— Элайджа говорил, что его мучают кошмары, — заметил Стив. — Наверное, и сейчас тоже.
Молодой человек направился к постели, а Рейвен осталась стоять на месте. Она догадалась, что кровать расположена между двумя окнами, так как сквозь плотные шторы едва пробивался свет.
Тронув Неда за плечо, Стив легонько потряс его.
— Просыпайтесь, Нед. Это я. Я вернулся.
Нед ничего не слышал. Он пытался дотянуться до руки Лакомы. Как она обещала, в конце концов торжествовала любовь, и, все ему прощая, она ждала его, чтобы ввести в рай. Но когда, казалось, их пальцы вот-вот должны встретиться и он уже чувствовал ее тепло, рука Лакомы вдруг исчезала в облаках. Нед звал ее, однако его голос заглушали раскаты дьявольского хохота. Откуда-то из мглы к нему тянулись черные когтистые лапы и, схватив, бросали его прямо в ад.
— Нет, нет, Лакома, вернись! — С мучительным криком Нед приподнялся на подушках, отчаянно простирая руки и пытаясь вырваться из темноты.
Глаза его открылись.
Сама того не осознавая, Рейвен приблизилась к постели. Увидев ее, Нед забормотал:
— Да ведь это и правда рай, а ты совсем как настоящая, Лакома.
Такой красивой она и запомнилась ему. Ее черные волосы блестели, как вороново крыло, однако в глазах застыл страх. Неужели она его боится? Нед протянул к ней руку.
— Тебе нечего опасаться, дорогая. Возьми же меня за руку и отведи домой.
Рейвен отпрянула назад, и Стив, приобняв ее за плечи, постарался все объяснить. Неду:
— Вы ошиблись, Нед, это не Лакома, а ваша дочь Рейвен. Я нашел и привез ее с собой. Это не сон.
Взглянув на Рейвен, Нед потер глаза и снова изумленно на нее уставился.
— Не может быть!
— Но это так, Нед. — Стив похлопал его по плечу.
— Я просто не могу поверить… Неужели ты действительно ее нашел?! — Он заплакал. — Слава Богу, Слава Богу! Открой же шторы. Дай мне ее как следует разглядеть. Я так долго ждал этой минуты.
Рейвен стояла, с такой силой вцепившись в маленькую сумочку, специально подобранную к новому костюму, что у нее заныли пальцы. Заметив ее состояние, Стив поспешил усадить свою спутницу в кресло.
— Ничего-ничего, — успокаивал он девушку. — Вы оба пережили настоящее потрясение и должны немного прийти в себя.
Стив распахнул шторы, и в комнату тут же хлынули потоки солнечных лучей.
Щурясь от яркого света, Нед приподнялся на локте, чтобы получше разглядеть свою дочь. Волнение прибавило ему сил, и он почувствовал себя словно заново рожденным.
— Расскажи мне обо всем. Я хочу знать о тебе все.
Рейвен беспомощно взглянула на Стива.
— Не спешите, Нед, — сказал он. — Сначала вам нужно успокоиться.
— Успокоюсь в могиле, — нетерпеливо возразил Нед. Он пытался сесть, и Стив помог ему, подложив под спину подушки.
— Позвони Элайдже, пусть нам что-нибудь принесет. Любишь ли ты чай, девочка? — заботливо спросил он у Рейвен. Нед смотрел на нее во все глаза. Ему так хотелось сделать для нее что-нибудь приятное.
— Да, я с удовольствием выпила бы чаю, — еле слышно выдавила она.
Отмахнувшись от Стива, Нед любовался дочерью.
— Боже мой, да ведь ты вылитая мать! Такая же красивая. Как Стиву удалось тебя найти? И что Сет? У меня так много вопросов — за все восемнадцать лет… — Нед заметил в глазах девушки холодок, и его улыбка тут же погасла. Что ж, этого следовало ожидать — он вполне заслуживает ее презрения.
— Сет умер больше года назад, — сообщила ему Рейвен.
— Мне следовало бы догадаться. Но кто же с тех пор о тебе заботился?
Девушка гордо вскинула подбородок.
— Никто. Я сама могу о себе позаботиться.
Нед вопросительно взглянул на Стива — подмигнув, тот кивнул головой, однако умолчал о том, каким образом Рейвен удавалось оставаться на плаву.
— Теперь ты здесь — и это главное! — вскричал Нед. — А уж я лично прослежу за тем, чтобы ты до конца жизни не знала ни в чем нужды.
Рейвен чувствовала себя как в ловушке. С одной стороны, ей не хотелось обижать больного, а с другой — она с ранних лет привыкла испытывать к нему лишь ненависть.
— Мне ничего не надо, — заявила она. — Честно говоря, я и приехала-то сюда только потому, что меня заставил Стив. Не хотелось бы показаться вам грубой, но поймите — от вас мне ничего не нужно.
К ее удивлению, Нед согласно кивнул.
— Что ж, я все понимаю. Я так и думал, что ты не захочешь сюда приехать.
— И все-таки я здесь.
Рейвен окинула отца беглым взглядом. Несмотря на бледный и болезненный вид, он показался ей довольно симпатичным. У него были темные с проседью волосы и точеные черты лица. Заметив, что на его правой щеке точно такая же ямочка, как и у нее, Рейвен даже стало немного не по себе.
Девушка продолжала:
— По-моему, мне не следует скрывать от вас и то, что я вряд ли смогу простить вам обиду, которую вы нанесли моей матери.
— Я и не прошу об этом.
Стив недоумевал. Как только Нед может такое говорить после всего, что пришлось Стиву претерпеть, чтобы привезти Рейвен сюда! Ему казалось, что именно этого Нед и добивался — вымолить у нее прощение и успокоить душу.
Вошел Элайджа и с удивлением заметил, что Нед самостоятельно сидит в постели, а его лицо даже слегка порозовело.
— Принеси нам, пожалуйста, чаю и песочного печенья, — добродушно попросил слугу Нед, а Стиву сказал: — Тебя я отпускаю. Мне хочется поговорить с дочерью с глазу на глаз.
Стив нерешительно перевел взгляд на Рейвен. Даже если он и сомневался в том, что девушка готова к такому разговору, ослушаться Неда он не смел. Кивнув Стиву, Рейвен рассеяла его сомнения.
Когда Нед остался с дочерью наедине, он объяснил ей, почему не собирался просить у нее прощения.
— Как я смею просить тебя о прощении, когда я и сам-то себя не могу простить? Я лишь надеюсь, что, выслушав о том, что грызло меня все эти годы, ты хотя бы поверишь — я действительно очень любил твою мать. Одному Богу известно, сколько я выстрадал.
— Она тоже страдала, потому что до последней минуты все равно любила вас.
При мысли об этом старика пронзила боль.
— Лучше бы она меня ненавидела.
— Она лишь делала вид, что ненавидит, но я-то понимала…
— Значит, ты все обо мне, вернее, о нас, знаешь?
— Конечно. Когда я выросла, мама ничего от меня не утаила.
— Позволь же и мне объяснить тебе, почему все так получилось, Рейвен. Выслушай меня, пожалуйста. — Нед пытливо вглядывался в ее лицо, надеясь отыскать в нем хоть каплю сочувствия, однако девушка казалась совершенно безучастной.
