— Арман, оставьте послужной список для мемориальной доски, — продолжал куражиться мой напарник. — Переходим сразу к десерту — тайной службе! На кого вы работаете, господин Гадюкин?!
Де Морней пропустил мимо ушей странное прозвище и едва слышно произнес:
— Метатрон. Он заинтересован во встрече с вами.
— Кто? — не унимался Лис. — Синхрофазотрон знаю, мотокросс еще, а Метатрон…
— Рейнар, — перебил я, — Метатрон — это ангел, олицетворяющий перст Божий.
— Ангел? — с сомнением посмотрел на меня Сергей. — Откуда в Париже ангелы? Да и рановато нам на встречу с ними.
— Думаю, это позывной.
— Да шо ты говоришь?! А то я не догадался. Вот все думал, кем же сумасшедшие с манией величия считали себя до рождения нашего старого, в смысле, молодого приятеля? Теперь знаю — Метатронами!
— Не говорите так, этот человек воистину перст Божий.
— Да уж понял, что в носу им не поковыряешься… Ладно, с этим позже. Скажи, любезнейший, ты эту залепуху о нашем аресте лично сварганил или тебе ее Метатрон скинул?
— Арман, — заговорил я, стараясь перевести на человеческий язык пламенную тираду друга, — нам очень нужно сделать кое-какие бумаги, и как можно быстрее. От этого будут зависеть множество жизней, в частности наши с вами и мадемуазель Софи.
— Если мне вернут багаж, я сделаю вам любой документ. Если пожелаете, даже подтверждающий, что вы — чудом спасшийся Людовик XVI.
* * *
Мрачная, обнесенная каменным забором башня, некогда крепостная, а теперь превращенная в тюремную, с подозрением оглядывала тонущий в будничном шуме город. Мы ехали не торопясь, стараясь получше запомнить пути будущего отступления. Если все пройдет гладко, то эта предосторожность — пустые хлопоты, а если нет — против нас будет полный батальон с орудиями. Ситуация безрадостная, особенно если учесть, что трем десяткам сопровождавших нас вандейцев, переодетых солдатами республиканской армии, строго-настрого приказано: в случае неудачи в первую очередь расправиться с офицерами.
У въезда в тюрьму караул внимательно проверил наши сопроводительные документы. Пустая затея! Чтобы найти различия между настоящим документом и фальшивкой, вышедшей из-под руки де Морнея, нужно было четко знать, что искать, а в идеале — иметь хорошую лабораторию. Как выяснилось, в потайном отделении дорожного саквояжа у нашего знакомца хранится целая картотека оттисков печатей и подписей: полицейских, армейских, министерских, включая мэрию Парижа и комендатуру замка Тампль.
— Неслабо! — восхитился Лис. — Чувствуется серьезный подход к делу, уважаемый. Где такое раздают?
Арман метнул на моего друга гневный взгляд и промолчал.
— А, все. Понял-понял. Метатрон.
Де Морней скрипнул зубами и процедил:
— Будет лучше, если вы не станете всуе упоминать это имя. Укажите, какие печати вам необходимы, а заодно придумайте текст документа, который продиктуете Софи.
Это был довольно неожиданный поворот, но, имея дело с луизианской семейкой, я бы сказал, ожидаемо неожиданный.
Глядя, как пожилой сержант разглядывает мое предписание, я лишь улыбался. В конце концов охранник отсалютовал мне и приказал открывать ворота, чтобы впустить зарешеченный возок, наспех оборудованный вандейскими умельцами, и отряд сопровождения.
— Лис, моя задача — вытащить Лантенака, ты контролируешь отход.
— Давай уж там поосторожнее, отходы не подведут, — напутствовал Сергей. — Мог бы и не говорить.
Мы остановились у крыльца. Я взбежал по лестнице, а Лис, также спешившись, остался внизу беседовать с часовыми. В подобной операции координация действий имеет первостепенное значение. Закрытая связь была включена, и каждый из нас мог видеть и слышать все, что видит и слышит другой. Поначалу это несколько мешает и притупляет реакцию, но у нас было время привыкнуть.
Тюремный комендант был уже в летах, недовольное выражение лица и мешки под глазами свидетельствовали об усталости и плохой работе печени, но при этом он держался сурово, чтобы не сказать помпезно, предвидя, что его имя останется в истории рядом с именем неистового старца Вандеи.
— Лейтенант Арно, личный адъютант дивизионного генерала Бернадота, — козырнул я, протягивая коменданту пакет с подписью военного министра. — Прибыл к вам, чтобы отконвоировать в Париж маркиза де Лантенака.
— Майор Ле-Палисье, — принимая драгоценное послание, буркнул комендант. — Отконвоировать… как ловить, так это мы, а как в Париж, так нате, пожалуйста. Где же это вас носило, когда мы за этим чертовым маркизом по лесам гонялись?
— Выполнял приказы военного министра, — скупо ответил я.
— Сколько человек с вами?
— Тридцать солдат, один офицер, двое возниц.
— В обратный путь отправляетесь завтра?
— В распоряжении министра сказано: доставить без промедления.
— Ну, как скажете. — Комендант облегченно вздохнул, радуясь, что ему не придется ставить на довольствие такую ораву. Он перечитал доставленный мной документ, бросил его на стол, не спеша поправил сабельную перевязь и величественно изрек, будто диктуя фразу для скрижали истории: — Ожидайте, сейчас распоряжусь привести.
Майор вышел из комнаты, а я остался в гордом одиночестве, шепча про себя молитвы, чтобы нам все удалось без сучка без задоринки. Можно подумать, у Всевышнего нет других дел, кроме как слушать наши причитания!
Глазами моего друга я вдруг увидел, как открываются ворота и во двор тюрьмы въезжает зарешеченный возок, а за ним — пара дюжин жандармов.
— Капитан, у нас гости, — послышался на канале связи встревоженный голос Лиса.
— Вижу.
— Может, в башне еще кто-нибудь содержится?
— Кадуаль сказал, только маркиз.
— Есть мысли?
— Сделай там что-нибудь!
— Оригинально. Например?
— Мне почем знать? Надо освобождать пути отступления.
— Капитан Гренель к майору Ле-Палисье! — послышалось между тем у крыльца. — Скажите майору что я прибыл за Лантенаком! — спрыгивая с коня, крикнул жандарм.
— Будет сделано, гражданин. — Лис скрылся за дверью.
— Ты уже придумал?
— Что-то вроде того. Но ты уж прими его там по-свойски, предложи отдохнуть. Будет сопротивляться — настойчиво предложи. А я пока возвещу гостям благую весть.
Казалось, на лестнице слышатся шаги, хотя я точно знал, что через толщу стен они не могут доноситься на три этажа вверх.
— С чрезвычайным предписанием, — донеслось за дверью.
Часовые взяли «на караул», пропуская офицера.
— Капитан Гренель, — с порога начал наш конкурент, но, увидев мои лейтенантские эполеты, осекся. — Где майор Ле-Палисье?
