– Насколько я понимаю, госпожа Брунгильда чрезвычайно опасается, что вы, мессир Пипин, выйдете у нее из повиновения.
Майордом печально вздохнул.
– Она желала, чтобы вы сочетались браком с мадам Гизеллой, но лишь затем, чтобы через вас править франкскими землями.
– Таков был ее план.
– И всякая весть, – все увереннее говорил менестрель, – о том, что вы проявляете независимость в своих помыслах, а уж тем более – действиях, можно с уверенностью сказать, выведет Брунгильду из себя.
– Не стану спорить.
– Я также уверен, – ободренный собственной правотой, уже без прежней мягкости продолжал объяснять Ла Валетт, – что среди баронов, скачущих ныне в Реймс, достаточно тех, кто служит не столько вам, сколько вашей, с позволения сказать, сестре.
– Таких вокруг много.
– Значит, желательно сообщить им, что вы присягнули законному наследнику престола и заключили помолвку с мадам Гизеллой. Что вся эта шумиха с поездкой в Реймс была придумана лишь для того, чтобы отвлечь внимание Брунгильды и ее соглядатаев.
– Но я не желаю заключать помолвку! – вспыхнула мать Дагоберта.
– О настоящей помолвке речь не идет, достаточно пустить слухи. Они, знаете ли, самый распространенный, хоть и не самый надежный источник новостей.
Пипин опасливо поглядел на окруживших его людей, остановил жадный взгляд на Гизелле и промолвил:
– Я согласен, если мадам… – глядя на августейшую вдову, печально вздохнул майордом. – А кто же сообщит баронам такую новость?
– Если будет на то воля моего господина и ваша, – Бастиан выразительно поглядел на опекаемую Женечкой правительницу, – это сделаю я.
Глава 22
Целясь, помни, что ты и сам – цель.
Памятка снайпера
Пыль на дороге улеглась. Лис, поглядев вслед уносящемуся галопом всаднику, пробормотал чуть слышно:
– Удачи тебе, мальчик! – и повернулся к зарослям. – Ну что, почтенное собрание, пора выбираться. Солнце еще высоко, но до ночи хорошо бы доехать до монастыря Святого Эржена. В конце концов, я их еще не отблагодарил за чудесное исцеление.
– Но у нас только три жеребца! – растеряно сказал Пипин. – На всех не хватит.
– Может, того, – предложил Фрейднур, – мадам Гизелла, принц Дагоберт и Благородная Дама Ойген сядут в седла, а мы пойдем рядом пешком?
– Ну, жеребцов-то у нас побольше, – Лис метнул насмешливый взгляд на Пипина. – Но шо-то мне кажется, господин майордом под седлом ходить не приучен.
Лицо вельможи помрачнело, Благородная Дама Ойген хмыкнула.
– Ладно, все, затыкаюсь. Впрочем, нет, надо же шо-то делать: хорошо бы раздобыть еще, как говаривал Камдил, этих благородных животных. Уважаемый Пипин, у вас тут, часом, поблизости конюшен нет?
– Можем вернуться в замок, – предложил, чуть усмехнувшись, верный Пипин.
– Похвальное гостеприимство. Как-нибудь по свободе непременно им воспользуемся. А пока предпочтем маршрут с минимумом ностальгических достопримечательностей. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. Благородная Дама Ойген, вы не откажетесь прогуляться со мной вон туда, на холм?
– Если нужно.
– Да я, собственно, просто решил на единорогов поохотиться. Щас полдюжины наловим: и самим хватит, и на продажу останутся.
– Вы что же это, серьезно? – обескураженно спросила мадам Гизелла, не привыкшая к Лисовской манере общения.
– А как же? – мастер Рейнар сделал большие глаза. – Ну, а если единорогов не найдется, изобретем другой способ преодоления наших транспортных затруднений.
Сергей протянул руку спутнице и стал вышагивать с ней, точно на бальном паркете.
– Скажите, господин инструктор, зачем весь этот цирк? – поинтересовалась Женечка.
– Можешь по-прежнему звать меня Сергей, я не обижусь. А насчет цирка – тому есть множество причин. Во-первых, так смешнее. Во-вторых, мне в такой манере гораздо лучше думается. А в-третьих, ты видела, как вытянулись лица, когда я ляпнул насчет единорогов?
– А зачем вы это сказали?
– Женя, как травмопевт травмопевту: мне нужно выставить наблюдателя на вершине холма, шоб присмотреть транспортное средство, подлежащее временному изъятию в долговременное пользование.
Ты же помнишь, как по классике единорогов ловят: девица сидит на полянке, плетет из цветочков веночек. Этим ты и будешь заниматься, ну и заодно поглядывать на дорогу.
– На всякий случай предупреждаю: единорог ко мне не придет.
– Ну, оно и к лучшему. Ты ж, небось, отродясь не видела, как единороги носятся.
– Не видела, – созналась Женечка. – Я вообще раньше думала, что это сказочный персонаж.
– Ну да, вроде драконов или гарпий, – усмехнулся Лис. – А мне как-то довелось повидать. Не было печали, сейчас этих тварей объезжать! И гипс тут накладывать еще не умеют. Ладно, не суть важно. Спрячься там, наверху, и сигналь мне, кто и куда едет. Будь осторожна – видишь, на дороге недавние следы копыт?
– Вижу, – кивнула девушка. – Совсем недавние.
– Правильно. Смотри: вот они ехали от замка, шли наметом, а вот обратно, шаг уже значительно короче, никуда уже не спешили. Рупь за сто, – это наши преследователи: пока схватились, пока оседлали коней, нас из виду потеряли, снарядили погоню, но – лови ветра в поле. Я, когда уходили в лес, следы размел, ну и на всякий случай кайенской смеси на землю сыпанул, если вдруг решили с собаками искать. Всегда ее с собой беру и тебе, если что, рекомендую. Намелешь табака, жгучего перца, к ним песочку белого – собакам нюх отбить или в глаза кинуть – полезное дело! Надеюсь, до рождения первого археолога табак и перец уже расточатся в прах.
Но я не о том. Веди себя осторожно, очень может быть, что в замке сейчас собирается отряд для более тщательной проверки округи, так что обо всех нештатных ситуациях немедленно сообщай мне.
– А ты сейчас куда?
– Займу позицию ниже по дороге. Оно ведь, конечно, Карел наш – мужик здоровый, но и Фрейднур не подарок, и Пипин не хлипкого десятка – наедине с Дагобертом их оставлять как-то стремно.
– Не доверяешь? – уточнила психолог.
– Краса очей моих, я по утрам себе не доверяю! Глянешь, бывало, в зеркало и думаешь: то ли я его обманываю, то ли оно меня.
– Все б тебе шутить!
– Ну, так, нам песня строй пережить помогает. Ладно, жди единорога. Если от замка кто-нибудь потянется, я дам знать.
Ожидание длилось недолго. Время от времени Женечка объявлялась на канале закрытой связи и сообщала:
– Крестьянин на муле, везет хворост.
– Евгения Тимуровна, вы меня пугаете. Выучите первую заповедь благородного разбойника: никогда не грабь бедных, это нерентабельно. А, кроме того, эти деревенщины сражаются за свой грош так, как иной барон не бьется за мешок золота. Смотрим дальше.
