— Давайте сядем в машину, что мы здесь стоим, как два
капитана, — пошутил Глебов.
Лана не смогла отказаться — она чувствовала себя так, как
кролик на приеме у удава. Они сели в машину, «тойота» медленно поехала вдоль
тротуара.
— Светлана, — начал Глебов, — я не обращался
к вам какое-то время, чтобы не беспокоить вас в вашем горе. Но теперь, когда
самый трудный период для вас прошел, я хотел бы сделать вам предложение.
Конечно, я знаю, что вы — довольно толковый специалист в своей области, у вас
хорошая денежная работа, вас ценят, — я многое о вас знаю, но.., я
представляю организацию, все еще обладающую огромными возможностями, и я
заинтересован в вас.
Лана сделала попытку заговорить, но Глебов остановил ее
жестом.
— Знаю, вы хотите спросить, почему именно в вас. Дело в
том, что ваша покойная мать обладала очень редким, очень необычным даром. Пока
я не хотел бы говорить — каким именно, и для чего мы — гм! — использовали
этот дар, это огромная тайна, и я знаю, что ваша мама сохранила эту тайну, она
крайне серьезно относилась к своей работе и ко всему, с ней связанному. Так
вот, у нас есть очень обоснованное предположение, что этот дар унаследовали вы,
Светлана. Ученые считают, что дар может передаваться по женской линии — от
матери к дочери. Поэтому я хотел бы попросить вас пройти в моей организации
предварительное тестирование на предмет выявления у вас этих способностей.
Лана сидела ни жива ни мертва. Происходило именно то, о чем
предупреждала ее мама в том последнем разговоре! Она именно так характеризовала
этого человека, Глебова; говорила, что он попробует уговорить ее работать с ним
вместо умершей матери… Значит, все, что тогда говорила мама, правда, значит,
правда и то, что Лана — не родная ее дочь… Может, сказать Глебову об этом прямо
сейчас? Тогда он от нее отстанет, утратит к ней всяческий интерес. Лана открыла
было рот, но что-то остановило ее, какая-то сила. Она промолчала, а Глебов,
внимательно наблюдавший за ее лицом, по своему трактовал отразившиеся на нем
колебания, и сказал Лане:
— Я вижу, вы колеблетесь, не можете решиться. Что ж, я
не буду торопить вас, я понимаю, не так просто принять решение. Подумайте,
успокойтесь. Если надумаете, позвоните мне по этому телефону, — Глебов
протянул ей картонный квадратик с напечатанными на нем цифрами, — просто
наберите этот номер, подождите десять — пятнадцать секунд и повесьте трубку, не
дожидаясь ответа. Мне сообщат о вашем звонке, и я вам сразу же перезвоню.
Лана согласно кивнула и вложила картонку в свою записную
книжку, потом попрощалась и вылезла из машины Глебова. От разговора с ним у нее
остался неприятный осадок, но она радовалась уже тому, что он не стал
настаивать на сотрудничестве. Зачем он ей нужен? У нее хорошо оплачиваемая
работа, да она и не подойдет ему. Но тем не менее Лана не выбросила картонный
квадратик с телефоном, повинуясь внутреннему порыву.
* * *
Надежда позвонила Вере, едва только Сан Саныч ушел на
работу, выслушала ее грустный рассказ про мужа и заколебалась:
— Вера, я прямо не знаю, неудобно к тебе обращаться, у
тебя такие неприятности… Но понимаешь, надо позвонить Светлане Новицкой от
моего имени, а мой голос она уже знает, я ведь звонила ей тогда. Представилась
несуществующей Элиной приятельницей.
— Конечно, я все сделаю! — живо отозвалась
Вера. — Виктор в реанимации, туда редко пускают, мысли страшные в голову
лезут, Мак воет — хоть вешайся!
— Значит, будем звонить из моего дома, чтобы все
соответствовало, ты когда сможешь подъехать?
— Скоро, я на Витиной машине теперь для быстроты
передвижений.
Вера приехала, они тщательно отрепетировали разговор, и
Надежда набрала номер.
— Вот не повезет, если ее дома нет!
Но трубку на том конце линии сняли довольно быстро.
— Алло! — откашлялась Вера. — Я говорю со
Светланой Новицкой?
— Да, я вас слушаю.
— Видите ли, в чем дело, моя фамилия Лебедева, Надежда
Николаевна Лебедева. Мы с вашей матерью были знакомы очень давно, еще с
роддома, — Вера помедлила, давая Светлане время переварить информацию,
потом продолжала:
— Я знаю, что матери вашей уже нет в живых, но мне
необходимо увидеться с вами и поговорить.
— Зачем? — последовал лаконичный вопрос.
— Дело в том, что есть люди, которые в последнее время
интересуются вашей мамой, ее жизнью и работой. Я бы хотела поговорить с вами
конфиденциально, это очень важно.
— Что вы можете знать о моей матери, если не виделись с
ней двадцать шесть лет?
— Это так, но в последнее время произошло множество
событий, связанных с вашей мамой, мне необходимо кое-что выяснить. Можно мне к
вам сейчас приехать?
— Нет-нет, сейчас я не могу.
— Тогда давайте встретимся на нейтральной территории,
когда вам будет удобно.
— Хорошо, сегодня вечером, в семь часов в метро
«Технологический институт», внизу на переходе.
— Но как я вас узнаю?
— На мне будет бежевое кашемировое пальто.
— Буду ждать! — В трубке раздались гудки. Вера с
Надеждой посмотрели друг на друга.
— Ну и как тебе, Вера, наш разговор?
— Да как тебе сказать… Конечно, понятно ее недоверие и
нежелание встречаться дома… Ведь она впервые о тебе слышит.
— Вот-вот, что-то тут не то. Во-первых, почему она не
спросила, как я выгляжу, чтобы найти меня в метро?
— Да, а про себя сказала, что будет одета в бежевое
кашемировое пальто, тоже мне, примета. Да оно сейчас на каждой второй!
— Это может означать две вещи — либо она и не
собирается со мной на встречу, либо она меня уже где-то видела и знает, как я
выгляжу.
— Сомнительно что-то.
— Вот, а еще что меня настораживает, так это ее вопрос:
откуда я могу знать что-либо о ее матери, если мы не виделись двадцать шесть
лет? А ты ведь, Вера, не сказала ей, что мы не виделись с Элей с тех самых пор,
как рожали, ты сказала…
— «Мы с вашей матерью были знакомы очень давно, еще с
роддома!» Точно, я не говорила, что мы, то есть вы, с тех пор не виделись, она
сама это знала!
— Ох, не просто все, не нравится мне все это! Вот что,
едем сейчас туда, покараулим в машине у парадной.
— Что, так и будем три часа сидеть? Зачем это тебе?
— Затем, что сейчас она точно дома, через два часа
уйдет на встречу со мной или еще куда-нибудь, я хочу на нее взглянуть.
— А как ты ее узнаешь?
— Ну поедем, Вера, — взмолилась Надежда, —
чувствую я, что разгадка близка, а объяснить не могу, как студент на экзамене.
* * *
— Ну вот, — Вера припарковала машину чуть в
стороне от нужной парадной, — прямо как в американском детективе, что
будем дальше делать?
