Уайти отключил моторы и сказал Мейнарду:
– Если у вас есть травка, сбросьте ее сейчас. У них насчет этого навязчивая идея, а в тюрьме невозможно жарко.
– У меня нет, – ответил Мейнард, внезапно вспотев. Он проверил, застегнут ли пиджак, и поплотнее прижал левую руку. Сумку он перебросил через левое плечо.
– Вы собираетесь возвращаться сегодня?
– Если вы полетите.
– Именно так. – Уайти посмотрел на часы. – Сейчас одиннадцать. Час им потребуется на то, чтобы разгрузить самолет, затем час на ленч, потом еще час на загрузку. Мы вылетим в два.
– Мы будем на месте.
– Ждать вас я не буду.
– А где будете вы все это время?
Уайти указал на здание.
– Внутри. В Черепаховом Дворце. – Он улыбнулся и надел шляпу. – Там хоть от солнца можно скрыться. – Весь одетый в белое, в шляпе, скрывавшей лицо, и в темных очках, Уайти был похож на человека-невидимку.
Мейнард вежливо заметил:
– Этот климат, должно быть, для вас невыносим. Уайти пожал плечами.
– Не беспокойтесь обо мне. Зато у нас, придурков, самые курчавые дамы. – Он протиснулся в проход между ящиками и картонными коробками и открыл дверь.
Мейнард и Юстин вошли в здание вслед за человеком, который первым встретил самолет, и которому Уайти вручил единственный воскресный номер майамского “Геральда”. Внутри на скамейке сидел человек и читал комикс.
Молодой офицер полиции, в безукоризненно чистой форме, если не считать пыли на его черных башмаках, стоял за столом таможни. Он протянул руку к Мейнарду.
– Паспорт, визу, обратный билет.
Прижимая к себе сумку левой рукой, Мейнард правой выудил свой бумажник и стал в нем рыться, пока не нашел свое удостоверение журналиста, которое он передал офицеру.
– Мы ненадолго, – сказал он, как будто бы этим все объяснялось.
Полицейский изучил карточку и, подняв ее, сравнил с лицом Мейнарда.
– Вы прибываете в другую страну с этим? – сказал он. – За кого вы нас принимаете?
Мейнарда прошиб пот.
– Видите ли, вчера вечером я звонил из Майами и...
– За кого вы нас принимаете?
Занервничав, Мейнард решил отвести вспышку гнева полицейского, пока это не привело к аресту и, в результате, к обыску. Он наклонился к столу и, конфиденциально понизив голос, сказал:
– Я думаю, вы умнее, чем стараетесь показаться.
– Что?
– Послушайте... вы знаете, что такое удостоверение журналиста. Я сюда прибыл для того, чтобы написать статью для “Тудей”. Я не хотел бы это афишировать, и был бы признателен, если бы и вы никому не рассказывали.
– Что за статья?
– Между нами? – Мейнард поднял брови и украдкой посмотрел по сторонам. – Из вполне надежного источника мы узнали, что один американский миллионер собирается купить здесь целый остров. Хочет построить курорт. Многие здесь смогут разбогатеть, но только если все будут играть честно. Вот почему я здесь.
Мейнард придумывал на ходу, и к тому времени, когда он закончил фразу, он уже забыл почти все, о чем говорил.
На полицейского, по-видимому, его слова произвели впечатление.
– И сколько времени вам потребуется?
– Мы здесь только до двух часов. Видите? У нас нет ни чемоданов, ничего.
– А это кто? – Полицейский указал на Юстина.
– Репортер. – Мейнард понизил голос до шепота. – У него болит горло. Ничего ему не говорите – он очень чувствительный.
– Даже так? – Полицейский, казалось, был ошарашен.
– Во всяком случае я звонил вчера вечером, чтобы договориться о встрече с мистером Мейкписом, но не уверен, что ему об этом сообщили. Как я могу это уточнить?
Полицейский повернулся к человеку, сидевшему на скамейке.
– Эй, Бердс!
– Хм-м? – Мужчина не отрывал взгляда от комикса.
– Вот этот парень. Он что-то мне тут насочинял про статью.
– Я не сочиняю! – возразил Мейнард.
– Конечно. У вас есть декларируемый товар?
– Ну... – вспомнив слова Бакстера, Мейнард прикинулся смущенным. – Да, если уж вы об этом упомянули.
– Что именно?
Очень осторожно Мейнард полез в свой ранец.
– Я и представления не имел, что это нелегально, пока пилот мне не сказал. – Он достал номер “Хастлера”. – Надеюсь, вы не думаете, что я собирался нарушать ваши законы.
– Ваше счастье, что вы об этом сказали, – ответил полицейский. – Если бы я нашел это в вашей сумке, это вам обошлось бы в пятьдесят долларов штрафа.
– Да, сэр, – сказал Мейнард.
Уполномоченный дочитал комикс и, расправив свою долговязую фигуру, встал со скамейки. Он был примерно одного с Мейнардом возраста и роста, но сложением напоминал скелет. Если Мейнард справедливо считал себя сухощавым, то Мейкпис рядом с ним выглядел истощенным. Его лицо представляло собой череп, обернутый в черную кожу, а руки были сочленением костей. На голове – огромная прическа в африканском стиле; Мейнард подумал, что любой сильный ветер несомненно сшибет его с ног.
– Здравствуйте, сэр. Меня зовут Блэр Мейнард. Мейкпис неохотно протянул руку, как бы опасаясь, что слишком сильное рукопожатие переломает ему все пальцы.
– Бэрруд Мейкпис, – сказал он. – Легче называть меня Бердс. – Он взглянул на Юстина. – Ваш спутник?
– Юстин.
Мейкпис пожал мальчику руку.
– Эвви не сказала мне, что у вас здесь за дело.
– Я не успел ей сказать. Связь была прервана.
– Мы здесь не очень жалуем прессу.
– Да?
– Они, конечно, могут приезжать. Не поймите меня неправильно. Но мы больше не стараемся ради них. Несколько раз постарались, и получили только пощечину.
– Не могу поверить.
– Поверьте. Они приезжают сюда, ведут себя, как и вы, дружелюбно и вежливо, сообщают нам, что собираются писать статью об этом неиспорченном рае – как будто бы каждый из них открывает нас впервые. Они едят бесплатно, бесплатно катаются на лодках, и что угодно другое, а, возвращаясь, они пишут статью о нищете, насекомых и негритятах. Ну их к черту. Пусть ездят в Нассау. – Мейкпис взял себя в руки. – Так что, приятель-репортер, о чем же ваша статья?
– Во-первых, – ответил Мейнард, – я пишу не о туризме. Во-вторых, мне ничего не нужно бесплатно.
– Единственный способ, которым вы меня заставите в это поверить, – сказал Мейкпис улыбнувшись, – это угостить меня ленчем.
