— Для… все для того, чтобы наказать его! Умоляет меня выйти за него, а потом собирается виниться перед отцом и бывшей невестой! Словно совершил какое-то преступление! Я была вне себя от бешенства! Как можно было выйти за такого труса!
А вот это похоже на правду. Именно нечто в этом роде и способна совершить эгоистичная особа!
Но Себастьян напомнил себе, что недостаточно хорошо знает ее, чтобы судить. Да и глаза говорили нечто, совершенно иное. Расчетливый взгляд. Взгляд человека, сплетающего паутину лжи. Но опять же он слишком плохо знает ее, чтобы быть уверенным.
— Значит, ты подстроила убийство мужа только потому, что решила, будто сделала ошибку? — осведомился Себастьян.
— Нет! Эта дуэль не должна была случиться!
— А что, по-твоему, должно было случиться, когда ты призналась, что спала с его лучшим другом?
— Говорю же, хотела наказать его! Покрыть позором! Посчитала, что вы просто подеретесь. И поскольку ты сильнее, хорошенько его поколотишь. Не более того. Хотя бы это он заслужил! Но не смерти. Такого я ему не желала.
— А каково мое участие в плане? Использовала меня как орудие, чтобы проучить мужа?
И тут она покраснела! В самом деле покраснела. Раскаивается? Вряд ли, но кто ее разберет!
— Понимаю, это звучит ужасно, — вздохнула она. — Но да, ты послужил средством для достижения цели, и мне очень жаль. Но я слишком вспыльчива, и гнев меня подстрекал. Я не могла размышлять — мой рассудок молчал.
— Ты вообще редко думаешь о ком-то, кроме себя, не так ли, дорогая? — осведомился Дентон, открывая дверь.
Оглянувшись, Себастьян увидел, что брат выглядит абсолютно спокойным.
— И много ты успел услышать?
— Достаточно, чтобы понять одно: раньше мне была изложена совершенно иная версия того, что произошло между вами.
— Ах да. В роли соблазнителя выступал я! Ну, разумеется, мне в лицо она этого не сказала, поскольку прекрасно знает, как было дело. Я скорее склонен верить, что она, обуреваемая похотью, не смогла с собой справиться.
— И это ранит тебя в самое сердце?
— Похоже, что так.
— Подонки! Оба вы подонки! — воскликнула Жюльетт, ненавидевшая английский юмор. — Не могла же я признаться, что наказывала Джайлза! Ты мой муж! А вдруг подумал бы, что я могу сделать то же самое и с тобой!
— А разве уже не сделала? Тысячью иных способов? — хмыкнул Дентон, вскидывая брови.
Жюльетт, не отвечая, старалась оторвать пальцы деверя от своего горла. Он не хотел ее отпускать. У него имелась еще дюжина вопросов, но ответов он наверняка не получит… пока Дентон не развяжет язык.
Поэтому он разжал пальцы. Жюльетт метнулась к Дентону и с силой ударила по щеке.
— Не смей больше никогда подпускать его ко мне, слышишь?
Дентон потер щеку, но, казалось, ничуть не был удивлен поведением жены. Себастьян вздохнул. Он не узнал ничего, кроме очередной лжи… и того, что брак родного брата был заключен в аду. В этом Маргарет определенно была права.
Он шагнул к двери. Жюльетт поспешно отскочила. Но Себастьян, поняв, что не добьется толку, бросил Дентону:
— Почему ты не развелся с ней?
Дентон ничего не ответил. Зато Жюльетт, рассмеявшись, издевательски потребовала:
— Ну же, говори! Расскажи ему все! Что он тебе сделает? Убьет? Но сколько раз ты твердил, что лучше бы тебе умереть, чем жениться на мне? Вот он, твой шанс, cheri
[6]
.
— Заткнись, Жюли!
Но смех стал еще громче. Себастьян взялся за ручку двери. Он слышал достаточно, чтобы воспылать жаждой убийства, так что лучше ему уйти.
И прежде чем позволить им снова сцепиться, он спокойно предупредил:
— В последнее время отцу слишком часто приходилось оказываться на пороге смерти. Еще один несчастный случай, и кто-то из вас заплатит за это.
— Себ… — попытался оправдаться Дентон, но Себастьян уже захлопнул дверь.
Если он услышит очередное оправдание или ложь, возможно, на стену полезет.
Досада плохо влияла на него. Наверное, сейчас самое время навестить конюха-француза. Встреча будет достаточно бурной, чтобы напряжение немного отпустило.
Глава 32
Вернувшись из Эджфорда, Маргарет нашла Себастьяна в гостиной. Эбигайл, не заметив внука, проследовала наверх, а Маргарет подошла к «мужу». Она не знала, успел ли тот поговорить с доктором Калденом, объявившим о том, что состояние отца улучшилось.
Похоже, он ждал ее, потому что с довольной улыбкой воскликнул:
— А, вот и ты, Мэгги!
Он шагнул к ней. Мэгги поспешно забежала за стол, но это не помогло, потому что Себастьян не поленился обойти кругом. И чтобы отвлечь его, она быстро сообщила новости:
— Жар у Дугласа спал прошлой ночью. Горничной пришлось разбудить лакея, чтобы тот помог сменить белье. Сегодня он то и дело просыпается, хотя еще весьма слаб. Может, подождете день-другой, прежде чем поговорить с ним? Или рассказать ему, что вы здесь? Я сама целый день его избегала. По-моему, он подозревает или помнит, что видел вас в передней, и обязательно спросит…
Себастьян заставил ее замолчать поцелуями. Успех был немедленный. И пробудил воспоминания о вчерашней ночи.
— Ты слишком много болтаешь, — объявил он, словно объясняя причину столь бурных ласк. — Говори ему что хочешь при условии, что это не помешает его выздоровлению.
Но Маргарет, чопорно выпрямившись, предупредила:
— Прошу вас больше этого не делать!
— Чего именно?
— Поцелуи, — пояснила она сухо.
— Значит, все сначала? — вздохнул он.
— Это вопрос приличий. Мне и без того будет нелегко, когда придется объяснять причины нашего брака или развода, если на свет появится ребенок, который, по мнению окружающих, сможет претендовать на титул, хотя на самом деле не будет иметь на него никаких прав.
Глубоко-глубоко в душе она надеялась, что Себастьян ответит достойно. Что, если дойдет до этого, он на ней женится.
Но ответа она не дождалась.
Он только кивнул. Правда, при этом добавил:
— Хотелось бы, чтобы ты была не так чертовски проницательна, Мэгги. И не так умна. Договорились. Буду держать руки от тебя подальше. И немедленно поговорю с отцом.
Она не ожидала, что он сразу же выйдет из комнаты и поднимется наверх. И поэтому медленно пошла следом, тревожась, как бы Дугласу не стало хуже. Но останавливать его не было смысла, тем более что еще неизвестно: а вдруг Дуглас будет счастлив видеть блудного сына?!
