— Совсем другой мир, — говорила Вера, — в
городе все не так. Тетя Варя, трудно было привыкнуть к переменам?
— А что у нас изменилось? Пушкин, Лермонтов?
Правописание корней кос-кас?
— А в последнем классе — советская литература?
— А кстати, знаешь, — старушка оживилась, —
всего лишь лет пять назад я открыла для себя Платонова. Удивительный писатель,
удивительный! Ты читала?
— Нет, но обязательно прочитаю, завтра же начну.
Когда улеглись, Вера заснула легко, подумав перед сном, что
за весь вечер ни разу не вспомнила о своем несчастье.
Так прошло три дня. Они с тетей Варей обсудили Верины
неприятности, причем тетя Варя уговаривала Веру не решать сплеча, а как следует
подумать, сходили на кладбище на могилку к бабушке.
Тетя Варя ушла в библиотеку. Вера сидела у окна с книгой на
коленях и смотрела в сад. Так и жить тут, думала она. Книги, цветы, тетя Варя
найдет ей какую-нибудь малооплачиваемую работу в школе или еще где-нибудь. Те
две тысячи тратить экономно, хватит на год или больше. Купить краски, обоев,
печку побелить, окна покрасить, пока тепло. А они пусть там, как хотят, без
нее. Тут тихо, покойно, зимой печку топить, вязать, летом огород, грибы-ягоды.
Она лет десять не была в лесу. Здесь, в Луге, леса сосновые, солнцем нагретые,
пахнут как в раю…
Пришла тетя Варя из своей библиотеки и разбудила Веру.
— Что это со мной? Никогда я днем не спала, даже в
детстве бабушка со мной мучилась.
— Это от воздуха, Веруша. Воздух у нас такой. Давай чай
пить.
К вечеру пошел дождь, но все равно было приятно сидеть у
печки и слушать, как капли стучат по крыше. Проехала машина, залаяла соседская
собака, потом раздался стук в дверь.
— Хозяева, дома ли?
Тетя Варя вглядывалась в темноту.
— Судя по голосу, это наш местный милиционер. Иду,
Алеша, иду!
Через открытую дверь в сени Вера видела, как вошел молодой
парень в штатском и еще двое.
— Здравствуйте, Варвара Михайловна! — смущаясь,
сказал Алексей. — Мы вообще-то не к вам, нам ваша гостья нужна.
У Веры глухо ухнуло сердце — что-то случилось. Она поднялась
и на ватных ногах пошла в сени.
— Вы Вересова Вера Константиновна? — спросил один
из сопровождавших Алексея мужчин. — Предъявите, пожалуйста, паспорт.
Дрожащими руками Вера показала им паспорт.
— Вам придется проехать с нами.
— Куда?
— В город, мы из Санкт-Петербурга.
— А как вы меня нашли? — тупо спросила
Вера. — Ах да, через местную милицию.
— Собирайтесь, Вера Константиновна, время дорого.
— Но вы можете, по крайней мере, мне сказать, в чем
меня обвиняют?
— Вас пока ни в чем не обвиняют, а будут допрашивать
как свидетеля.
— Но что случилось? Объясните же!
— Хорошо. Это ваша машина, «Жигули»? — он назвал
номер.
— Да моя, вернее, моего мужа, но я несколько лет ездила
на ней по доверенности. Что-то с машиной?
— А вам знакома такая Людмила Шитова?
— Да, это.., это любовница моего мужа, они собирались
пожениться. Она попала в аварию, когда ехала на машине?
— Поехать она, собственно, не успела. Когда она
включила зажигание, раздался взрыв, взорвалась ваша машина и еще две рядом.
Жертв, кроме Шитовой, больше не было.
— Она умерла? — спросила Вера не своим голосом.
— На месте.
— Это несчастный случай?
— Да нет, эксперты обнаружили в машине остатки
взрывного устройства. А теперь поехали, гражданка Вересова, ночь на дворе.
В машине Вера молчала, оперы тоже не тревожили ее вопросами.
Сначала Вера переживала, что машину все-таки могла взять дочь именно в этот
день, потом, что рядом в сгоревших машинах могли быть люди, и только в конце
пути, на подъезде к городу, до нее дошло, что милиция, да и муж тоже, считают,
что это она подсунула в машину бомбу, чтобы отомстить своей сопернице. Ведь она
сама отдала мужу ключи от машины. Господи, что же теперь делать!
Оперы привезли Веру в милицию поздно ночью и там же
допросили, чтобы два раза не ездить. Вера честно рассказала им, почему она
уехала в Лугу и какие чувства она испытывала к покойной Людмиле Шитовой. Но
оперы больше расспрашивали про машину, когда она последний раз на ней ездила и
не давала ли ключи посторонним. Вера припомнила, что на машине она ездила
довольно давно, когда перед именинами тридцатого сентября покупала продукты к
праздничному столу.
— И послушайте, я понимаю, что вы мне не поверите,
когда я скажу, что ничего не понимаю во взрывных устройствах, у меня нет
никакого специального образования, полиграфический техникум — и все. Но до
тридцатого сентября я и слыхом не слыхивала ни о какой Людмиле Шитовой, муж
сказал мне про их отношения именно тридцатого сентября. А после тридцатого я к
машине не подходила, сторож на стоянке может подтвердить.
В конце концов оперы ее отпустили не потому, что поверили, а
потому, что у них в голове не укладывалось, как может немолодая домохозяйка
извести соперницу посредством взрывного устройства в собственной машине. Не
было в их практике такого случая — и все тут!
Домой Вера добралась под утро. Она открыла дверь своим
ключом, гавкнул Мак спросонья. На шум вышел муж, небритый, помятый, но одетый,
видно, так и заснул на диване в гостиной.
— Здравствуй, Виктор, я только что из милиции.
— Тебя отпустили? — удивился он.
— А почему меня должны были задержать? — в свою
очередь удивилась Вера.
— Тебя отпустили, несмотря ни на что? — не слушая,
повторил он.
— Виктор, опомнись, ты что думаешь, что это я подложила
бомбу в машину? Даже милиция не поверила, а ты меня знаешь столько лет!
— Я не знаю, что я должен думать. Ты отдала мне ключи,
она села в машину и взорвалась. Машина твоя, а ее ты ненавидела.
— Значит, ты и правда так думаешь… — задумчиво
проговорила Вера. — А знаешь, чего я тебе никогда не прощу? Не того, что
ты меня бросил, и не того, что собирался привести в эту квартиру свою девку и
спать с ней в моей постели. А вот этого, что ты поверил, что я могла ее убить.
Я бы про тебя ни во что такое не поверила. И сказать еще? Я рада, что она
умерла. Я в этом не виновата, но я рада. Не потому, что я ее ненавидела, много
чести. А потому что тебе теперь так же плохо, как мне.
* * *
Надежда шла по улице, с любопытством оглядываясь по
сторонам. Ее давняя приятельница с работы собралась покупать квартиру и
попросила Надежду проехать с ней и посмотреть, потому что район, где находилась
квартира, Надежда хорошо знала, когда-то жила там несколько лет.
