С визгом шин перед воротами затормозил спортивный «Киа», в парке появился Данимир Саблин. Белая рубашка и белые брюки подчёркивали загар, полученный им в Италии в начала мая. Чёрные глаза друга смотрели строго и недружелюбно.
– Какого рожна тебя сюда понесло?
– Садись, подыши чистым воздухом, – шлёпнул Прохор ладонью по скамейке. – День больно хорош.
Саблин сел.
– Мне не нравится, что ты гуляешь один.
– Можно подумать, если я буду гулять не один, что-то изменится. Меня всё равно догонят.
– Ерунда, отобьёмся! Я кое-кому позвонил из органов, там готовы выделить нам группу для постоянной охраны.
– Это не поможет, Охотники могут выйти на кого угодно, в том числе и на охранников, и если вселятся в них, мне кирдык. Чем меньше людей знает обо мне, тем лучше.
– Можешь взять отпуск?
Прохор помолчал.
– Официальный отпуск у меня в сентябре. Я уехал из Плесецка вроде бы как из-за сердечного приступа, Чудинов может дать неделю на лечение за свой счёт или в счёт отпуска. Зачем это тебе?
– Не мне – тебе, дружище. Поедем в глубинку России, поживёшь какое-то время у моего друга. Потом придумаем что-нибудь. К Юстине заходил?
– Нет её дома, – нехотя сказал Прохор. – И телефон почему-то не отвечает.
– Значит, уехала по вызову, ты же знаешь её работу.
Прохор знал: Юстина работала в отряде полиции особого назначения, занималась боевыми искусствами и часто исчезала по причинам, которые никогда не объясняла.
Вспомнилась Устя, знакомая Прохора-2 из Ф-превалитета номер два. Она так походила на свою «родственницу» Юстину из одиннадцатой числореальности, что сжималось сердце. Захотелось увидеть её снова.
– Поехали к тебе, – решительно встал Саблин. – Соберёшься, успокоишься, и двинемся в Клирово.
– Где это?
– Егорьевский район Рязанской губернии, северная Мещёра. Лет десять назад туда переехал мой дружбан Михаил, бывший бизнесмен, да так и остался.
Сели в серебристую, растопырчатую, великолепного дизайна класса «жидкая скульптура» «Киа-Вейр».
– С чего это твоего дружбана понесло в глушь?
– Болел сильно, жить захотелось. Два года лечился травами, пил чистейшую воду, теперь здоров как бык, обустроил подворье, захиревшую больницу в селе отремонтировал, лесопосадками занимается, пожары почвенные тушит. Короче, сам увидишь.
– Уговорил, – слабо улыбнулся Прохор, оживая. Подумал, что с девушкой Прохора-2 он сможет познакомиться в любой момент, находясь где угодно, хоть в глуши, хоть на Луне.
Оставили машину во дворе дома номер сорок пять, так как двухэтажные «хоромы» Прохора были обнесены забором; дом готовился к сносу. Саблин подозрительно оглядел чёрный джип «Магнум» с московскими номерами.
– Откуда тут такие тачки? Погоди-ка, я первый пойду.
Домофон в подъезде отсутствовал по той же причине: жильцы не стали тратиться на его покупку.
Прохор глянул на облупленные стены дома, на трещины, избороздившие фасад, и ему захотелось уехать отсюда навсегда.
Поднялись по лестнице на второй этаж.
Саблин покрутил носом, разглядывая грязный пол лестничной площадки, толкнул дверь квартиры рукой.
Дверь приоткрылась.
Друзья переглянулись.
– Сюрприз, – пробормотал Саблин. – Ты закрыл дверь, когда уходил?
– Аск.
– Стой здесь. – Саблин осмотрел замок, бесшумно юркнул за дверь.
Прохор прислушался к себе.
По его ощущениям в квартире чужих не было, но полевой фон был потревожен: гости ушли отсюда совсем недавно. Он бы мог встретиться с ними, если бы не отправился в гости к Юстине.
– Заходи, – объявился Саблин. – Посмотри повнимательней, что пропало. Кто-то был здесь однозначно.
Прохор вошёл, обратил внимание на сброшенную с вешалки в прихожей одежду, прошёл в гостиную, увидел разбросанные по полу вещи.
– Чёрт!
– Вряд ли, – серьёзно возразил Саблин. – Чертовщиной не пахнет.
Прохор заглянул в свою спальню, превращённую им в рабочий кабинет. Здесь на полках, в зеркальном шкафчике, на комоде всегда стояли собранные им собственноручно многогранники, играющие роль энергоинформационных модулей. Музей геометрии, как говорил Саблин, в котором насчитывалось не менее полусотни модулей. Теперь все они были разбиты, разломаны, многие исчезли, особенно маленькие, сложенные из стеклянных палочек и кусочков минералов.
Прохор сглотнул.
– За этим приходили? – спросил ему в спину Саблин.
Он покачал головой, достал из кармана эргион.
– За этим.
– Зачем он обыкновенным ворам?
– Это не воры, судя по разгрому, скорее всего Охотники.
– В рот чих-пых горячий пончик! Значит, они всё-таки добрались до Суздаля? Придётся заниматься ими по-серьёзному.
– Я не знаю, как их можно остановить.
– А я вообще не понимаю, чем ты им не угодил. Может, стал свидетелем какой-то махинации? И они теперь устраняют свидетелей?
– По моим сведениям, Охотники нейтрализовали уже не один десяток формонавтов.
– Откуда сведения?
Прохор нагнулся, начал перебирать на полу осколки разбитых многогранников.
– От одного из них.
Саблин озадаченно потёр ладонью шею.
– Ты не говорил, что встречался с формонавтами. Где?
– Далеко отсюда, в одном из числомиров Армстронга.
– Когда?
– Давно, ещё когда только учился ходить по «матрёшке». Он меня предупредил, да я понял только сейчас.
Саблин присел на корточки рядом, наблюдая за действиями Прохора. Сказал осторожно:
– С чего ты взял, что Охотники хотят тебя замочить?
– Я не уверен, что они будут мочить, – усмехнулся Прохор. – В их арсенале физическое убийство – последнее средство. Но если я потеряю личность, чем это будет лучше смерти?
Саблин помолчал.
– Это верно. – Он с силой провёл себя ладонью по лицу, поднялся. – Помочь?
– Справлюсь. Чай поставь.
Прохор убрал мусор, расставил по полкам кучки стеклянных палочек и пластинки минералов, разбитые срезы агата, сердолика и яшмы. Включил компьютер, просмотрел записи на дисках.
– Всё в порядке? – зашёл в спальню Саблин. – Ничего не пропало? Я имею в виду деньги, сувениры, медали, ценные вещи.
– Ничего ценного, если не считать, что стёрты все записи по формологии, числонавтике и математике. Но это восстановимо, ничего секретного я в компе не держал.
