«Недалеко от Вологды, на даче мэра».
«Эх, хотел бы я быть с вами!»
«Пока это лишь предположения, но ты не помешал бы».
«Я могу подселиться к кому-нибудь из ваших оперативников, нужен только эргион. У Прохора не осталось лишнего?»
«Не знаю, поищу».
«От Усти с Лерой никаких известий?»
«Я бы уже дал знать. У тебя что?»
«Понимаешь, какая закавыка, я завернул к Прохору, а они оба в отключке».
«Кто – оба?»
«Прохор и Юстина. У обоих в руках эргионы. Скорее всего они нырнули в Бездны, и я подумал, что ты можешь знать».
«От кого? Прохора увезли, от Усти никаких сведений».
«Понял уже. Куда они могли пойти?»
«Хороший вопрос. Пробегись по «родичам», из тех, с кем мы законтачили, может, кто-то из них знает от своих Прохоров».
«Попробую, но не уверен, что получу ответ. Ни Прохору, ни Юстине делать у своих «братьев» и «сестёр» нечего. Самое плохое, что он мне слова не сказал, анархист, куда нырнёт и с какой целью».
«Сообщи Талгату… то есть Таглибу, вдруг подскажет дельную идею. И ДД хорошо бы найти».
«Это я и сам знаю, да где же я его искать буду? Ладно, заходи, если выяснишь местонахождение своего Прохора».
«Ты тоже – если ситуация прояснится».
Саблин выбрался в своё тело, попил водички, глядя на неподвижные тела Прохора и Юстины, и понял, что дело принимает масштаб катастрофы.
Есть у бесконечности начало, нет у бесконечности конца
Он выскочил из «чёрной ямы», которой стала пси-сфера второго Прохора, как ныряльщик из воды – хватая ртом воздух, образно говоря. Но поскольку воздух был чужим и принадлежал полю сознания Прохора-четвёртого, расслабиться себе Прохор не позволил, просто превратился в «невидимку» и «неощутимку», чтобы «родич» его не заметил.
Однако Прохор-4 всё-таки почуял гостя. В данный момент он сидел в каком-то помещении, напоминавшем старинную библиотеку, и листал массивный фолиант, похожий на Библию: буквы текста скорее всего были латинскими, судя по их начертанию.
Прохор-4 поднял голову от книги, прислушался к себе.
«Это… снова вы?»
«Я, извините, – вынужден был сознаться Прохор, удивляясь чувствительности «родича». – Останавливаться у вас не хотел, но так получилось».
«Понимаю, бывает. Вам что-то нужно?»
«Н-нет… я случайно к вам зашёл… хотел спросить: вас здесь не тревожат?»
«Вы имеете в виду Охотников? Дважды какие-то негодяи пытались напасть на меня, возможно, это и есть ваши Охотники, но у меня есть охрана, один я бываю очень редко».
«Ну и слава богу! По моим сведениям, за всеми нашими «родственниками» в кавычках началась…»
«Охота, вы меня уже предупредили».
«Простите, запамятовал, – признался Прохор. – Значит, вы организовали команду защиты?»
«Не я, у меня нашёлся друг, который и предложил помощь».
«Как его зовут?»
«Дустан Саблоев».
Прохор подумал о Саблине. Дан предупреждал, что спустится во все доступные миры Бездн, чтобы договориться со своими «родственниками» о защите Прохоров. Числомир-4 он должен был посетить одним из первых.
Собеседник, отличавшийся железной невозмутимостью, не заметил заминки гостя.
«Вы можете сказать, в чём причина всего переполоха? Ведь бороться надо с ней, а не с последствиями. Устранив причину, вы устраните и весь негатив».
«О причинах атаки мы можем говорить с большой долей вероятности. Владыки хотят добиться абсолютной власти в Числовселенной, для чего и предпринимают меры, связанные с изменением Программы, которую задал Творец Мироздания, запустив с помощью некоего задатчика, программатора, который мы называем формотроном, процесс развёртки Числовселенной».
«Смелое предположение. Я надеюсь, оно имеет основания. И где же, по-вашему, располагается этот… э-э… формотрон?»
«В первом числомире. Основой этой реальности является единица, сакральные законы которой диктуют условия существования как первого Ф-превалитета, так и последующих. Если Владыкам удастся перепрограммировать первичный формотрон, они овладеют всеми числомирами, а не только Безднами. Вот почему мы подвергаемся их атакам. Часть из нас обладает мощной экстраэнергетикой, из-за чего эту часть пытаются заставить служить Владыкам, остальных они…»
«Я понял, к ногтю. Значит, я вхожу в число тех, кто не нужен?»
«Но способен помешать. Я тоже из тех, кого Владыки приговорили к ликвидации».
«Жаль, что я не могу переходить из мира в мир, как вы».
«Может быть, мы вас научим, когда всё закончится. Прошу прощения, мне надо идти, берегите себя».
Прохор вытащил «щупальце» сознания из сферы мышления Прохора-4, несколько мгновений раздумывал, куда податься, но всё же решил ещё раз постучаться к Прохору-второму. Во втором числомире разворачивались события, способные привести к изменению всей Числовселенной, и на острие атаки воинства Владык находился Прохор Шатаев, у которого уже украли жену. Его надо было выручать, как он когда-то бросился выручать его – одиннадцатого Прохора.
Промелькнула глубокая, заполненная слоистым дымом бессвязных мыслей «яма» сознания Прохора-третьего, сошедшего с ума.
Впереди выросла стена – по ощущениям, и Прохор едва не врезался в неё, с трудом затормозив. Показалось, что из стены высунулась когтистая лапа, потянулась к нему. Он увернулся, прыгнул назад, не считая измерения, и вышел далеко за пределами сотни числомиров, в голове «родича» из четыреста девяносто пятого превалитета.
«Родич» – здесь его звали Прохором Смирноватым – медленно двигался по коридору, слабо освещённому лампами в потолке, забранными сетчатыми колпаками, и закрывал толстые, из деревянных брусьев и металлических полос, двери камер. Он был нетрезв, судя по сумбуру в голове, и на появление «духа» не обратил внимания.
Прохор поспешил затаиться, обдумывая, стоит ли идти дальше, после нырка в пси-сферу Прохора-второго. Мир-495 ему не нравился, равно как и работа «братца». Он представить не мог, что заставило Прохора-495 выбрать профессию тюремного охранника. Верилось, что на месте «родича» он никогда не согласился бы сторожить заключённых.
Но что случилось с Прохором-вторым? Почему не удалось выйти в его сознание? Что за стена там выросла? Снабжённая когтями? Неужели второго заблокировали Охотники? Или вообще… убили?!
Душа сжалась, переворачиваясь сама в себе, одна из её струек-молний прорвалась сквозь пси-защиту, уколола хозяина, заставила сторожа зиндана прислушаться к своим ощущениям. Он замедлил шаг, покачнулся, едва не ударившись плечом о стену, оглянулся на коридор, никого не увидел и двинулся дальше, сбитый с толку алкогольными парами, плывущими сквозь гулкое пространство головы.
