– Ерунда! Не знаю я никаких коней! – воскликнула Полли. – Нет, так дела не делаются. Надо вернуться туда, где все еще не началось или, наоборот, началось, и оттуда идти.
Сколько ей тогда было? Десять? Чем она тогда занималась? С кем дружила?
С кем дружила… Вот! Из глубин девятилетней давности выплыло лицо Нины – некогда лучшей подруги Полли. Толстушка и глупышка Нина. Бабушка прозвала Нину перезрелым бананчиком. А Полли так обожала Нину, что ни за что не хотела ехать без нее в тот первый раз к бабушке, и та согласилась взять к себе обеих. Наверное, это было примерно тогда же, когда родители Полли впервые заговорили о разводе. И когда Полли зачитывалась толстой книгой под названием «Герои», еще бабушкиной.
Тут Полли подняла голову. – Похороны! – ахнула она.
2
Вы все, чей шелком шит подол,
А косы – льна светлей,
Не смейте бегать в Картерхолл —
Там молодой Тэмлейн.
Тэмлейн
В то время те, кто плохо знал Полли, могли подумать, будто она выбрала Нину себе в подруги, чтобы выгодно смотреться на ее фоне. Нина была рослая толстушка в очках, с короткими кудряшками и привычкой хохотать взахлеб. А Полли, наоборот, хорошенькая и миниатюрная, а больше всего ее красили роскошные длинные светлые волосы. На самом же деле Полли отчаянно завидовала Нине – и ее внешности, и повадкам отважной девчонки-сорванца. В те дни Полли старалась съедать по пачке печенья в день, лишь бы растолстеть, как Нина. И усердно, часами терла глаза, мечтая заработать себе очки – или, по крайней мере, добиться, чтобы глаза стали заплывшими, красными и мутноватыми, как у Нины без очков. Когда мама не разрешила Полли коротко подстричься, как Нина, Полли долго плакала. Она терпеть не могла свои волосы. В первое же утро у бабушки она с особым удовольствием забыла их расчесать.
Забыть было нетрудно. Полли с Ниной в бабушкиной гостевой комнате полночи не спали, болтали и смеялись. Их распирало от восторга. Полли ужасно радовалась, что наконец-то сбежала подальше от яростных родительских перепалок шепотом и напряженного молчания, в которое погружались мама с папой, едва завидев Полли. Похоже, они не понимали, что Полли, как всякий нормальный человек, в состоянии отличить войну от мира. Полли была счастлива, что можно пожить с бабушкой: ведь у бабушки так спокойно. А безумные дурацкие шутки Нины радовали Полли еще сильнее – и ничего, что наутро Полли нипочем не могла проснуться. Весь первый день у бабушки она провела словно во сне.
Это был ветреный осенний день. Листья в бабушкином саду облетали с деревьев и кружились в воздухе. Девочки носились по саду и ловили их. Нина провизжала, мол, каждый пойманный лист – это счастливый день. Полли поймала всего семь. Нина – тридцать пять.
– Однако же целая неделя. Надо ценить то, что есть, – по обыкновению суховато сказала бабушка, когда они, запыхавшись, ворвались в дом показать ей добычу.
Она дала им молока с печеньем. Бабушка и сама всегда напоминала Полли печенье. В ней было что-то хрусткое и суховатое – пока не распробуешь, зато потом раскрывается вкус. И в кухне у бабушки всегда пахло печеньем, веяло орехово-масляным ароматом, какого никогда не бывало в других кухнях.
Пока Полли упивалась ароматом, Нина вспомнила: сегодня Хеллоуин! Она постановила, что им с Полли необходимо нарядиться верховными жрицами, и потребовала найти длинные черные балахоны.
– С нашей Ниной не соскучишься, – заметила бабушка и отправилась искать подходящие наряды.
Вернулась она с двумя старыми черными платьями и темными занавесками. Лениво и без особого пыла помогла Нине и Полли одеться. А потом выставила их за дверь.
– Идите покрасуйтесь перед соседями, – велела она. – Пусть встряхнутся.
Некоторое время Нина и Полли горделиво расхаживали по улице туда-сюда. Больше всего на свете Нина напоминала толстую, как бочка, монашку, а платье обтягивало ей коленки. Зато на Полли платье сидело хорошо, разве что было длинновато. Соседи их, похоже, не оценили. Здешние дома – кроме нескольких маленьких, вроде бабушкиного, – были большие и стояли далеко от дороги, отгороженные деревьями, растущими вдоль улицы, и поглядеть на верховных жриц никто не вышел, хотя Нина хохотала, визжала и вскрикивала всякий раз, когда ее тюрбан сдувало ветром. Они прошествовали к большому особняку, в который упиралась улица, и заглянули через решетчатые ворота во двор. Особняк назывался Хансдон-хаус – это было высечено на каменных колоннах по обеим сторонам ворот. Внутри Нина и Полли увидели длинную подъездную дорожку, заваленную опавшими листьями, и прямо на них, хрустя гравием, медленно надвигался сверкающий черный катафалк, заваленный цветами.
При виде катафалка Нина с воплем пустилась наутек – тюрбан у нее развязался и волочился по земле следом.
– Держись за воротник! Держись за воротник, пока не увидишь зверя на четырех лапах!
Они вломились в бабушкин сад, где, по счастью, на ограде сидела Трюфля – черно-белая бабушкина кошка. Так что все обошлось. Дурная примета уже не сбудется, можно отпустить воротник и освободить руки.
– Ну а теперь что будем делать? – напористо спросила Нина.
Полли все не могла просмеяться – Нина ужасно ее развеселила.
– Не знаю, – ответила она.
– Придумай что-нибудь! Что вообще делают верховные жрицы? – не отставала Нина.
– Откуда я знаю? – сказала Полли.
– Знаешь-знаешь! – напирала Нина. – Думай, а то я больше не буду с тобой играть!
Нина вечно шантажировала этим Полли. И Полли всегда попадалась.
– Ой… ну… устраивают процессии и приносят человеческие жертвы, – выдавила она.
Нина радостно загоготала:
– И мы! Мы тоже! Наша жертва – покойник в катафалке! А потом?..
– Э-э… – протянула Полли. – Надо ждать, пока боги примут жертву. И… точно! Пока мы будем ждать, придет полиция и арестует нас за убийство!
Нине это понравилось. Она взвизгнула и вприпрыжку унеслась за бабушкин дом, крича, что ее преследует полиция. Когда Полли догнала ее, она лезла через каменную ограду в соседний сад.
– Что ты делаешь? – спросила Полли, от смеха еле выговаривая слова.
– Убегаю от полиции, а ты как думаешь? – отозвалась Нина.
Глупо хихикая, она взобралась на ограду, и там ее черный балахон порвался с громким треском, похожим на выстрел.
– Ой! – завопила Нина. – В меня попали!
Она спустила ноги с ограды и исчезла – затрещали трухлявые доски.
– Давай лезь сюда! – донесся из-за стены Нинин голос. – А не полезешь – не буду с тобой дружить!
Как обычно, угроза подействовала на Полли. Не то чтобы она всерьез опасалась, что Нина перестанет с ней дружить (хотя все-таки немного побаивалась). Просто в то время Полли без Нининых угроз не могла преодолеть свою робкую, благовоспитанную натуру и отважиться на настоящие авантюры. Вот почему она бесстрашно перескочила через ограду и благодаря Нине угодила на соседский дровяной навес.
