– А у меня так и не вышло. Сначала мама приболела, зарабатывать надо было, потом замуж вышла, а потом – вот дитятко родилось.
«Вот и я бы так, если бы родила, – подумала Ирина, восхищаясь собственной прозорливостью. – Нет, дети подождут».
– А я на агронома хотела выучиться. Теперь уже агрономами никто не хочет, а раньше – хорошая работа считалась. Теперь уж все, теперь какие нам институты?
– Ну что вы, – покровительственно сказала Ирина, – какие ваши годы? Можно заочно учиться. В любом возрасте. А сейчас – вообще не проблема.
– Заочно, это как? – искренне удивилась женщина.
«Есть еще люди, не отягощенные элементарными знаниями, – почему-то тепло подумала о женщине Ирина. – Господи, у нас в стране темных женщин всегда было пруд пруди».
Она подробно рассказала попутчице о заочном обучении, о вечернем, а в конце добавила, что в Москве сейчас можно любой диплом и так купить.
– Да вы что?! – ахнула попутчица. – Как это?
– Очень просто. Впишут вашу фамилию, имя, отчество и специальность, какую захотите. И стоит недорого.
– Божечко мой, никогда такого не слыхала! Ой, спасибо вам!
Ирине стало интересно. Женщина эта явно не знала многого, чему Ирина за время совместной поездки могла ее обучить. Кому же не нравится роль наставника, тем более если ученик благодарный.
И Ирина методично стала посвящать попутчицу, которую, кстати, звали Зина, во все премудрости столичной жизни, неизменно вызывая у той восхищение и неподдельный интерес.
Женщина не прибеднялась, но Ирина от широты души и на каком-то подъеме решила оплатить вечерний чай и пирожные, которые разносили по вагону.
Ребенок действительно оказался на удивление тихим. Проснувшись, он не плакал, а только тянул ручонки к матери, а та кормила его или меняла пеленки.
– А что вы памперсами не пользуетесь? – спросила Ирина.
– Ой, есть у меня, муж купил. Но я берегу. Такие дорогие.
«Бедные люди, – посочувствовала Ирина. – Вот сколько у нас еще таких искренних, простых, но ужасно бедных людей…»
Глава 19. БОБИК.
В бытовке прибрали, даже подмели, что стало для Сынка приятной неожиданностью, уже не так воняло. А вот мухи все равно жужжали.
При появлении Сынка все обитатели вагончика, четверо бледных доходяг, которых он раньше не встречал, расползлись по углам. У одного из них Сынок заметил под глазом огромный синячище.
– Вот, мы тебе пожрать оставили… – заискивающе улыбнулся «фингал». – Тушенка, хлеб…
Сынок плюхнулся на кучу тряпья, заменявшую кровать, заглотил кусок тушенки и, смачно отрыгнув, обратился к присутствующим:
– Кто-нибудь знает Бобика?
Все молча замотали головами.
Паша и Саша колотили каждый своей ручонкой в жестяную дверь.
– Наших бьют!
– Менты? – Сынок вылетел из бытовки.
– Чужие!
Когда Сынок примчался на вокзал, налетчики уже скрылись, но жертв и разрушений после себя оставили предостаточно. Больше всего досталось Афганцу, ему выбили плечо, но главное, расколотили о стену инвалидную коляску. Золушку избили до потери сознания. Досталось практически каждому, кому-то больше, кому-то меньше. Били безжалостно.
Саше и Паше, правда, не досталось.
– Ты как? – Сынок склонился над Афганцем.
– Худо… – стонал тот. – Были бы ноги, я бы им…
– Кто они?
– Не знаю… Никогда не видел… Молодые пацаны… Пятеро… Косили под спартачей, с шарфами красно-белыми.
– А если встретишь еще раз? Узнаешь?
– Одного точно узнаю… Он, падла рыжая, коляску разбил…
– Рыжий? – Сынок сразу вспомнил попрошайку из электрички.
– Ох, были бы ноги…
Афганца и Золушку отнесли в бытовку. Пока их приводили в чувство, Сынок сбегал к телефонному автомату, переговорил с командиром боевиков. И вернулся с уже готовым планом.
– Передайте всем, что завтра в десять ноль-ноль начинается зачистка, – сказал он Саше и Паше. – Запомнили? Ровно в десять пусть сваливают! Ни минутой позже!
На следующее утро в точно означенный срок на вокзале остались одни чужаки. Все дети братства успели тихонечко покинуть территорию и рассосаться по всему району. Кто-то решил отсидеться в подземных переходах, кто-то просто отдохнуть, пошляться по улицам, подышать свежим воздухом.
Сынок дождался команду на площади – парней в бело-голубых динамовских шарфах.
– Все здесь?
– Все.
– Пошли.
Но на вокзале их ждал неприятный сюрприз – парней в красно-белом было еще больше.
Свалка началась нешуточная.
Дрались тихо, профессионально, зло.
Видя, что перевес на стороне противника, Сынок громко крикнул:
– «Динамо» чемпион!
Это был сигнал о приближении милицейского наряда.
Красно-белые шарфы метнулись на платформу и, отжав двери, заскочили в отъезжающую электричку.
А бело-голубые остались.
– Вот так-то! – победоносно вскинул руку Паша. – Знай наших!
– Они так не отступят, – остудил его пыл Сынок. – И какая падла им настучала?
Ночью, когда Сынок прогуливался по привокзальной площади, услышал вдруг за спиной:
– Войны хочешь?
Обернулся – знакомый детина.
Он был прилично одет, его густая рыжая шевелюра была аккуратно забрана в хвостик. Вот только широкая полоска пластыря на носу несколько портила его облик.
Сынок не ответил, лишь пренебрежительно взглянул на рыжего и сплюнул сквозь зубы.
– Может, договоримся? – интимно предложил детина. – Места много, на всех хватит…
– Убить тебя прямо здесь?
– Попробуй… – Рыжий шагнул в сторону, и Сынок увидел нескольких угрюмых парней, которые покуривали чуть поодаль.
– Понятно… И о чем договориться хочешь?
– Делиться надо, дядя.
– С кем? С тобой, что ли?
– Я рыбка маленькая, есть, мля, и покрупней.
– Это ты про Бобика?
– А хотя бы и про него.
– Круто. Твой Бобик неприятности себе на жопу ищет.
– Ты бы о своей жопе побеспокоился.
– Ладно… Давай-ка пройдемся…
– Куда?
– Тут недалеко, не здесь же базарить.
– А чем, мля, тебе здесь не нравится?
– Ментов кругом много…
