– Вы… Смирнов?
– Так точно! – по-военному вытянулся Прохор.
– Минуту. – Ректор вошёл в кабинет вслед за девушкой, закрыл дверь, однако не успели гости обменяться впечатлениями от приёма, как дверь кабинета открылась, вышла юная особа, чуть ли не кланяясь, сказала с улыбкой:
– Я обязательно сброшу материал на ваш ящик, до свидания.
Вышла.
– Пресса, – проговорил Дмитрий Дмитриевич, шире распахивая дверь. – Проходите. Мария Павловна, кофе нам, пожалуйста.
– Мне чай, если можно, – попросил Саблин, – зелёный.
– Хорошо, и зелёный чай.
Гости прошли в небольшой, но уютно обставленный кабинет ректора с висящим на стене за столом портретом нынешнего президента страны.
Расселись за полукруглым столиком, пристыкованным к модному – из полупрозрачного пластика и стекла – столу хозяина.
Поглядывая на Прохора, он сел за стол, включил компьютер.
– Извините, я должен кое-кому сообщить о вашем визите.
– Кому? – насторожился Саблин.
Дмитрий Дмитриевич усмехнулся.
– Не волнуйтесь, это один мой хороший знакомый, математик, работает в НИИ «Космострой». Но просил, как только я увижусь с господином Смирновым, позвонить ему.
Саблин покосился на Прохора.
– Разве вы его знаете?
– Кого? Веретенникова?
– Смирнова.
Ректор оторвался от возникшей над столом виртуальной клавиатуры.
– Первый раз вижу. Вам всё объяснят.
– Кто?
– Тот, кто просил меня позвонить. До этой минуты я действительно никогда не встречался с вашим приятелем, но стоило мне посмотреть… минуту. – Дмитрий Дмитриевич потыкал пальцами в клавиатуру.
– Запись, – пробормотал Прохор.
– Что?
– Нет, ничего.
Ректор снова оторвался от экрана, пожевал губами, разглядывая хмурое лицо Прохора, но кто-то ему ответил, и он отвлёкся.
Саблин наклонился к Прохору:
– О какой записи ты говоришь?
– Ему вбили в память моё фото, – тихо сказал Прохор. – Это запись. Он увидел меня и вспомнил, что должен позвонить. ДД был здесь.
– Он сам ДД…
– Я имею в виду ДД из одиннадцатого числомира. Мой «братец» искал его в экзотах, а он оставил запись у нашего ДД.
– Неужели предусмотрел, что мы здесь появимся?
– Значит, предусмотрел.
– Провидец, однако.
– Сейчас он будет здесь, – с удовлетворением проговорил ректор. – Подождём немного.
Секретарша внесла поднос, на котором дымились чашки с кофе и чаем.
– Прошу вас, угощайтесь.
Прохор взялся за чашку, отхлебнул. Кофе был хорош, с кислинкой, как он любил.
– Берите печенье, конфеты вкусные, из глубинки, в Смоленской губернии делают, мне студенты привезли.
Прохор взял конфету «Нуга с орехами».
Конфета и в самом деле оказалась на редкость вкусной.
Устинья не притронулась к сладкому, он хотел посоветовать ей полакомиться конфетой, но заметил, что она не сводит взгляда с ректора, бросил на него взгляд.
Вздрогнул! Потому что Дмитрий Дмитриевич смотрел на него иначе, не так, как минуту назад: оценивающе, чуть огорчённо, понимающе и сочувственно.
Конфета застряла в зубах.
– Что вы так смотрите?
– Похож, – улыбнулся Дмитрий Дмитриевич, – похож. Он всё вам рассказал?
– Кто?
– Одиннадцатый.
Прохор ошеломлённо посмотрел на застывшего Саблина, на не менее ошеломлённую Устинью.
– Вы… знаете?
– Теперь знаю. Точнее, я пришёл сюда всего пару секунд назад, когда увидел сигнал.
– Веретенников…
– Веретенников – пароль. Я оставил здесь на всякий случай закладку, она сработала. Здешний Дмитрий Дмитриевич, – ректор насмешливо указал пальцем на себя, – понятия не имеет о формонавтике и о наших проблемах.
– Значит, вы находитесь не…
– В данный момент с вами разговаривает матрица Дмитрия Дмитриевича из одиннадцатого Ф-превалитета.
Прохор сглотнул.
– Чёрт возьми! Мой «родич» искал вас по всей «матрёшке»… пока не пропал!
– К сожалению, я узнал об этом слишком поздно. Пришлось уехать из Суздаля и вообще из России. Однако не будем терять времени. Поделимся информацией: вы расскажете, что знаете, я – что знаю я, потом подумаем, что делать дальше.
– Давай, – кивнул Саблин Прохору.
Тот собрался с мыслями, сжато передал собеседнику историю своего знакомства с Прохором-11. Закончил со вздохом:
– Мы кое-как научились входить в «матрёшку», я и он, – кивок на Саблина, – но пока на любительском уровне. Нам ещё учиться и учиться. Одиннадцатый исчез. Ну, я имею в виду его… личность, душу, так сказать.
– ПСС.
– Что?
– Психосоматическую структуру.
– Да, наверно. А его тело находится…
– В состоянии транзакции. – Дмитрий Дмитриевич оценил любопытство и недоумение во взоре гостя, добавил: – Так называется процесс погружения в трансовое состояние сознания и перехода в поток более высокоорганизованного многомерного пространства. Дальше?
– Я там был… у него.
Брови Дмитрия Дмитриевича прыгнули на лоб.
– Вы побывали… в его теле?
– Как-то само собой получилось, – виновато шмыгнул носом Прохор. – Он сейчас на Алтае, с ним Дан Саблин… одиннадцатый и его девушка Юстина. Они не ждали моего появления.
– Ещё бы!
– Они хотят переехать в другое место, так как за Прохором идут Охотники, и я обещал им помочь.
– Каким образом?
– Вселиться в тело «родича»…
– Чтобы избежать транспортировки тела? – догадался ректор. – Идея хорошая, хотя радикально переезд ничего не меняет.
– А эту нашу проблему с Охотниками можно решить радикально? – спросил Саблин бесстрастно.
– Можно, если превратить того, кто на вас охотится, в свою добычу.
– Вы знаете, как это делается?
– Пока нет. Давайте думать вместе.
– Мы рассказали вам всё, что узнали сами. Теперь ваша очередь. Почему Охотники гонятся за Прохором? Кто они такие?
– Прежде чем говорить о динамике процесса, нужно уяснить статику. Времени у меня мало, поэтому буду лаконичен. Появятся вопросы – задавайте своевременно. Начнём с глобального. Большая Вселенная рождалась как суперсложный бесконечномерный объект.
