Некоторые конструктивные недостатки выявились, к счастью, сразу. Слишком тугой оказалась пружина затвора. А пружина защелки, удерживающей затвор, наоборот, оказалась слабой, в результате защелка при быстром передергивании затвора успевала встать на место только для свежесмазанной винтовки. Хорот носился с переделками, как наскипидаренный заяц, а прическа его снова пришла в родное (высокоэнтропийное) состояние. К тому же я выкатил требование, чтобы к одной винтовке были в комплекте не один, а три магазина (само собой разумеется, только после полной отладки конструкции).
На третий день Тарек явился чуть ли не в своем лучшем наряде. Я хотел было сделать замечание, но решил не портить праздник бывшему инструктору по стрелковой подготовке. И потому отдал ему заранее подготовленное руководство по пристрелке и… ушел. Нельзя было мне там присутствовать. Никак нельзя.
С целью исправления настроения пришлось заявиться к Сафару. Тот с гордостью предъявил мне отполированный кристалл рутила. На него он потратил полные четыре дня, если учесть поездки в город за специальным зажимом. Правда, в кристалле изначально не имелось внутренних дефектов, но все равно работа была отменной, о чем я и сказал. Сам же Сафар изо всех сил делал вид, что подобные похвалы для него – дело привычное.
– А теперь, дружище, тоже рутил, но иной формы.
Тут я был несколько неточен: форма похожая, но все-таки скорее призма, чем игла.
– Так это на старом зажиме делать можно, да и форма не очень сложная.
– Пожалуй, что так, но вот это закругление надо бы срезать.
– А сохранить обрезок не хочешь?
– Не уверен, что из него что-то ценное выйдет, но будь по-твоему, сохраним.
Парень напустил в голос максимальную солидность:
– День работы, командир, не меньше.
– А я разве тебя тороплю?
Так, это сделано. Сафар прав: форма простая; уж на такую его умения хватит. Теперь неплохо бы поговорить с Моаной. И я попросил передать ей мою просьбу о разговоре.
– Моана, разъясните мне вот что: как понимаю, бакалавр, даже не являясь чьим-либо учеником, имеет право, заплатив соответствующий взнос, пытаться сдать экзамены на лиценциата?
Долгое молчание. Потом:
– Вы, случаем, не состоите в гильдии адвокатов?
Интересный наезд.
– У меня нет соответствующего образования.
Ну не рассказывать же, что, защищая свои заявки на изобретения перед экспертом, я как раз и делал работу патентного адвоката. Но Моана уже справилась с эмоциями.
– Я уже заметила: вы ухитряетесь вывернуть законы и правила наизнанку и доказать, что так и следует. Допуск на экзамен нужен все равно. Формально говоря, его может подписать любой доктор магии. Фактически его подписывает обычно наставник. Тот, чьим учеником бакалавр является официально. Пожалуй, мне надо это объяснить подробно.
– Будьте так добры.
– Отношения «наставник-ученик» суть политические. Разумеется, наставник учит. Без этого нельзя. Но сверх того, объявляя кого-то своим учеником, наставник берет того под защиту – до известных пределов, конечно. В частности, он берет на себя защиту от несправедливых нападок со стороны старших магов на экзаменах, при защите диссертации и так далее. Вот почему объявление бакалавра учеником акт политический, хотя если ученик и наставник одной и той же школы магии, это не привлекает никакого излишнего внимания. Ну разве что если бакалавр сам по себе выдающаяся личность, хотя такое случается крайне редко. Впрочем, вот вам пример: была одна такая, маг жизни. Особа редкостно стервозная и скандальная. Она ухитрилась вдрызг разругаться не только со студентами своего курса, но и со всеми решительно преподавателями. На экзаменах к ней придирались, ясное дело. Каждый раз в результате необоснованного (по ее мнению) занижения оценки она шла на прием к декану и, представьте себе, неоднократно оспаривала результаты. Впрочем, все равно у нее в листах в абсолютном большинстве стояло «сносно». Экзамены на лиценциата она сдала, хотя тоже через декана. Но для магистерской диссертации нужен наставник, и вот тут среди старших магов наблюдалось полное единодушие. Догадайтесь сами какое. Довольно долго эта девица пребывала в лиценциатах, что не улучшило ее характер, поскольку обычно это случается лишь по причине бездарности. И тут мой уважаемый коллега, доктор… э-э-э… имя не имеет значения… короче, предложил ей стать его ученицей. Все с интересом следили за ситуацией: избавиться от неугодного ученика не так-то просто, к вашему сведению. Но девчонку с того момента словно подменили: она глядела на наставника, затаив дыхание; она внимала каждому его слову, как будто то было откровение от Пресветлых, а скандалы устраивала, только если (по ее мнению) кому-то стукало в голову задеть ее обожаемого. Докторскую она тоже защитила, хотя и не сразу. Вот вам пример бакалавра с репутацией.
Я посмеялся, но тут же пришлось стать серьезным:
– Наш случай другой.
– Вот именно. Я уже говорила: для НАС неприемлемо, если я объявлю Шахура своим учеником. А вот допуск на экзамены подписать могу. Ситуация вот какая: списки учеников и наставников просматривают тщательно. Это политика. Слишком много заинтересованных лиц, желающих знать, кто к какому кругу принадлежит. А отметка о допуске – дело мелких служащих, которые совершают формальную проверку. И еще одна деталь: на листе допуска к экзамену нет указания на то, к какой школе магии принадлежит бакалавр, поскольку для экзамена это не имеет значения. Улавливаете тонкость?
И еще как улавливаю. Не создали здесь пока реляционных баз данных. К нашему счастью. С ними-то я дело имел – как пользователь и как разработчик.
– Благодарю вас, Моана, вы поистине кладовая знаний.
С изысканной учтивостью:
– А вы, дорогой Профес, прямо неисчерпаемый источник невежества…
Я благодарственно поклонился.
– …благодаря чему вы ухитряетесь найти такие решения, которые ни одному нормальному человеку просто в голову не придут.
Умеет же ковырнуть! Интересно, не она ли была той самой стервой-бакалавром?
Пришлось еще раз поклониться.
Глава 27
Мне не хотелось дергать Хорота, поскольку он, по моим прикидкам, и без того был в мыле. Вместо этого я вызвал Тарека.
– Друг, сейчас я с тебя не требую отчета. Просто вкратце: как оно там?
С ухмылкой:
– Ну если очень вкратце: изумительное оружие, когда оно работает.
– Пристреляли?
– Да.
– Журналы испытаний вели, как я вам говорил?
– Да. Но и без журнала могу сказать: подача пуль в ствол ненадежна: их перекашивает. Неплохо бы иметь инструмент для извлечения таких. Резьба юстировки мушки разбалтывается…
И виноват в этом я: Фараду говорил в свое время о необходимости законтривания гаек, а Хорот эту информацию не получил.
