Сначала он удивился, что у него получилось пройти препятствие, порождённое неведомыми законами Прави.
Вторым ощущением была радость и «головокружение» от успеха.
Третьим – всплеск иного удивления, пришедший извне, из сферы сознания «родича»: первый почуял появление «духа», пришедшего из другой реальности.
В своём измерении Прохор-первый был… впрочем, одним словом выразить состояние-служение-специальность-«должность» «родича» не представлялось возможным. Первое, что пришло на ум Прохору-формонавту, было – Страж Границы. Потом сформировались другие сравнения-понятия-определения: Служитель Закона Границы, Выразитель Воли Создателя, Хранитель Формфактора Всего, Привратник Оси Жизни – и ещё с десяток понятий, выразить которые словами Прохор не смог. Все эти категории социального назначения Прохор-первый не получил как человек, достигший определённой значимости, он родился таким, хотя исполнять наложенную на него миссию-судьбу начал не сразу, не с малых лет.
Затем в общем потоке света-информации проявилось имя «первородича» – Про-форм-с-мир-новый, и Прохор понял, почему он и почти все его «родичи» – Смирновы в других числомирах получили имя Прохор.
В следующее мгновение он забыл обо всём на свете, увидев глазами первого мир, в котором тот жил.
Теоретически он знал, что Единицу – Монаду – древние философы называли Числом Бога, потому что она, по их разумению, обозначала рождение и конец Всего, сама не являясь ни началом, ни концом. Её также считали вместилищем материи, потому что она производила Дуаду – двойку, которая существенно материальна. Кроме того, Единицу ещё называют зачаточным разумом, так как она является началом всех мыслей Вселенной.
Монада также сравнивается с Вечностью, которая не знает ни прошлого, ни будущего, потому что время, то есть движение, начинается с Дуады.
И последнее: её называют Любовью, согласием и благочестием, так как она неделима. Графическим же изображением Монады считается вертикальная линия или стрела, остриём устремлённая вверх, а также буква А всех земных алфавитов.
Всё это, вычитанное в трудах мыслителей-эзотериков и много раз проигранное в воображении, рисующем миры, основой которых являлись бы свойства, атрибуты и значения Единицы, пронеслось в памяти стремительной чередой. Теперь же Прохор увидел мир Монады.
Когда-то в юности ему подарили комплект репродукций с картин художника Всеволода Иванова «Русь ведическая». На них был изображён предполагаемый облик древних русских городов на территории Сибири, Урала, Азии и Европы, возникших задолго до появления на ней современной цивилизации. Гипотезу о расселении ориан-арктов более четырёх тысяч лет назад подтверждают и открытия, сделанные учёными-археологами при исследовании Крито-Микенской, Аркаимской, этрусской и арийской цивилизаций, что упорно замалчивается историками-ортодоксами, ненавидящими славянскую расу.
Особенно поразили юного Прохора две картины: «Храм Свентовита. Весна» и «Предстоящая беседа».
На первой был изображён небольшой храм на берегу реки, исполненный в праславянской традиции. В древней славянской истории (тогда говорили – быстьтвори) известен храм Свентовита в городе Арконе. Здесь же был воссоздан архитектурный облик храма одной из весей – областей Руси.
Поздняя весна вот-вот должна была скоро смениться летом, вода в реке ещё мутная после паводка, но живописцу удалось передать настроение созерцателя – настроение ожидания радостной летней поры.
Вторая картина изображала мужчину, держащего ларец, и женщину в традиционных русских одеждах. Возможно, мужчине предстоял скорый отъезд, и он хотел оставить любимой подарок либо договориться о будущей встрече.
Судя по оттенку листвы деревьев, стоял конец лета. Низину и основание храма в ней окутывал туман. Окрестности храма – это был ведический храм, посвящённый богам Роду и Мокоши, – казались такими воздушными и светоносными, что хотелось прыгнуть в картину и жить там!
Храм же был прекрасен небесно!
Однако одно дело – видеть картину, пусть и талантливого художника, другое – увидеть ожившие скульптурно-архитектурные формы красивейшей из цивилизаций Земли прежних времён.
Захватило дух!
Камень и дерево, из которых были буквально изваяны (а не построены) дома-терема города или большого селения, казались гораздо более ценными материалами. И было их много, и все они не загораживали друг друга, давая возможность свободно рассматривать творения местных зодчих.
«Волшебство!» – не сдержал восхищения Прохор.
«Приветствую брата вочисле», – ответили ему. Говорили по-русски, но слишком правильно, с каким-то странным древним акцентом.
Он опомнился.
«Прошу прощения… я послан к вам…»
«Знаю – недружественной силой и для неправедной цели».
«Откуда вы…»
«Это слышно».
«Кто вы?! – жадно спросил Прохор, обрадованный, что ему ничего не надо объяснять. – И где мы?!»
«Я обыкновенный человек, – с мягкой доброжелательной иронией ответил Прохор-первый, – разве что наделённый большой ответственностью».
«Я прочитал… почувствовал… что такое Страж Границы? Вы ведь Страж? Хранитель Формфактора… так? Что такое Формфактор Всего? Это первичный формотрон? Я правильно понимаю? Меня послали с целью откорректировать… поэтому я несу особую программу…»
«Знаю, ощущаю, вижу. Мы готовы к восприятию. Но прежде чем отвечать на твои вопросы, я отнесу тебя к мерилу Радости».
С последними мыслесловами Прохор-первый, одетый в белую, похожую на плащ с вышивкой по краю одежду (в поле зрения мелькнула пола плаща), сел в открытую повозку без колёс, напоминавшую лодку, и она плавно поднялась в небо.
Стала видна панорама небольшого города, здания-терема которого хоть и отличались высотой и архитектурными деталями, но подчёркивали единый стиль древнерусского зодчества, выражаемый словами – вознесение в небо.
За лесом невдалеке показалась горная складка, а за ней море, которое пересекала серебристая ниточка моста из сна Прохора.
Прохор-первый, глазами которого Прохор-формонавт и смотрел на мир, повернул голову, и за городом стала видна невесомая сияющая стрела, сотканная из красивейших золотых «снежинок» и уходящая в синее-синее небо, к золотому горнилу солнца.
Прохор ахнул:
«Формотрон?!»
«Ось Прави, – ответил Прохор-первый. – Мерило Радости, Стрела Вселенной, направляющая Движение Мироздания и соединяющая Навь с Явью в Беспредельности».
«Не понял…»
«Поймёшь позже. Так какую задачу тебе поставила Чёрная нежить?»
«К-как вы её… назвали? Чёрная нежить?»
«Разве вы называете эту силу иначе?»
«Мой «родич» из одиннадцатого числомира назвал её… их… Владыками Бездн».
«Суть Зла от названия не зависит и не меняется. Родившиеся Внизу, под Чертой Духа, не раз стучались к нам, чтобы изменить Печати Законов и Ось Прави. Пока без особого успеха».
