Темнокожий британец кивнул.
Усевшись на заднее сиденье, я наклонился вперед.
– Пожалуйста, по дороге в Крайстчерч остановитесь возле любого магазина, где я мог бы купить зонт, – попросил водителя по-английски.
Водитель, не оборачиваясь, кивнул огромной пестро-полосатой шапкой, натянутой на гриву «сосулек», и, выруливая со стоянки, врубил на всю катушку музыку. Разумеется, рэгги: отца и бога всех ямайцев – Боба Марли.
– Не мешает? – крикнул он, стараясь перекрыть долби-стерео.
Я не столько услышал, что он говорит, сколько понял по выражению его лица.
– Нет! – махнул в ответ.
Пускай! Словно я оказался в тропическом оазисе.
В зеркало заднего вида я заметил, как мимо стоянки такси следом за нашей машиной на медленной скорости проезжает мотоциклист на японском спортивном «байке». Набирая скорость, мотоциклист поравнялся с «кебом», на долю секунды повернул голову и посмотрел в мою сторону, после чего «байк», как ракета, унес его вперед по мокрому шоссе, но этой доли секунды хватило, чтобы мой страх, уснувший за время перелета в Лондон, зашевелился, заныл и стал выплескивать на меня ушаты холодного, тоскливого животного ожидания беды.
Пока мы ехали, туман, похожий на сумерки, совершенно накрыл шоссе. Мокрый снег шел не переставая, мне показалось, что он стал гуще. Единственный дворник на лобовом стекле с широким радиусом захвата работал как маятник, усыпляюще снуя вправо-влево, вправо-влево. Я посмотрел на часы и вспомнил, что забыл их перевести на местное время. На панели автомобиля электронные часы показывали 13.37.
– Сколько времени займет дорога до Крайстчерч? – спросил у шофера.
– Приблизительно час, час с четвертью, – ответил тот.
Он говорил со специфическим акцентом, который я с непривычки разбирал с трудом. Да тут еще музыка грохочет…
Мы миновали отрезок шоссе, ведущий к аэропорту, и выехали на трассу, ведущую к Лондону. Широкое шестирядное шоссе было запружено автомобилями, идущими на малой скорости. Впереди в тумане, возле разделительной полосы, мелькнули оранжевые и синие огни мигалок. Оказалось, там произошла авария и часть шоссе перекрыла дорожная полиция. Белые фосфоресцентные полоски на их черной униформе слегка светились в наступающих сумерках в свете фар.
Рядом со мной, точнее, с той стороны автомобиля, где сидел я, притормозил еще один мотоциклист и, спустив ногу в стильном ботинке с высокой шнуровкой на асфальт, медленно двигался на холостом ходу рядом с «кебом» ямайца. Лицо мотоциклиста скрывал шлем с забралом. Когда он повернул голову и посмотрел на меня, я увидел только глаза. Нет, это был не «еще один», а тот самый человек, который ехал из Хитроу. Черт побери, он ехал и ехал рядом, то останавливаясь и отставая, то снова нагоняя нас и бесцеремонно поглядывая в мою сторону. Мне на память невольно пришла сцена из культового французского боевика «Доберман», когда такой вот урод на мотоцикле проезжает мимо такси и забрасывает в открытое окно автомобиля гранату. Правда, в моем такси все окна по случаю стихийного бедствия подняты наглухо, но это неважно – еще в семидесятые годы в Европе просто приклеивали на ходу магнитные мины к кузову автомобиля и преспокойненько уезжали, а через двадцать секунд – ба-бах! И запчасти разлетаются по шестирядному шоссе, как серпантин из хлопушки.
У меня ладони покрылись холодным потом.
– Вы можете оторваться от этого человека на мотоцикле? – спросил я, наклоняясь к водителю.
Поклонник Боба Марли, не убавляя звука, повернулся ко мне и принялся переспрашивать, чем конкретно не понравился мне человек на мотоцикле и что вообще-то на этом шоссе в такую погоду действует ограничение в скорости, так что, если меня что-то не устраивает, я могу пересесть на поезд и добраться до Крайстчерч за сорок минут, станция отсюда в двух милях, и он меня до нее доставит, только вот когда будет следующая электричка из Лондона, он не знает…
– Хорошо, хорошо, – перебил я водителя, – я не собираюсь высаживаться, я не прошу его обгонять, можете хотя бы держаться от него на расстоянии? Метров на десять можете оторваться?
Чувствовалось, что водитель понимал меня так же скверно, как и я его.
Шоссе впереди расчистилось, образовавшаяся из-за аварии пробка рассосалась, и мы наконец прибавили скорость. Мотоциклист отстал и исчез у меня из виду. Мне стало не по себе: в самом деле, чего я паникую? Даже стыдно. Надо взять себя в руки.
Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Глубоко и медленно дышать… Расслабить все мускулы… «Все в полном порядке. Никто не знает, что я в Лондоне. Никто не собирается меня убить. Вокруг меня прозрачный яйцеобразный защитный купол. Он защищает меня от всех. Я для всех невидим…» Сорок раз повторить про себя это заклинание. Глубоко и медленно дышать…
– Эй, вы спите? Вы просили остановиться возле магазина.
Я открыл глаза. Каким-то образом мы очутились на окраине лондонского Ист-Энда. Или мне только кажется? Высунув голову, я постарался разобрать названия улиц. Справа и слева тянулись ряды витрин магазинов, расположенных на первом этаже двух– трехэтажных зданий современной постройки.
– Будете выходить за зонтом?
– Да, остановитесь и подождите меня, я недолго. Я оставлю в машине мою сумку.
Водитель успокоился: кажется, он опасался, что иностранец смоется, не заплатив.
Я вылез из теплого салона автомобиля, и сразу же на меня обрушился мокрый ветер пополам с острыми льдинками замерзшего дождя. Незастегнутое пальто распахнулось и захлопало полами на ветру, словно я собирался взлететь, как Мэри Поппинс. Я поспешно запахнулся и, придерживая полы пальто обеими руками, забежал в ближайший магазин, но это оказался магазин парфюмерии. Скользнув взглядом по витринам (Лена убьет, если узнает, что я заходил в парфюмерию и ничего для нее не купил!), я поинтересовался у продавщицы за кассой, в каком магазине на их улице продаются зонты. Оказалось, рядом, по соседству, после цветочного и мясного.
Снова выскочил под дождь и побежал трусцой вверх по улице. Прохожих практически не было, редкие автомобили проезжали мимо со включенными фарами. Ямаец терпеливо дожидался меня, сидя в теплой машине. Его яркая полосатая шапка так и сияла в неотвратимо надвигающихся сумерках. Я оглянулся, чтобы махнуть ему рукой на тот случай, если он интересуется, почему я мчусь в противоположную сторону, да так и застыл на месте. В конце улицы, за рядом припаркованных вдоль кромки тротуара мокрых автомобилей, я увидел того самого мотоциклиста, что следовал за нами от аэропорта. Теперь байкер отдыхал, не слезая с седла, лишь облокотившись о высокий руль своего мотоцикла. Жуткая погода его не пугала. Кроме меня это была единственная живая душа под открытым небом на этой улице.
Беспокойство кольнуло под ложечкой. Эта встреча уже больше, чем совпадение или просто бред воображения. Расстроенный всем этим, я поплелся вверх по улице, оглядываясь на странного мотоциклиста, но он сидел неподвижно, явно не намереваясь сию же секунду сорваться с места. Как и шофер такси, он ждал меня.
