Наконец мы все-таки достигли намеченного местечка и остановились, окончательно влившись в пеструю толпу знатных и богатых горожан. Мамулечка сияла и бросала на меня гордые взгляды, отец скептически усмехался, а близняшки вовсю стреляли глазками – в том, что стоять у стенки, пока другие танцуют, не придется, никто не сомневался. Просто… меня всегда приглашают сразу, а их чуть позже.
– Пойду поздороваюсь с мэром, – тихо сказал отец.
Мы ответили сиятельными улыбками, и едва господин Анрис отошел, сосредоточились на любимейшей забаве местного общества – разглядывании!
У кого какое платье, у кого какой наряд, прическа, украшения, цвет лица. Кто как на кого посмотрел, кто как повернулся, кто с каким выражением лица шепчется или говорит, и прочее, прочее, прочее…
Не знаю, как в столице и других городах Верилии, а в Вайлесе эта часть официальных, да и частных приемов негласно считалась самой важной. Если устроитель не дал как следует рассмотреть других и покрасоваться самим – бал назовут неудачным, а устроителя несносным. Мэр про эту особенность знал как никто другой, поэтому прежде чем подать напитки и махнуть музыкантам, выжидал не меньше часа.
– Госпожа Жейер сегодня хороша, – вполголоса сказала мама.
Я нашла госпожу Жейер глазами – улыбнулась, когда наши взгляды встретились.
– Да, ей очень идет лиловый…
– А госпожа Дюи все-таки промахнулась с платьем. Ужасное декольте и рукава дурные…
Беседа – такая же обычная и обязательная часть приема. Смотреть молча просто неприлично. Сочтут глупыми или косноязычными. Да еще и обидятся, что не обсудили. Ну а если не умеешь мило улыбаться, когда говоришь гадости, то лучше вообще дома сидеть – это еще неприличней молчания, почти то же, что отсутствие манер.
Я поддерживала неспешную беседу с мамой и сестрами, скользила взглядом по знакомым и не очень фигурам и ничуть не удивилась, когда заметила резкое оживление. Все старались выглядеть естественно, оборачивались, словно невзначай… вот только скрыть неприличное в таких случаях любопытство не получилось ни у кого.
– Пришел господин маг, – подтвердила мою догадку мамулечка.
Лицо-то я удержала, а в остальном… Это было сильней меня. Просто сильней, и все тут. Я повернулась и взглянула на Райлена.
Широкоплечий, статный, с налетом столичного лоска. В белоснежной рубашке, черном камзоле с серебряной оторочкой и до блеска начищенных сапогах. Он стоял в дверях с видом истинного хозяина жизни и наслаждался произведенным впечатлением.
Я мысленно усмехнулась, а где-то в глубине души вспыхнула боль – невероятно сильная, неукротимая. О Богиня! Ну почему он оказался таким подлым?
В этот миг Райлен резко повернул голову, и наши взгляды встретились. И хотя нас разделяло шагов тридцать, отчетливо увидела в черных глазах решимость и… толику грусти. Нет, второе почудилось. Точно почудилось!
Я отвела взор и приняла единственное верное решение – больше на мага не смотреть. В моей жизни черноглазых брюнетов с шаловливыми губами не существует!
– О, у госпожи Фаисии новое колье, – приличным моменту голосом, возвестила я.
Мамулечка тихо хмыкнула:
– Центральный камень слишком велик. Смотрится как булыжник.
– Ужасная безвкусица, – выдавив дежурную улыбку, согласилась я.
– Отвратительная, – поддержала родительница.
Постепенно зал снова наполнился шепотками и хихиканьем. Нет, всеобщий интерес к Райлену никуда не делся, просто бесконечно долго таращиться на вновь прибывшего не могли – неприлично. Теперь о присутствии в зале молодого, неженатого и перспективного напоминала непрерывная стрельба глазками и румянец девиц, кисловатые физиономии парней, восторженные лица родительниц и задумчивые – отцов. Последние явно прикидывали, как обратить внимание гостя на спелых, но незамужних. Тот факт, что Райлена рассматривают как самого выгодного жениха, сомнений не вызывал.
Среди скопища восторженных глупышек чувствовала себя скверно и мысленно благословляла отца за то, что в нашей семье тема мага не просто закрыта – запрещена. И мамулечку благословляла – она так увлеченно поддерживала разговоры о декольте, рукавах и украшениях, что я даже начала забывать о несносном, невыносимом брюнете.
Все шло довольно неплохо, жизнь налаживалась… и моя улыбка стала почти искренней, когда сердце охватила странная, необъяснимая тревога.
– О, ты только посмотри, – продолжала вещать госпожа Далира. – Они и госпожу Флер пригласили…
Портниха, которая в силу своей профессии давно и прочно дружила с большинством состоятельных дам, выплыла из-за колонны. И все бы ничего, но на госпоже Флер было платье канареечного цвета. Смотрелось жутко.
– Нет, ну как она могла такое надеть? Неужели не понимает, как такой выбор подействует на клиенток?
Мама говорила что-то еще, но я уже не слышала. Просто… просто чувство тревоги достигло пика, я невольно заозиралась, да так и застыла. Картина, представшая взору, в голове не укладывалась. Ну никак!
Они стояли в паре шагов от входа – мэр, отец и Райлен. И… беседовали. Причем беседа, судя по выражению лиц, была приятной. Потом мэра кто-то окликнул, он отвесил короткий кивок собеседникам и спешно удалился. Отец сразу посерьезнел, Райлен тоже. Брюнет чуть наклонился вперед и заговорил в совсем иной манере – никакой расслабленной светскости, никаких ухмылок и одобрительных кивков. Он как будто убеждал в чем-то…
Отец слушал с непроницаемым лицом, а едва маг замолчал, бросил что-то отрывистое и, судя по всему, едкое. Райлен опустил голову, но я увидела – губы скривились в усмешке. Не злой, а какой-то… горькой, что ли.
И снова поднял голову, и снова заговорил. В этот миг он напомнил посланника короля, который в прошлом году рассказывал на городском собрании о том, что повышение налогов – не блажь, а очень нужное, невероятно важное и полностью оправданное решение.
После началась пикировка. Нет, внешне все выглядело благопристойно, но я-то знаю своего папу! И именно папа поднял руку в примиряющем жесте и учтиво склонил голову, признавая правоту собеседника. О Богиня!
– Мам, что происходит?
– Не знаю. – Голос госпожи Далиры прозвучал строго. – Не смотри на них больше. Вон лучше на госпожу Вайю взгляни.
Я послушно отыскала глазами госпожу Вайю и… тихо скрипнула зубами. Дочка мэра блистала во всех смыслах. Подол белоснежного платья украшал широкий, едва ли не до колена, узор из искусственных бриллиантов. По краю глубокого декольте тоже бриллианты, но несравнимо меньше – просто полоска, для гармонии. На шее тяжелое короткое колье из… бриллиантов настоящих. Браслеты под стать – широкие, массивные, сверкающие. Даже розочки в прическе блестели драгоценными камнями и совсем не терялись на фоне светлых, почти платиновых волос. В общем, выглядела госпожа Вайя превосходно, но злило другое… Ведь ясно, для кого она так вырядилась!
