Дронго резко поднялся и сел в кровати.
— Что случилось? — встревожилась Зулмира. — Тебе плохо?
Нет. Просто… у меня снова начинает болеть спина, — рассеянно
ответил Дронго. — Ты сказала мне, что больше любишь футбол, помнишь? Когда мы
говорили об Эдуардо, ты сказала, что любишь футбол больше тенниса. Ты имела в
виду завтрашнюю экскурсию.
— Опять про Эдуардо! — Зулмира покачала головой. — Можешь
успокоиться и не ревновать. Я не в его вкусе. Ему больше нравятся мальчики.
Сейчас это модно. С женщинами он не заводит романов.
— Про мальчиков потом, — отмахнулся Дронго. — Значит, ты мне
сказала, а я не обратил внимания. Век живи, век учись, — сказал он последнюю
фразу по-русски.
— Что ты бормочешь? — не поняла она. — При чем тут Эдуардо.
Забудь про него. Давай завтра поедем вместе…
— Вы поедете на стадион «Бенфики»? — переспросил Дронго. — И
группу формируют из тех, кто сам выразил желание поехать?
— Конечно. Это же так интересно. А почему ты нервничаешь? Ты
записался в другую группу?
— В другую, — кивнул он. «Кажется, я чуть не допустил
непростительную ошибку. В таких делах, как моя нынешняя миссия, любая мелочь
может оказаться важной, а я был так увлечен красотой сеньоры Машаду, что не
обратил должного внимания на ее слова. Это мне урок, нельзя позволять себе
расслабляться». Хотя если честно, то и любой другой на его месте вряд ли
вслушивался бы в ее слова и анализировал их. Что бы ни говорила красивая
женщина, хочется прежде всего быть рядом с ней, не думая ни об экскурсиях, ни
даже о завтрашнем дне.
— Ты можешь включить меня в вашу группу? — спросил Дронго.
— Ну разумеется, — улыбнулась Зулмира. Она была счастлива,
что он решил поехать вместе с ними. — Иди сюда, — потянула она его, — я
постараюсь что-нибудь придумать для твоей спины.
Последней его осознанной мыслью была мысль о завтрашней
поездке. Завтра группа делегатов посетит знаменитый стадион, на поле которого в
будущем году должен состояться финальный матч чемпионата Европы. Кажется,
«Сервалу» предоставляется возможность проявить себя. Он ведь всегда лично
осматривает место предполагаемой акции. Значит, среди группы экскурсантов
завтра может оказаться человек с характерным азиатским лицом в возрасте
шестидесяти четырех лет. «Нет, — подумал Дронго, — это было бы слишком просто.
На самом деле вычислить «Сервала» — задача не из легких. Кахаров способен так
изменить внешность, что, как говорится, мама родная не узнает. А что, если он
вообще в этот раз примет решение не выезжать на место лично, а отправить одного
из своих людей? В любом случае нужно попасть в эту группу и поехать вместе с
ними».
— Ты опять о чем-то задумался? — спросила Зулмира, глядя ему
в глаза.
— Только о тебе, — соврал Дронго, чувствуя себя почти
предателем. Но это ощущение быстро исчезло.
Он вернулся в свой номер, когда женщина заснула, уже в пятом
часу утра. Не раздеваясь, посмотрел на телефон. И вышел в коридор. Снова
спустившись к номеру своего напарника, Дронго осторожно постучал. Дверь
открылась почти сразу же, как будто «Пьеро» ждал его прихода. Он был в брюках и
рубашке.
— Вы не спите? — удивился Дронго. — Всегда на посту?
— Я умею сразу просыпаться и быстро одеваться, — недовольно
буркнул «Пьеро».
— Тогда извините, что вас разбудил, но я хотел вас
предупредить. После первого дня заседаний организованы различные экскурсии по
интересам. Одна из групп поедет завтра на стадион лиссабонского клуба
«Бенфика».
Он ожидал увидеть удивление или понимание на лице своего
напарника. Но тот спокойно ответил:
— Я знаю. И уже записался в эту группу…
— Почему же вы мне ничего не сказали? — зло осведомился
Дронго.
— Думал, что вы знаете. Не хотел вас задерживать. Вы так
спешили к сеньоре Машаду. Как прошло свидание?
— Идите к черту! — еще больше разозлился Дронго. — Я никогда
не обсуждаю с посто- ронними свои встречи с женщинами. Он повернулся и пошел
обратно к лестнице. Дверь триста четвертого номера сразу закрылась.
«Этот тип работает как хорошо отлаженный механизм», —
подумал Дронго о своем напарнике. Он еще не знал, что ему придется лично
убедиться в профессиональных качествах «Пьеро», которые спасут ему жизнь.
Глава седьмая
На любом конгрессе, любом крупном международном мероприятии,
все делегаты делятся на три категории: «профессионалов», «циников» и «лентяев».
С первой группой понятно. Она обычно самая немногочисленная и самая
дисциплинированная. Эти делегаты приезжают на конгресс с готовыми докладами,
они просто рвутся рассказать коллегам о своем взгляде на проблему, которой
посвящен конгресс, готовы обсуждать ее сутками, забывая о еде, отдыхе и
нормальном сне. Но таких «профессионалов» становится все меньше и меньше. Это
либо абсолютные фанатики своего дела, коих в наш цивилизованный век почти не
осталось, либо увлеченные молодые люди, еще не успевшие превратиться в
законченных циников.
Во вторую группу входят люди, уже прошедшие стадию
«профессионалов» и убедившиеся, что одними научными конференциями,
международными конгрессами и симпозиумами никакую проблему решить невозможно.
Но такие встречи нужны для выбивания денег из международных организаций на
командировки чиновникам и на льготы различным региональным филиалам. Хотя
научные и практические результаты таких встреч равняются почти абсолютному
нулю, тем не менее «циники» готовы охотно рассуждать о значении и пользе всех
международных организаций вместе взятых и каждой в отдельности.
И наконец, третья, самая большая группа — это откровенные
«лентяи». Случайно попавшие на конгресс или совещание люди, которые заполняют
национальную квоту. Этим нравится сама возможность отправиться в другую страну
на чужие деньги, получить билет бизнес-класса и хороший номер в отеле,
гарантированное питание, солидные командировочные и вечерние приемы, во время
которых можно и вкусно поужинать, и завязать полезные знакомства. «Лентяям»
наплевать на все доклады, которые будут произнесены с трибуны, они готовы
подписаться под любым документом, голосовать за любую резолюцию. Под любым
предлогом они отлынивают от конкретной работы, редко появляются в залах
заседаний, отсиживаясь в кафе и барах. Зато, вернувшись домой, гордо
рассказывают о своем личном вкладе в развитие очень важной глобальной проблемы.
«Лентяев» распознать довольно легко, но все понимает, что это самые лучшие
делегаты, поскольку никому не создают ненужных проблем.
Именно поэтому среди делегатов любого международного
симпозиума больше всего «лентяев» и «циников», а «профессионалы» составляют
лишь несколько процентов от общего числа, даже при самом благоприятном
раскладе.
Дронго, сидя в зале, — и все же как бы со стороны — наблюдал
за работой лиссабонского конгресса медиков. Заседания проходили прямо в отеле,
и это было очень удобно для делегатов. Конечно, некоторые из сидящих в зале
откровенно зевали, кое-кто пытался уйти во время заседания, но достаточно много
было и тех, кто с живым интересом слушал доклады других и пытался записаться
для выступления сам, чтобы высказать свое особое мнение. Ради справедливости
стоило обметить, что меньше всего лентяев и циников именно во Всемирной
организации здравоохранения. Такие ведомства, как ООН или ЮНЕСКО, просто на
девяносто девять процентов состоят из непрофессионалов, способных заболтать
любую проблему, чтобы выбить деньги на советников и командировки, не гарантируя
конкретный результат. И вся работа держится на кучке энтузиастов, которые и
делят между собой основную нагрузку.
