Книга В состоянии необходимой обороны, страница 13. Автор книги Фридрих Незнанский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «В состоянии необходимой обороны»

Cтраница 13

Чем громче он кричал, тем тише и тише она плакала, все больше и больше сворачиваясь в калачик. Тихонов распалялся все больше, чувство жалости, которое он испытывал к ней в те минуты, раздражало его самого. Оставив ее лежать в ванной, он хлопнул дверью и ушел спать в гостиную, демонстративно игнорируя совместную спальню…

В тот вечер он решил ее бросить.

«Бедная моя, бедная, боже мой, какой я дурак», – думал теперь Вячеслав Карпович, испытывая сейчас, скорее, чувство вины перед женой, чем чувство страха. Телефон надрывался от звонков. «Шишков?» – прикидывал, кто бы это мог звонить, Тихонов. Он еще не знал, что Шишков в это время звонить уже не мог. Тихонову и в голову не могло прийти, что «взятие» Трофима было всего-навсего ловушкой, которую подстроили Шишкову и Тихонову братья Трофимовы, чтобы заманить одного из них на бензоколонку, а другого взять прямо в кабинете.

План был разработан Антоном, Жора, как всегда казался скептически настроенным, но вынужден был признать, что план неплохой. Обмануть Шишкова оказалось не так уж сложно, но больше всего удовольствия братья получили, прослушивая разговор Шишкова с Тихоновым…

«Я везу с собой Трофима…»

«Как тебе это удалось?..»

«Бензин кончился… На бензоколонке…» – слушая эти слова, братья покатывались со смеху.

– Ну бараны, ну лохи! – восторгался собственной выдумкой Антон. – Клевая идея, правда, Жор?

Жора вел себя сдержаннее, все-таки придумал это не он, ущемленное самолюбие давало о себе знать.

Тихонов чувствовал, что проиграл. Противник оказался гораздо хитрее и опаснее, чем можно было предположить.

«Кто бы мог подумать, – скорее удивлялся, чем переживал Тихонов, – что все так обернется…»

Глава четвертая

Я сидел на работе и скучал. День обещал быть довольно спокойным. Может, погода навевала меланхолию; не знаю, как другие, но я лично чувствовал себя осенней мухой. Да и любой, кто посмотрел бы за окно сегодня, вынужден был бы признать, что «плохой погоды у природы» – есть. В избытке…

По тридцатому разу я объяснял сидевшей напротив меня древней старушке ее права в отношении собственности на квартиру. Бабуся собиралась на старости лет съехаться вместе со своей старой в прямом и переносном смысле подругой, чтобы провести вместе остаток дней суровых. И та, и другая бабушка благополучно похоронили своих мужей. (Иногда все-таки, как подумаешь, хорошо, что я до сих пор так и не женился.) А вот теперь им, видите ли, легче вместе жить. Ну я понимаю, и жили бы, а кто им, не родственницам, даст оформить совместную собственность на квартиру да и прописаться вместе? И главное – я здесь совершенно ни при чем. Отправить ее, что ли, в ЖЭК, там пускай мозги пудрит, все равно она моих слов не понимает…

И почему эта старушенция, к тому же глухая на одно ухо, притащилась ко мне, а не к нотариусу? Ее визит не сулил мне никакой прибыли – что взять с пенсионерки? – а только потерю времени, но я впал в такую апатию, что совершенно не раздражался по этому поводу – монотонно повторял бабке, что возможности съехаться с подругой она не имеет, и даже при этом слегка ее жалел: что поделать, законы у нас в государстве покамест оставляют желать лучшего, есть в них еще довольно много белых пятен, которые давно, если честно, пора заполнить… Не делопроизводство, а дырки в сыре, в лабиринте которых шныряют как мыши ушлые и умелые адвокаты, подобные мне. С одной стороны, это для нас хорошо, с другой – плохо. Иногда на такую глупость наткнешься, что… А людей жалко.

Следующей в очереди ко мне была записана гражданка Рожкина, я определил это, взглянув в ежедневник на столе. Выпроводив бабушку (кажется, она так ничего и не поняла, – хорошо же ей живется), я направился к столу, намереваясь выложить на видное место папку с бумагами по делу Рожкиной. С теми самыми бумагами, добыть которые стоило мне такого труда.

М-да, скучноватый денек. Без огонька… Если б не мое утреннее приключение…

А интересно все же с этими бабками получается, думал я, разыскивая папку… Должно быть, хорошо старухам. Где-то. Отчасти… Со старухами обычно предпочитают не связываться. И вовсе не из вежливости и не по моральным соображениям, – видимо, пугает зрелище женщины, столь близко подошедшей к смерти, так изуродованной временем. К тому же посторонний заранее предполагает в попавшейся ему на пути бабке старческое слабоумие, маразм и т. д. Потому бабка может спокойно, не опасаясь за себя, вступаться за добро и справедливость, на все корки распекать хулигана в троллейбусе или на улице, цепляться к молодежи (иногда они тоже меня раздражают, эти раскрашенные, как индейцы, шестнадцатилетние), бить зонтиком на улице человека, обидевшего собаку… К сожалению, они не так часто пользуются удобствами своего положения и предпочитают два занятия – нищенство, прямое и завуалированное под продажу каких-нибудь дрянных мелочей, и торговлю наркотиками. Если бы я был бабкой, я бы вел жизнь, достойную моих седин…

Обшарив кабинет в поисках папки, я, похолодев от предчувствия, вспомнил, что, кажется, пришел на работу с пустыми руками. Ну да, я еще так вольготно засунул их в карманы, когда проходил мимо швейцара…

Черт! Вспомнил! Конечно, где еще я мог ее забыть?.. В такси этом распроклятом, что за день, все кувырком! Правильно – обрадовался, что выпала возможность кулаками помахать, героем себя почувствовал, настоящим мачо, конечно, тут уже не до папки… Однако что же делать сейчас? Хорошо хоть, это был таксист, а не частник. Ищи теперь его…

Я быстренько раскидал по столу малозначимые бумажки, создавая видимость кипучей деятельности, а папку перед собой открыл совершенно другого клиента – не буду же я признаваться клиентам в собственной рассеянности, у меня всегда должно быть все четко и прекрасно, имидж преуспевающего и довольного жизнью человека. Это сейчас модно. К другому и люди не пойдут… Только вот убейте меня – улыбаться во все тридцать два зуба я сам никогда не научусь, да и вообще никому в России не советую. Не знаю, в чем тут дело, может, особенности анатомии, только у нас широкая улыбка все больше на оскал похожа.

Когда вошла Рожкина, я постарался побыстрее ее спровадить, тем более что у нас не было ничего особо нового сообщить друг другу. Мне вообще по роду профессии случается сталкиваться с самыми разными людьми, и большинство из них выносить невозможно. Есть такая надоедливая порода людей, которые очень любят казаться самому себе и всем окружающим чертовски деловыми. Для этого им постоянно требуется с жутко важным видом вести с вами бесконечные малозначимые переговоры и лично, и по телефону. Они от этого чувствуют себя лучше. И сами себя уважать начинают. При этом еще постоянно посматривают на часы, а также неожиданно прерывают разговор без всякой надобности, чтобы кому-то позвонить по телефону: «Юрия можно? Нет его? Передайте, Шнурков звонил»… Женщины же отличаются поразительной непонятливостью, скандальностью, стремлением смотреть на все только со своей колокольни, животным мелким эгоизмом, суетливостью, склонностью к запутыванию следов, лживостью… Ф-фу… Иногда я думаю – у меня прямо-таки ангельское терпение.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация