе… Никак превращаешься в добродетельною христианина-подвальника… готов подставить другую щеку и заскулить о прощении… Оливия, что ты творишь со мной? Силы прошу, а не трусости…
И все же он отвел глаза, выбрасывая тело за борт.
Глава 13
ВСЕ ЛИЦА, НАХОДЯЩИЕСЯ НА СЛУЖБЕ У ФОРМАЙЛА С ЦЕРЕСА ИЛИ СВЯЗАННЫЕ С НИМ ИНЫМ ОБРАЗОМ, ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЗАДЕРЖАНЫ И ПОДВЕРГНУТЫ ДОПРОСУ. Й-Й. ЦЕНТРАЛЬНАЯ РАЗВЕДКА.
ВСЕМ СЛУЖАЩИМ КОМПАНИИ В СЛУЧАЕ ПОЯВЛЕНИЯ НЕКОЕГО ФОРМАЙЛА С ЦЕРЕСА НЕМЕДЛЕННО ДОКЛАДЫВАТЬ МЕСТНОМУ МИСТЕРУ ПРЕСТО. ПРЕСТЕЙН.
ВСЕМ КУРЬЕРАМ. ОСТАВИТЬ ТЕКУЩИЕ ПОРУЧЕНИЯ И ЯВИТЬСЯ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ЗАДАНИЯ ПО ДЕЛУ ФОЙЛА. ДАГЕНХЕМ.
ПОД ПРЕДЛОГОМ ВОЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ ПРЕКРАТИТЬ ВСЕ БАНКОВСКИЕ ОПЕРАЦИИ. ЦЕЛЬ — ОТРЕЗАТЬ ФОЙЛА ОТ ДЕНЕЖНЫХ ВКЛАДОВ. Й-Й. ЦЕНТРАЛЬНАЯ РАЗВЕДКА.
КАЖДОЕ ЛИЦО, НАВОДЯЩЕЕ СПРАВКИ О К/К «ВОРГА», ДОСТАВЛЯТЬ В ЗАМОК ПРЕСТЕЙНА ДЛЯ ПРОВЕРКИ. ПРЕСТЕЙН.
ВСЕ ПОРТЫ ВНУТРЕННИХ ПЛАНЕТ ПРИВЕСТИ В СОСТОЯНИЕ ГОТОВНОСТИ К ПРИБЫТИЮ ФОРМАЙЛА С ЦЕРЕСА. КАРАНТИННЫМ И ТАМОЖЕННЫМ СЛУЖБАМ КОНТРОЛИРОВАТЬ ПОСАДКИ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ. Й-Й. ЦЕНТРАЛЬНАЯ РАЗВЕДКА.
СОБОР СВЯТОГО ПАТРИКА ОБЫСКАТЬ. УСТАНОВИТЬ КРУГЛОСУТОЧНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ. ДАГЕНХЕМ.
УСТАНОВИТЬ ПО АРХИВНЫМ ДОКУМЕНТАМ ФАМИЛИИ ОФИЦЕРОВ И РЯДОВОГО СОСТАВА К/К «ВОРГА» С ЦЕЛЬЮ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ СЛЕДУЮЩЕГО ХОДА ФОЙЛА. ПРЕСТЕЙН.
КОМИТЕТУ ПО ВОЕННЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ СОСТАВИТЬ СПИСОК ВРАГОВ НАРОДА, НАЧИНАЯ С ФОЙЛА. Й-Й. ЦЕНТРАЛЬНАЯ РАЗВЕДКА.
1 000 000 КР. ЗА ИНФОРМАЦИЮ, ВЕДУЩУЮ К ЗАДЕРЖАНИЮ ФОРМАЙЛА С ЦЕРЕСА, ОН ЖЕ ГУЛЛИ ФОЙЛ, НАХОДЯЩЕГОСЯ НА ТЕРРИТОРИИ ВНУТРЕННИХ ПЛАНЕТ. КРАЙНЕ ВАЖНО! СРОЧНО! ОПАСНО!
И после двухсотлетней колонизации нехватка воздуха на Марсе была столь резкой, что тут до сих пор действовал закон Р-Л — закон Растительности Линча. Повредить или уничтожить любое растение, жизненно необходимое для превращения богатой двуокисью углерода атмосферы Марса в кислородную, считалось тягчайшим преступлением, Предупреждения типа «ПО ГАЗОНАМ НЕ ХОДИТЬ» были излишни. В любого человека, сошедшего с дорожки, немедленно стреляли. Женщину, сорвавшую цветок, убили бы без пощады. Два столетия кислороднфго голодания сделали месть за беззащитную зелень, поднявшуюся почти до уровня святыни, вполне нормальным явлением.
