Вернувшись домой, Лана поставила «птичку» возле второй
фамилии в своем списке. Конечно, врач и сестра были для нее наиболее опасны:
они-то наверняка должны были помнить подмену ребенка — сами ее и организовали,
может, из гуманных соображений, а может — за деньги, Лану это не интересовало.
Но успокоиться на этом Лана не могла — существовал малюсенький шанс, что
кое-кто из женщин, лежащих в палате с ее матерью, мог заподозрить подмену, а
Глебов такой человек, который сможет оживить чью угодно память. Всеми способами
надо этого избежать…
Лана вряд ли отдавала себе отчет, как подействовало на нее
первое убийство. Проснувшаяся в ней жестокость, наслаждение властью над жутью
другого человека подталкивали ее к новым убийствам, даже если они не были
необходимы с точки зрения логики джунглей. Хищный зверь убивает только тех, кто
ему опасен или кого он может съесть. Только двуногие звери убивают ради самого
убийства. Лана постепенно превращалась в такого зверя. Хотя внешне все
выглядело очень логично. Она поставила перед собой конкретную задачу, как
делала это раньше, когда еще работала. И начала ее выполнять, четко и
решительно. О том, что ей придется убить еще пятерых абсолютно невинных женщин,
Лана совершенно не думала.
Адреса приговоренных женщин не нужно было искать, они были в
украденных Ланой архивных папках. Конечно, за прошедшие годы кто-то мог
поменять и адрес, и даже город, а может быть, и страну, но начать следовало с
самого простого. По старому адресу она нашла Любу Артемьеву. Снова
превратившись в человека-невидимку, Лана несколько дней следила за ней и
поняла, что единственное место, где Люба была не на людях — это ее подъезд. Что
ж, подъезд, так подъезд. Лана подобрала возле гаражей выброшенный кем-то за
ненадобностью разводной ключ, спрятала его в полиэтиленовый пакет и заняла
удобную наблюдательную позицию в скверике недалеко от нужного дома. Издали
увидев Любу с сумками, возвращающуюся с работы, Лана поспешила войти в
парадную, чтобы вызвать меньше подозрений — если она уже будет стоять у лифта,
Люба ничего не заподозрит. Лифт шел сверху, убедившись, что двери подъезда
открываются, Лана вошла в лифт и стала спиной к Любе.
— Мальчик, тебе высоко?
Лана неопределенно кивнула. Выждав две секунды, Лана вынула
из сумки разводной ключ, повернулась и с небольшим замахом ударила Любу в
висок. Удар получился недостаточно сильным — то ли в лифте было мало места, то
ли Лана еще не научилась рассчитывать удары.
Люба осталась жива, она не закричала — видимо, страх сковал
судорогой ее горло, только жуткое хрипение вырвалось у нее. Но глаза,
испуганные и измученные смотрели на Лану с немым вопросом: «За что? Я тебе
ничего не сделала, я тебя даже не знаю!»
Лана смотрела в эти глаза со жгучей смесью ненависти, страха
и злобного удовлетворения. Она снова подняла разводной ключ и ударила Любу с
неженской силой. Кость хрустнула, Люба сползла на пол. Лана жадно наблюдала за
ее агонией, все это продолжалось несколько секунд. Лана снова и снова
рассчитывалась со своей судьбой. Ты так подло со мной поступила? Ты дала этой
женщине все — радость материнства и семью? А мне? Постылую работу и холодную
постель? Так вот же тебе! Я восстановлю баланс, справедливость восторжествует!
С трудом Лана опомнилась — она чуть не забыла о времени. Она
остановила лифт между этажами, потом нажала кнопку верхнего этажа. Как только
двери раскрылись, она перешагнула через труп и бросилась вниз по лестнице, на
ходу убирая окровавленный ключ в пакет. Прежде чем выйти на улицу, она
осмотрела свою одежду. Крови на ней не было, крови вообще было на удивление
мало. Лана ссутулилась, наклонила голову так, что не видно было лица, и быстрым
шагом вышла из подъезда.
Никто из соседей не обратил внимания на худенького, бедно
одетого подростка.
С удовлетворением поставив третью «птичку» в списке, Лана
продолжала поиски остальных женщин. Надежда Николаевна Любимова по старому
адресу не проживала. Лана хотела снова обратиться в справочную службу, но
случайно натолкнулась на более простое и безопасное решение.
Проходя мимо рядов торговых палаток возле станции метро,
она, сама не зная зачем, задержалась возле лотка с, кассетами и
компакт-дисками. В основном тут были музыкальные записи и компьютерные игры, но
среди них Лана увидела несколько дисков с табличкой «справочники». Она
заинтересовалась, и бойкий молодой человек среди разного рода компьютерных
словарей и энциклопедий показал ей диск, по его словам, переписанный с
компьютера Главного управления внутренних дел, где были собраны сведения обо
всех жителях города. Лана поняла, что удача сама идет ей в руки, и купила этот,
явно пиратский, диск.
Дома она в считанные минуты нашла всю нужную информацию. Она
узнала, что Надежда Любимова поменяла фамилию и теперь стала Лебедевой (вот
как, подумала она, кому и мечтать не приходится о замужестве, а кто и два раза
умудряется замуж выскочить). Лана узнала новые адреса Лебедевой, Вересовой и
Сергеевой. Маргариту Зеленцову она отложила напоследок. Во-первых, та жила не в
Петербурге, а в Луге, но, конечно, это было не главным — не так уж Луга далеко.
Главным было то, что Лана была уверена: Зеленцова — ее настоящая мать, и не
могла разобраться в сложной гамме своих чувств. В общем, она отложила этот
сложный вопрос на потом, она поступила так, как раньше на работе, —
сосредоточилась на сегодняшнем неотложном деле, а остальные отложила, чтобы не
разбрасываться.
В этот вечер ее побеспокоил телефонный звонок. Обычно в
последнее время ей никто не звонил — подруг у нее не было, а все деловые
знакомые мигом прознали про ее неприятности и теперь старались держаться от нее
подальше.
Звонил ее бывший шеф Кондрата Беспрозванный. Звонил сам,
никому не поручая. Очевидно, он решил, что так будет страшнее.
— Как живешь, Лана? Ты не забыла?
— Забудешь тут, как же! Но срок еще не истек.
— Верно, я так звоню, на всякий случай, лишний раз
напомнить не помешает. Помни, Лана, помни про зону, я ведь как сказал, так и
сделаю.
У Ланы от звука его голоса опять замерло сердце и волосы
зашевелились, она прижала трубку к уху и долго сидела так, даже когда в трубке
уже раздавались короткие гудки. Этот звонок надолго выбил ее из колеи, но к
утру она успокоилась и решила начать с Надежды Лебедевой.
Снова превратившись в подростка, она проследила за ней, присмотрелась
к ее привычкам, к распорядку ее дня. Когда Надежда уехала на дачу к матери,
Лана хотела повторить схему убийства Клавдии Туркиной, но Надежда ехала на
вокзал вместе с мужем. Продолжая за ней следить, Лана увидела, как Надежда
купила билет до очень отдаленной станции, куда ходило по осеннему времени мало
поездов. Лана шла в толпе за ними и услышала, как Надежда ласково простилась с
мужем и сказала, что вернется завтра вечером. Лане стало лень тащиться в
холодной электричке в такую даль, она решила лучше завтра покараулить Лебедеву
в подъезде, как Любу Артемьеву. Тогда все прошло как по маслу, и в этот раз она
тоже не будет ничего менять.
