Прохор удивился: его хобби ни для кого не было секретом, однако до этого никто не проявлял к нему особого интереса.
– Зачем это тебе? – полюбопытствовал он.
– Хочу новых ощущений, – осклабился Прыщик. – А я тебя с девушками за это познакомлю. А то вижу, ты всё один и один.
– Премного благодарен, – проворчал Прохор с неудовольствием. – Возня с цифрами дело нудное, терпения требует.
– Я, может, в этом процессе найду море удовольствия, – засмеялся Костя. – Да и что тебе стоит?
– В Инет залезь, там много инфы о нумерологии и числонавтике. Мне ликбезом некогда заниматься.
– Грубый ты, Кириллыч, как можжевеловый веник, – с сожалением сказал Прыщик. Я к тебе душевно, а ты…
– Хорошо, вечером поговорим, – вынужден был согласиться Прохор.
Прыщик ожил:
– Лады, буду ждать.
Дверь за ним закрылась.
Прохор облегчённо вздохнул, подумав, не позвонить ли Данияру в связи с приставаниями программиста. Потом решил, что ему теперь в каждом встречном-поперечном будет мерещиться Охотник, и звонить другу не стал.
До обеда он работал в прежнем «удивлённо-недоверчивом» состоянии, постепенно успокаиваясь, и даже стал подшучивать над собой, превращая визит «брата-близнеца» из одиннадцатого «измерения» в нечто вроде сна наяву. Однако тот сам напомнил о себе.
Прохор только-только собрался отдохнуть и пообедать в компании с Тимохой и Семёном Семёновичем, вторым дизайнером студии, как в голове «хрустнул обломившийся сучок» и зазвучал знакомый голос:
«Привет, не разбудил?»
Прохор едва не ответил вслух: «Я не сплю», – потом сообразил, кто с ним разговаривает.
«Нет, я на работе. Начал уже сомневаться…»
«В чём?»
«В твоём существовании».
«Сплюнь через левое плечо».
«Сегодня у тебя настроение получше?»
«Я пока жив, а это уже хорошо».
«Не мог появиться вечером, когда я буду дома?»
«Я же не знал, что у вас здесь середина рабочего дня. У нас вечер. Но ты прав, если кто заметит, будут неприятности».
«Кто тебя может заметить? Ты же сидишь у меня в голове, а не рядом на стуле».
«Могут заметить по поведению».
Прохор смутился.
«Извини, я всё ещё в плену стереотипов. У меня к тебе накопились вопросы».
«У меня к тебе тоже».
«Тогда начинай ты первый».
В модуль заглянул Прыщик:
– Обедать идёшь?
– Н-нет, – отказался Прохор, не сразу выходя из процесса мысленного общения с самим собой. – Позже.
– А то пойдём, я пивка принёс живого, нефильтрованого.
– Не ждите меня, мне тут надо… мысль посетила… посчитать хочу.
– Как знаешь. – Прыщик с любопытством глянул на творение Прохора в объёме дисплея и вышел.
«Прости».
«Мне он не нравится», – заявил Прохор-11.
«Мне тоже, однако не я выбираю кадры. Что ты хотел узнать?»
«Почему ты так равнодушен к Юсте… к Устинье?»
Вопрос застал Прохора врасплох.
«С чего ты взял, что я к ней равнодушен?»
«Это видно невооружённым глазом».
«Почему это тебя волнует?»
«Она очень милая и красивая и любит тебя».
«Любит. – Прохор досадливо поморщился. – Ерунду мелешь. Во-вторых, я с ней… в общем…»
«Я знаю, но не сочувствую. В нашей числореальности тоже есть девушка Устинья, хотя здесь её назвали Юстиной, они похожи как сёстры-близнецы, не отличить».
«Ну и что?»
«Мне бы очень хотелось, чтобы ты больше уделял ей внимания. Она заслуживает большего».
«Обойдусь без идиотских советов. Мне достаточно…» – Прохор вспомнил давний разговор с Данияром. Саблин тоже не слишком стремился к семейной жизни и вдруг признался:
– Знаешь, мне как в той старой песне, главное, чтобы она (речь шла о подруге Дана Валерии) ходила голая рядом. Исключительно приятно, когда Лерка реагирует на любой мой взгляд и тянется ко мне с ответным поцелуем! Потом и остальное приносит удовольствие. Чего ещё мужику надо от женщины?
Тогда Прохор с ним согласился. Теперь же слова «брата» из одиннадцатого числомира заставили его задуматься.
«Понял тебя», – прилетела мысль «родича» с грустной ноткой, и Прохор понял, что тот свободно читает его размышления.
«Ничего ты не понял».
«Хорошо, не кипятись, закрыли тему. Ещё вопрос: не заметил наблюдения? Никто тобой не интересовался?»
«Саблин как будто заметил. Во всяком случае, ему так показалось».
«Данимир Саблин?»
«Почему Данимир? Данияр».
«Надо же, у меня здесь друг есть, Данимир Саблин, тренер по выживанию».
«Данияр здесь владелец спортклуба и чемпион России по боям без правил».
«Повезло нам с друзьями, то есть с другом. Его родовая линия не везде прослеживается рядом, в сотой реальности он вообще в тюрьме сидит. Но если твой Данияр говорит, что заметил слежку, то так оно и есть. Неужели Охотники вышли на меня здесь? Или это превентивная мера, направленная на контроль всех наших «родичей»?
«Тебе лучше знать».
В модуль заглянул Тимоха.
– Ты чего сидишь задумчивый, как несушка на яйцах? Пошли обедать.
– Почему несушка? – с трудом переключил внимание Прохор.
Художник засмеялся, мелко тряся бородкой.
– Ну, точно, несушка, точнее, петух. О чём размечтался?
– Я сегодня худею, ешьте без меня, я приду позже чай пить.
– Зря, бабы любят энергичных мачо, а не тощих и голодных интеллектуалов. Ладно, как знаешь.
Тимоха скрылся.
«Научись вести себя естественно в любых ситуациях, – посоветовал Прохор-11. – У тебя на лице действительно написано, что ты о чём-то усиленно думаешь».
«Думать – это плохо?» – огрызнулся Прохор.
«Можно думать, не заявляя об этом всему миру. Охотники умеют внедряться в других людей, чего не умею я, и тогда любой твой приятель превращается в наблюдателя. Если он заметит, что ты в глубоком трансе, вся их стая немедленно соберётся вокруг тебя».
Прохор почувствовал озноб.
«Не пугай!»
«Я не пугаю, это прописные истины. Зря не пошёл обедать вместе со всеми».
«Ещё не поздно».
«Уже поздно, твоё появление будет неправильно истолковано, а я чую, что атмосфера у вас дымная».
