Анджела пробормотала, что еще как бы испугалась, узнай родители о том, куда она направилась, но Симона лишь рассмеялась:
– Да как они узнают?! Когда они вернутся с бала?
– Около полуночи. Мама всегда приезжает в это время.
– Ну так не бойся, ты сумеешь возвратиться вовремя. Кстати, что на тебе надето?
Отступив назад, Симона, нахмурившись, оглядела хлопковое платье персикового цвета с воротом, украшенным вышитыми розочками. Затем она тихонько свистнула, и из темноты неожиданно появилась Эмили. В руках у нее был целый тюк одежды.
– Дело в том, что наши старики не любят посторонних, – поспешила объяснить Симона. – И уж особенно они возмутятся, если узнают, что на вечеринку пожаловала дочка хозяина. Зато молодежь, вроде нас, будет в восторге. Для того чтобы успокоить стариков, мы сказали им, что приведем свою кузину из Бау-Теш. Так что надевай-ка эти вещи, а мы заплетем тебе косу. Ничего не говори, и никто ничего не узнает, – добавила она, удовлетворенно улыбнувшись.
Когда все было готово, девушки довольно захлопали в ладоши – теперь Анджела ничем не отличалась от каджунов.
Затем, возглавляемые Симоной, они побрели вдоль реки по густому мху в глубь мрачного леса. Заболоченные берега были испещрены норками раков и крабов, а над ними раскинулся огромный шатер из крон вековых дубов и ив, стволы которых поросли серым мхом.
Серебристые лучи молодого месяца таинственно просвечивали сквозь пышную листву. Где-то недалеко угрожающе захрипел аллигатор. Совсем рядом тихо плескалась вода.
– Змеи… – вздрогнув, прошептала Анджела. – Я все время думаю о змеях…
– Ну да, а змеи, между прочим, все время думают о нас, – заявила Симона. – Не знают, как обойти нас подальше.
– Подальше… – эхом отозвалась Анджела, пытаясь разглядеть тропу.
Плоскодонная лодка была там, где девушки ее оставили. Пока Анджела балансировала, пробираясь к центру лодки, ее подруги уселись на носу и на корме и дружно взялись за шесты. Плоскодонка почти бесшумно заскользила по гладкой поверхности воды. Минут через двадцать стали слышны звуки музыки – это каджуны играли на скрипках и банджо, пели, весело смеялись.
Взволнованная, Анджела приготовилась выпрыгнуть из лодки, как только та ткнулась носом в берег.
– Не забудь, – в последний раз напутствовала ее Симона, – старики возмутятся, если узнают, что сюда пробралась дочь хозяина. Лучше всего притаись в тени и наблюдай. Мы принесем тебе супа и вина и вовремя отвезем домой.
Анджела нетерпеливо кивнула – ей хотелось поскорее окунуться в общее веселье. Вечеринка каджунов заметно отличалась от тех, на которых Анджеле доводилось бывать. Здесь развлекались все. Люди были одеты очень просто, но это никого не смущало. Никакого напряжения, никаких мыслей о строгом этикете.
Глаза Анджелы удивленно распахнулись, когда она увидела танцующих. Это не был вальс или виргинская кадриль. Прижавшись друг к другу, мужчины и женщины раскачивались из стороны в сторону и кружились так долго, что голова шла кругом. Движения их были то быстрыми, то на удивление плавными – в такт постоянно меняющейся музыке. Хотя это казалось просто невероятным, вскоре танцующие встали еще ближе. Они не сводили друг с друга глаз, как будто танец заворожил их.
Внезапно Анджеле вспомнился рассказ Симоны о ее первой брачной ночи. Девушка говорила, что муж, лаская, дотрагивался до самых сокровенных частей ее тела и у нее возникало ощущение, что она горит как в лихорадке. Ее кожа будто полыхала от его прикосновений.
Теперь, глядя на танцующих людей, Анджела подумала, что, возможно, такой же жар сжигает этих мужчин и женщин.
Велев Анджеле ждать на краю лужайки, Симона ушла и вскоре вернулась с миской черепахового супа и кружкой домашнего вина, а затем направилась к своему мужу Фрэнку. К Эмили тем временем подошел ее жених, и они исчезли куда-то. Анджела осталась одна.
Сначала она только наблюдала за танцами, но вскоре с удивлением заметила, что сама переступает с ноги на ногу и ритмично покачивается под музыку. Девушке пришло в голову, что на званых балах и приемах ей никогда не доведется так веселиться. И потому она, отставив миску и кружку в сторону, принялась прихлопывать в такт и смеяться, глядя, как Фрэнк пляшет с Симоной. Молодая пара была просто опьянена музыкой и весельем.
Время текло незаметно. Внезапно Анджеле пришло в голову, что, пожалуй, Симона пьяна не только от музыки. У Фрэнка был с собой небольшой кувшин, и они по очереди прихлебывали из него. Когда оба, покачиваясь и спотыкаясь на каждом шагу, приблизились к ней, девушка поняла, что не ошиблась.
– Весело у нас, правда? – засмеялась Симона. Ее язык слегка заплетался. – Может, тоже хочешь поплясать с моим, а? Одолжу его тебе, только ненадолго.
Обнимая жену за талию, Фрэнк ухмыльнулся.
– Действительно, почему бы и нет? Давай потанцуем. – С этими словами он протянул Анджеле руку.
Анджела знала Фрэнка, и он нравился ей, но она не хотела танцевать с захмелевшим кавалером.
– Нет, спасибо, может, в другой раз, – ответила девушка. А затем добавила, обращаясь к Симоне: – Уже поздно. Думаю, мне пора возвращаться домой.
Симона добродушно похлопала ее по плечу:
– Да не беспокойся ты! Уложим тебя в постель еще до возвращения твоих папаши и мамаши.
Потом она упала в объятия мужа, и Анджеле осталось лишь наблюдать за тем, как они пляшут, то и дело прикладываясь к кувшину Фрэнка.
Было уже совсем поздно. Анджелу охватила дрожь: она очень боялась, что не успеет вернуться домой до приезда родителей. Что будет с матерью, когда та увидит кровать дочери пустой… Если это случится, Аджеле не поздоровится. Итак, Симона ей уже не помощница – на подвыпившую подругу положиться невозможно. Кто теперь поможет ей добраться до дома по ночной реке, кишащей змеями и крокодилами?
Анджела в испуге стала оглядываться вокруг и, к счастью, вскоре увидела Эмили, танцующую со своим женихом. Оба казались трезвыми. Подбежав к подруге, Анджела рассказала ей про Симону и беспомощно добавила:
– Ты ведь сможешь увезти меня отсюда, правда?
– Конечно. – Эмили старалась говорить уверенным тоном. Но на самом деле лишь Симона могла найти дорогу в ночи. – Вот что я тебе скажу. Попрошу-ка я моего Энтони поехать с нами и… – Девушка повернулась, но ее жениха и след простыл. – Он, наверное, пошел за вином. Поищу его.
Эмили хотела было улизнуть, но Анджела успела схватить ее за руку.
– У нас нет времени. Я должна ехать домой. Ты тысячи раз проделывала этот путь, Эмили, и, я уверена, сможешь проводить меня.
«Но я ни разу не добиралась до плантации ночью и в одиночку», – пронеслось в голове у Эмили. Впрочем, она не решилась произнести это вслух. Девушка достаточно хорошо знала Анджелу, чтобы понять: та отправится в опасный путь одна, если никто не вызовется проводить ее. Поэтому Эмили глубоко вздохнула, желая набраться решимости, и проговорила:
