Что это прозвучало, сказал по привычке. Общение шло на мысленном или ментальном уровне.
– Были предпосылки?
Как-то не по себе стало от сознания того, что мог сделаться покойником.
– Если моральные принципы носителя недостаточно высоки для выполнения функций владельца, он подлежит уничтожению.
Блин! Вот это новость!
– И какие же моральные принципы должны быть у владельца, чтобы он остался в добром здравии?
– Носитель не должен быть эгоцентристом, старающимся заставить весь мир крутиться вокруг себя. Он должен чутко осознавать, что кому много дано, с того много и потребуют. Накопление материальных ценностей ради самого их наличия – недопустимо. Личностная привязка к материальным вещам и готовность поступиться своими принципами ради них – недопустимы.
– А там не убий, не укради и тому подобные законы? – решил уточнить на всякий случай.
– Личность, уважающая себя, никогда не опустится до столь низкого поведения. Личность, уважающая других, никогда не будет даже думать об этом. Но тебе до таких идеалов еще топать и топать.
Вот последняя фраза прозвучала саркастически. Это было прекрасно слышно.
– То есть я могу и украсть, и солгать, и прочее?
Какое-то время стояла тишина, а потом прозвучал ответ, от которого стало даже обидно.
– Личность, поступающая подобным образом, взрослой не считается. К ней применяются все ограничения для несовершеннолетних детей, в том числе закрыт доступ к большому массиву информации, необходимой управленцу соответствующего ранга. Управление дронами отключено.
Интересные завязочки. Но со всем этим буду разбираться позже.
Вернувшись в реальный мир, внимательно посмотрел на гнома и решил выжать из этой ситуации по максимуму.
– Значит, насколько я понимаю происходящее, меня решили убить? – сказанул и начал всматриваться в гнома.
Интересно, он причастен к этому или нет?
– Думаю, да, – ответил тот, – вот только не понимаю, кому может быть выгодна ваша смерть, ваше сиятельство?
Не представляю, почему, но мне захотелось ему верить. Может, шестое чувство?
– Надеюсь, что вы разберетесь, кто эти доброжелатели? – решил направить его мысли в правильное русло.
– Приложу все силы, ваше сиятельство! – начал кланяться гном.
– Кевин, – сообщил ему.
– Что? – непонимающе уставился на меня старый подгорник.
– Обращайтесь ко мне по имени, пожалуйста.
– Благодарю, ваше сиятельство… Кевин, – почти пролепетал старик.
Вид у него был как у смертника, которого помиловали после того как прекратилась барабанная дробь. Нервничал, наверное?
Вдруг в виртуале заметил подсказку (хотел сказать, всплывающую), в которой рекомендовалось уточнить наличие у гномов прочих аксессуаров к наручам. Когда спросил об этом, старик сразу ответил, что ничего такого нет. Потом, немного подумав, сообщил, что имеется подставка для наручей из непонятного металла. Спросил его, сильно ли она им нужна? Мне сразу же пообещали подарить ее. Старый молоток, как его обозвал дед, сорвался, словно молодой спринтер, и, пообещав, что до вечера подставка будет у меня, умчался как на пожар.
Когда подгорный житель оставил нас наедине с дедулей (уже даже привык к тому, что имею деда), тот посмотрел на меня вопросительно. Это был вопрос с множеством подтекстов, начиная с: «Что ты об этом думаешь?», заканчивая «И что теперь делать?» На все эти гляделки только махнул рукой и стал попивать столь понравившийся мне сок.
– А все же? – решил настоять старик.
– Да все уже нормально, – отмахнулся от него.
– В смысле?
– Да разобрался я, как они работают. – Немного подумал и добавил: – И почему те идиоты погибли, тоже в курсе. Так что сообщения о моей скорой кончине явно преувеличены.
– Ты в этом уверен, Кевин?
В голосе старика слышались беспокойство и еще какие-то чувства. Вот только не могу объяснить какие.
– Абсолютно! – постарался успокоить новообретенного родственника.
Так как ничего более глобального на этот день намечено не было, решил немного отвлечься и почитать. Для меня чтение всегда ассоциировалось с отдыхом, и не важно, что это была за литература: развлекательная или техническая. Зашел в библиотеку и наугад выбрал стеллаж, а с него взял книгу.
Книга оказалась занимательнейшей. В ней описывалась структура власти в империи и указывалось, кто кем является и чем занимается. Сначала решил бросить эту муру, а потом, немного подумав, взялся за чтение. Прочитал страниц тридцать, а вопросов стало выше крыши. В книге писалось об императоре, его правах и обязанностях. Потом шла еще куча всего интересного и не очень о его родственниках. А вот на двадцать девятой странице стали рассказывать о герцогах, и меня пробрало. Почитал еще о разных баронах, графах и прочей знати. Руки опустились окончательно. Даже энтузиазма не осталось! То, что занимаю место герцога, это, конечно, серьезно, но то, что реально тяну не выше барона, – этого пока никуда не деть. Все мои потуги и дергания, если бы не жалко было смотреть на них, выглядели бы очень даже смешно.
В голове плавала куча информации, а что делать, не понимал. То, чем ваш покорный слуга занимался в последние несколько недель, – это работа третьего помощника четвертого зама, а не герцога. Да еще вопрос, почему мне никто об этом не обмолвился ни словом? Складывалось впечатление, что окружающие заняли позицию «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». А если так, кто же тогда реально управлял всей этой махиной, называемой герцогством? Ведь, по моим наблюдениям, все функционировало как часы. Все мои потуги и действия красиво обыгрывались, все прихоти исполнялись, но, как мне казалось, на реальную жизнь это не влияло никаким боком. И что все это значило? Круг моего общения был узок, и что творится в реале, в том, где живут простые люди, даже не представлял.
Настолько сосредоточился на этих мыслях, что не заметил, как в библиотеку зашла Миранда. Подошла ко мне, посмотрела на название книги, потом на мое лицо и тихонько хмыкнула. Устроилась в кресле напротив, забравшись в него вместе с ногами, откуда-то достала какой-то то ли бублик, то ли сухарик, откусила, немного похрустела этой вкусностью, а потом, глядя прямо в глаза, спросила:
– О чем задумался, старче?
От этого вопроса мне стало совсем не по себе. Он был мне очень знаком по прошлому миру.
Потом повернулась к телохранителю, который маячил за моей спиной, и властным голосом скомандовала:
– Оставь нас! Никого не впускать, пока не позволим. Выполнять.
Голос, взгляд, жесты – это было поведение правителя высокого ранга. Так, по крайней мере, показалось мне в тот момент. Телохранителя как ветром сдуло.
