Ждать своих пришлось долго.
Через полчаса пришёл Семёныч, однако нужда в его присутствии отпала, и Юстина отпустила его, предупредив, что может вызвать в любой момент.
Первым из формонавтов очнулся Данимир Саблин, полежал с открытыми глазами, глядя в потолок, рывком сел, помял лицо ладонями.
– Ух как здорово вернуться!
Юстина молча подала ему стакан с минералкой.
В спальне послышался шорох.
– Иди, – ткнул пальцем в открытую дверь Саблин.
Юстина прошла в спальню.
Прохор сидел на кровати и смущённо улыбался.
– Прошу прощения за надоедливость.
Юстина и ему подала заранее приготовленный стакан воды.
Он отпил половину, заметил входящего в комнату Саблина.
– Не будете возражать, если я схожу домой?
– В свой превалитет? – догадался Саблин.
– Узнаю, как там дела, чуток отдохну, поговорю с Даном…
– С моим «братцем».
– И вернусь. Может быть, ДД оставил нам какую-нибудь записку.
– Странно, что он не присоединился к нам, а ведь обещал. Часа тебе хватит?
– Думаю, хватит. Потом обсудим ситуацию все вместе.
– Отправляйся, будем ждать.
Прохор лёг, закрыл глаза. Эргион был у него, но он его на грудь класть не стал. Дыхание математика стало ровным и глубоким.
Саблин вышел в гостиную.
– Идём, поговорим.
Сели на диван.
– У нас всё получилось. Я теперь наполовину Охотник. – Данимир заметил недоверие на лице девушки, усмехнулся. – Пришлось просмотреть изнутри всю базу данных Охотников, чтобы свободно ориентироваться в реалиях Бездн. Оказывается, вся эта вшивая братия настолько уверовала в свою недоступность и безопасность, что не создала систему идентификации прибывающих посланцев. Нас она пропустила в Пункт пограничного контроля без проверки. Мы, естественно, «надели» хранившиеся там тела, – Охотники вживую похожи на земных ящеров-варанов с острова Комодо, – нашли на складе эргионы и пришли к местному царьку. Обслуга там называет его почему-то Глыбой, хотя на самом деле он – куча термитов.
Юстина поморщилась.
– И вы…
– И мы сделали его! – Саблин допил воду, закончил рассказ. – Теперь мы знаем, где именно сидит в плену твой Прохор: в девятьсот девяносто девятом превалитете.
– Почему он не может вернуться?
– Потому что Узилище – так называют эту странную тюрьму – заблокировано. Мало того, оно представляет собой мозг.
– Что?!
– Человеческий мозг. И мозг этот принадлежит «родичу» Прохора-999. Кстати, там его зовут Прохориилом. По фамилии Смирдающий. – Саблин хихикнул. – Представляешь?
– Нет… Смир… дающий…
– Ну, смир или мир, главное – дающий. Так его там назвали. Не это главное. Нам теперь надо думать, как выковырнуть Прохора оттуда.
– Выковырнуть?
– Образно говоря – да, именно выковырнуть. Не представляю, как это можно сделать. А доставать его придётся, иначе…
– Что? – проговорила Юстина одними губами.
– Прохор как личность… – Саблин помолчал, – исчезнет.
* * *
Чтобы не оставлять лежащих без сознания друзей, ужин заказали в номер.
Саблин сходил к сестре в её апартаменты, чтобы объяснить ей странности происходящего, и вернулся удовлетворённо-спокойным.
– Нормально, Алла человек сообразительный, всё поняла.
Юстина кивнула на стол, где были расставлены тарелки, судки и чашки с заказом.
– Ешь, я выбрала речную форель с пророщенной пшеницей и овощные блины.
– Спасибо, это вкусно.
Поели, взялись за чай. А спустя несколько минут спокойной трапезы началось движение, ждать которого становилось уже невмоготу.
Сначала ожил Прохор.
Он выскочил из спальни, как чёртик из коробки, оглядел застывших с чашками в руках друзей, вскинул сжатый кулак:
– Пахнет не хуже, чем в ресторане. Можно сказать, я от этого и очнулся.
– Можем заказать и тебе.
Раздался стук в дверь.
– Вы кого-то ждёте? – хитро прищурился Прохор.
Саблин молча открыл дверь в номер.
На него из коридора смотрел Семёныч, переодетый в другой – вельветовый – костюм.
– Вы кого-то ждёте? – спросил он с той же интонацией, с какой только что говорил Прохор.
– Это пароль, – засмеялся Прохор.
– Проходи, – отступил Саблин, оглядываясь на Юстину. – Это мой «братец» из второго числомира.
– Я поняла.
– Какой ты догадостный, – усмехнулся массажист, проходя в номер, – аж оторопь берёт.
– Объясните, – потребовала Юстина, – вы же можете переходить из головы в голову только по трансперсональной связи, по родственной линии.
– Я запомнил ауру Семёныча, – с уважением посмотрел на неё Семёныч, – и могу теперь заходить к нему «в гости», как к себе домой. Кстати, и в башку того урода с ирокезом, которым управлял Охотник. Он тоже, – кивнул Семёныч на Прохора.
– Да, это правда, – подтвердил Прохор.
– Что ж, все в сборе, – Юстина подвинулась, освобождая место для Семёныча.
– Не хватает только ДД, – сказал Саблин. – Вы говорили, что он обещал быть в…
В дверь снова постучали.
Саблин замолчал. Семёныч повернулся, открыл дверь.
В коридоре стоял пожилой седовласый джентльмен в белом костюме и чёрной рубашке, благообразный, вальяжный, с хорошо ухоженным «бульдожьим» лицом. Он прикоснулся к виску пальцем, улыбнулся.
– Добрый вечер, судари и сударыни, позвольте присоединиться?
– Дмитрий Дмитриевич? – неуверенно осведомился Семёныч.
– А вы ждали кого-то ещё?
– Но вы не похожи… – пробормотал Семёныч.
– Вы тоже, – ослепительно улыбнулся джентльмен. – Хотя могу предположить, что вы Саблин-2.
– Значит, вы всё-таки Дмитрий Дмитриевич… в другом теле. Мы ждали вас раньше.
– К сожалению, добраться к вам на Алтай из Малайзии не просто. Я могу войти?
Семёныч посторонился.
Джентльмен в белом костюме вошёл в номер, оглядел присутствующих.
– Понимаю ваши чувства. Я не Дмитрий Дмитриевич, я ег о брат, живу в Новосибирске, преподаю лингвистику в Новосибирском университете. Дмитрий Дмитриевич вынужден был задержаться и передал, так сказать, полномочия мне. Меня зовут Валентин Дмитриевич, то бишь его. – Гость небрежно дотронулся пальцем до носа. – Поэтому можете называть меня и так, и так, не ошибётесь.
