— Валяй, но если и на этот раз челюсть окажется не сломанной, я попробую снова.
Джон поморщился и отошел от лежавшего на полу Джайлза.
— Знаю, о чем вы думаете, — вздохнул он. — Все эти годы Джайлз был счастлив, женился на женщине, которую любил, растил сына, в то время как вы просто сколачивали состояние…
— Не опошляй зло, которое он причинил! — рявкнул Себастьян. — Не я единственный пострадал от того, что наделали он и его отец!
— Он пожертвовал жизнью, которую вел и к которой привык, чтобы спасти своего отца, — вступился Джон. — Немало людей посчитает это благородством.
— Благородством? — фыркнул Себастьян. — Он пошел по другому пути. Согласился с подлыми замыслами Сесила, и результаты были поистине ошеломляющими! Мало того, считает, что все прекрасно и благодаря его жертве никто ничего не потерял. Клянусь Богом, какая же это жертва? Он обрел мир и покой и наслаждается жизнью.
Джайлз застонал, пошевелился, сел и уставился на Себастьяна:
— Ну к чему нужно было меня бить?
— Предпочитаешь, чтобы я перерезал тебе глотку? — осведомился Себастьян.
— Ты прав, — морщась, признал бывший друг. — Но знай я обо всех последствиях…
— И что тогда? Восстал бы из мертвых? У меня для тебя новость, приятель. Твое чудесное воскрешение не перекинуло бы мостик через пропасть между мной и отцом. Ты должен был проявить храбрость до дуэли, прежде чем позволил своему папаше растоптать судьбы многих людей.
— Боже, Себастьян, мне так жаль! Но в то время у меня была только одна цель: не дать отцу погибнуть. Я стыжусь и своей роли в этом деле, и того, что слабости отца причинили столько вреда. Сейчас он в безопасности, но, знаешь, я никогда не прощу его за то, что он сотворил. И честно говоря, совсем не жажду его увидеть.
— Заканчивай лучше свой рассказ, пока я еще готов слушать.
Джайлз вздохнул.
— Через три года старушка скончалась, оставив мне ферму. К тому времени я привык к сельской жизни и даже полюбил свою работу. Но стал жалеть о потере Элинор, слишком поздно осознав, что действительно ее любил. Целыми днями думал только о ней. И, наконец, послал ей письмо. Просто ничего не мог с собой поделать. Она убежала из дома, чтобы быть со мной. Мы поженились в Шотландии.
— Так записка кузины о ее смерти была ложью?
Джайлз отвернулся.
— Н-нет, — с трудом прохрипел он. — Это чистая правда. Элинор захотела остаться в Шотландии. Ей там нравилось, а быть женой фермера она не захотела. Поэтому мы перебрались к ее кузине, но Харриет жила, так чертовски далеко от города! Элинор умерла родами, прежде чем я успел привезти доктора. Похоронив ее, я вернулся на ферму вместе с сыном. И с тех пор никуда не уезжал. По иронии судьбы моя ферма находится к югу, не слишком далеко отсюда. Я продаю свой урожай в ближайшем городке. Именно там несколько лет назад я впервые услышал о Вороне.
— Поэтому и явился сюда? Нанять Ворона?
— Честно говоря, знай я, что Ворон — это ты, приехал бы скорее. И да, я подумывал нанять тебя. Даже копил на это деньги. Боялся, что не смогу найти нужную сумму.
— И для чего тебе понадобился Ворон?
— Чтобы найти некоего Себастьяна Таунсенда. Я очень долго мечтал во всем тебе признаться. Но когда на той неделе увидел тебя в Гавре и узнал, что ты и есть Ворон, ушам не поверил. Поэтому я сейчас здесь.
— Опоздав на одиннадцать лет.
— Но моя исповедь примирит тебя с отцом верно?
— Слишком поздно. Разрыв между мной и отцом теперь уже необратим. Но прежде чем все узнать наверняка, мне нужно прояснить некоторые странности.
— Какие именно?
— Ну, например, почему Дентон женился на сообщнице твоего отца и почему с тех пор она принесла ему одни несчастья.
— И что ты предполагаешь?
— Ничего. Просто не люблю загадок. А от нее я ответа не получу. Уже пытался, но услышал гору лжи.
— Утром я уезжаю, — объявил Джон. — Узнать, в какой тюрьме сидит ее брат. Похоже, он наша последняя…
— Пьер в тюрьме? — удивился Джайлз.
Себастьян кивнул:
— По словам Дентона, это дело рук Жюльетт. Мы все уезжаем утром.
— Мы? — переспросил Джайлз.
— Не думаешь же ты, что я выпущу тебя из виду, пока все не закончится? Помни, у меня есть еще один выход.
— А именно?
— Как! Твоя смерть, разумеется. Поскольку я уже заплатил дорогую цену за первое твое убийство, вряд ли что-то удержит меня от второго.
— Черт бы все это побрал! — буркнул Джайлз. — Кое-что все же есть. Твой тезка. Мой сын.
Себастьян резко швырнул пустой бокал в голову Джайлза.
— Ты назвал сына в мою честь? Почему?
— По вполне очевидной причине. Тебе могут не понравиться мои слова, но я по-прежнему считаю тебя лучшим…
— Замолчи. И даже не думай об этом! Если завтрашний день нам удастся пережить без кровопролития, не упоминай ни о чем подобном!
Глава 51
Тюрьма выглядела средневековой крепостью, выросшей посреди пустыни. Рядом лепились деревенские домишки. С более близкого расстояния она казалась мрачной каменной громадой без всяких украшений, окруженной высокими стенами. Единственные ворота охраняла стража.
Обнаружить, что Пьер Пуссен был послан именно сюда, было довольно легко. А вот добиться посещения оказалось куда труднее. Не потому, что посещения были разрешены только в определенные часы, но потому, что Пуссен тяжело заболел.
— Можете подождать, — дружелюбно предложил стражник. — В кабачке есть комнаты, и там всегда рады гостям. Но, честно говоря, доктор считает, что Пуссен не протянет и недели.
— Ну и не везет же нам! — пригорюнился Джон, когда они уселись за кружками эля в кабачке. — Что будем делать? Применим уловки или грубую силу?
— Что? — вмешался Джайлз. — Я что-то пропустил? Так мы собираемся ждать или нет?!
— Нет, — бросил Себастьян. — Я не собираюсь позволить парню умереть, не поговорив с ним сначала.
— Кажется, я действительно что-то упустил, — вздохнул Джайлз. — Если он не оправится, как, черт возьми, ты собираешься с ним повидаться?
— Вытащив его из тюрьмы, разумеется.
— А, ну да! — саркастически воскликнул Джайлз. — Почему я об этом не подумал? Может, потому, что подобный план предполагает…
Он осекся и тихо охнул: очевидно, до него дошло.
— О, ясно: уловка или сила. К этому ты привык, верно?
Себастьян не ответил. Несмотря на то, что Джайлз вел себя так, словно последние одиннадцать лет стерлись из их памяти, Себастьян помнил все. Поэтому почти не разговаривал с бывшим другом. Каждый раз, когда он пытался задушить в себе гнев, учесть все остальные обстоятельства, он неизменно спотыкался об одно препятствие. Джайлз совсем не пострадал за все, чему позволил случиться. А вот все остальные…
