— Точно! — рявкнула я в ответ, поглупев от
усталости. — А добыть бабок, чтобы церковь освятить заново, обязана!
Шаги Гленна у меня за спиной сбились с ритма.
— Церковь осквернена? — спросил он, когда мы вышли
в святилище, где было светлее. — Что случилось?
— Небольшой инцидент.
В прихожей была приятная полутьма, и я вздохнула, влезая
в босоножки и открывая тяжелую дверь. О, боже мой, подумала я, щурясь на
пылающее солнце позднего июльского утра. Не удивительно, что я в эти часы
предпочитаю спать. Птицы орут так, что в ушах звенит, и уже жара. Знала бы —
надела бы шорты.
Я оступилась на крыльце, и Гленн взял меня за локоть. Не
закрой я чашку крышкой, сейчас бы расплескала кофе.
— Не жаворонок? — спросил он меня, сочувственно
поддразнивая, и я выдернула руку.
— Дженкс! — крикнула я, ступив уже на потрескавшийся
тротуар. Накосячил, так пусть со мной едет. Увидев припаркованный у тротуара
джип Гленна, я заколебалась. — Давайте на двух машинах поедем, — предложила
я, не желая, чтобы меня видели в машине ФВБ, когда я могла проехаться на своей
красненькой с откидным верхом. Жарко, и верх можно будет убрать.
Гленн усмехнулся:
— Это без прав-то? Не выйдет.
Шорох моих подошв стал медленнее, я глянула на своего
спутника искоса. Мне не нравилось веселье этих темных глаз.
— Черт побери, как ты узнал?
Он открыл для меня пассажирскую дверцу:
— Я же вроде бы в ФВБ работаю? Наша служба наблюдения
каждый раз, когда вы выезжаете в магазин за продуктами, ставит помехи. Потому
что если вас поймают за рулем без прав, ОВ вас тут же упрячет за решетку, а нам
приятнее, когда вы разгуливаете по улицам. От этого бывает для нас польза, миз
Морган.
Я залезла на переднее сиденье и поставила на колени сумку. Я
не знала, что ФВБ вообще хоть слышало об этом, а не то что отвлекает от меня
ОВ.
— Спасибо, — тихо сказала я, и он закрыл дверь,
хмыкнув в ответ что-то утвердительное.
Он прошел перед машиной, пока я пристегивалась. Внутри было
душно, и я попыталась опустить стекло. Мотор еще не был включен, но я злилась.
Кофе я всунула в держатель и продолжала возиться с окном, пока Гленн не
втиснулся на водительское сиденье и не глянул на меня. Я как раз хмурила лоб от
досады.
— Так нечестно, Гленн, — сказала я. — Они не имели
права отбирать у меня права. Они ко мне придираются!
— Да пойдите вы снова на курсы и закройте вопрос.
— Но это несправедливо! Они нарочно осложняют мне жизнь!
— Подумать только! — Он вставил ключ в зажигание,
вытащил из кармана солнечные очки и надел, мгновенно увеличив показатель
собственной крутости раз в десять. На лице отразилось облегчение, разгладились
морщины прищура. Он посмотрел вперед, на улицу, обсаженную почти
восьмидесятилетними деревьями. — А чего вы ожидали? Вы им дали повод, они
за него ухватились.
Я вздохнула раздосадованно. Ну, проехала я на красный свет.
Так он красным только в последний момент стал! И однажды чуть превысила
скорость на федеральной дороге. Но тогда я должна была подставить машину, чтобы
мой бывший бой-френд в нее врезался на грузовике, а надо было это, чтобы один
вампир мог начать существование в виде нежити. Как-нибудь это стоило нескольких
штрафных очков. Кроме вампира, все остались живы — а он сам хотел умереть.
Я снова застучала по кнопке, и Гленн понял намек. Стекло с
жужжанием пошло вниз, теплый воздух проник внутрь, заменяя запах моих духов
ароматом скошенной травы.
— Дженкс! — крикнула я, когда Гленн тронул машину
с места. — Поехали!
За рокотом большого автомобиля не было слышно стрекота
крыльев Дженкса, влетевшего внутрь.
— Ты меня прости за то сообщение, Рэйч, — пробормотал
он неразборчиво, приземляясь на зеркало заднего вида.
— Не парься, — ответила я и высунула локоть в окно, не
желая, чтобы он углублялся в этот вопрос. Мне самой от брата за такое
доставалось не раз, и я знала, что он не нарочно.
Я устроилась поудобнее на сиденье, а Гленн вырулил на пустую
улицу. Она так и будет пуста примерно до полудня, когда начнет просыпаться
большинство обитателей Низин. В этот ранний час пульс у меня бился медленно,
дневная жара навевала сон. Машина у Гленна была такая же аккуратная, как он
сам: ни пятнышка от кофейной чашки, ни клочка бумаги на идеально чистом полу
или на заднем сиденье.
— Ну-у, — протянула я, зевая, — так что там в
этом морге — кроме того, конечно, что там всегда есть?
Гленн посмотрел на меня, притормаживая около знака «стоп».
— Суицид. Но это убийство.
Уж конечно, убийство. Я помахала джипу ОВ за разросшийся
кустами, потом пальцами показала «заячьи ушки» маленькому вервольфу в
камуфляже: посапывая на скамейке, он приглядывал за этим джипом. Вервольфа
звали Бретт, его вышибли из стаи, когда он не смог меня похитить несколько
месяцев назад, и потому он навязывался в стаю непременно ко мне. Некий
извращенный смысл тут присутствовал: я натянула нос его альфе, значит, я
сильнее.
Моему собственному альфе дела до него нет — Дэвид вообще не
хочет иметь стаи. Вот почему он со скандалом вышел из системы и завел фиктивную
стаю с ведьмой, чтобы сохранить работу. Так что Бретт остался прозябать на
окраине моей жизни, ища способа в нее проникнуть. Лестно, конечно, чертовски,
но и достает сильно. Придется, наверное, поговорить с Дэвидом. Иметь в своей
жизни Бретта с его военизированной упорядоченностью — совсем неплохо при моей
безалаберности, а Бретту действительно нужен кто-то, на кого равняться. Так
обычно вервольфы в стаи и сбиваются. Возражения Дэвида, будто Бретт хочет
выслужиться перед своим прежним альфой, шпионя за мной и выясняя, сохранила ли
я тот вервольфовс-кий артефакт, что и был причиной похищения, — полная
чушь. Все убеждены, что он упал с Макинакского моста, хотя на самом деле он
лежит у Дэвида в кошачьем лотке.
Дженкс прокашлялся, и когда я посмотрела на него, он потер
пальцы международным жестом, означающим деньги. Я вслед за ним посмотрела на
Гленна.
— Эй, — окликнула я его, повернувшись на
сиденье. — Эта работа платная?
Гленн улыбнулся. Я в раздражении повысила голос:
— Я спрашиваю: мне заплатят?
Посмеиваясь, фэвэбешник глянул в зеркало заднего вида и
кивнул на Бретта.
— А что… — начал он, но я перебила:
— Он хочет в мою стаю, а Дэвид упирается. Так что такого
важного в том теле, что я должна на него смотреть? Детектив из меня хреновый, я
на другом специализируюсь.
Угловатое лицо Глен на стало резче от не дававшей ему покоя
мысли. Он посмотрел на меня, отведя глаза от вервольфа на скамейке.
— Она вервольф. ОВ говорит — самоубийство, а я думаю,
это убийство, которое они хотят прикрыть.
