Скривившись, он понюхал еще флакон и его тоже поставил на
место.
— Ал рвет и мечет, — сказал он небрежно, и даже
фальшивая моя бравада испарилась. — Его поймали через пару секунд после
того, как ты выбросила его на нашу сторону линий. Сейчас у него свой личный ад.
А ты по-прежнему должна ему услугу. — Понюхав еще один флакон, он глянул
на меня из-под нахмуренных бровей. — Интересно, что это будет?
— Я в порядке, уходи, — повторила я.
— А можно мне взять вот это? — спросил он, показывая
мне флакон.
— Все возьми, только уйди.
Флакон исчез в его пальцах.
— Еще только одно, — сказал он со странным блеском
в глазах. — Насчет фокуса.
Я закаменела, и страх чуть зашевелился в самой глубине моего
существа:
— Да?
— Это не за ним приходила Тритон, когда разнесла твою
церковь.
И он начал таять в воздухе — я в страхе шагнула вперед.
— Что она искала?
Понятия не имею, прозвучал ответ у меня в мыслях,
— Постой! — заорала я. — Она меня помнит?
Миниас! Она меня помнит?
Я прислушивалась к тихому воздуху ночи, к своим безмолвным
мыслям, но Миниаса не было. Еще секунда — и погас свет, исходящий из моего
зеркала.
Черт побери, что же она искала, если не фокус?
Гулко закрылась входная дверь, эхо зазвучало в рассветном
воздухе, я посмотрела в ту сторону. Загудел мотор, и я выпрямилась, узнав тихие
шаги Айви,
— Айви… — сказала я и поднесла руку к горлу,
потому что оно заболело.
Дверь в мою комнату распахнулась, ворвался серый столб
света.
— Рэйчел?
Лицо Айви трудно было разглядеть против света.
— С утра была она, — ответила я, решив, что про Миниаса
рассказывать — никому пользы не будет.
— Ты живая, — прошептала она, стискивая мою
руку. — И это ты, правда? Только ты? — Глаза у нее стали большие в
полутьме, на шее была повязка. Увидев мой непонимающий взгляд, она вдруг обняла
меня. — Слава богу!
Напряжение, рожденное неожиданностью, растаяло, я
успокоилась. Совсем близко к ее лицу, я впивала в себя ее запах как воду. Мне
плевать было, если это только выброс феромонов, чтобы я расслабилась, чтобы ей
легче было меня укусить. Не ради этого она меня обнимала. Она тревожилась — и
она была жива. Мертвой вампирше плевать было бы, осталась я собой или нет. Айви
жива. Может быть, и Кистей жив. Пусть окажется, что Пискари врал!
— Это я, да, — сказала я, вспомнив, как Айви и
Эдден боролись со мной на заднем сиденье машины, когда я сдалась
проклятию. — Послушай, мне нужно в туалет.
Айви отступила:
— Знаешь, как я перепугалась?
— Я сама перепугалась, — ответила я, опираясь на
кровать и с трудом с нее поднимаясь.
— Дженкс! — крикнула Айви в коридор, когда я
пошлепала к двери босыми ногами. — Дженкс, она жива и здорова! Она встала!
— А что это за вонь? — спросила я, с отвращением вдыхая
тяжелый запах плохого ладана.
— А это с церкви снимали скверну, — ответила она,
выходя из комнаты следом за мной. — Только что уехал этот тип. Похоже, ты
его пристыдила, так что он поискал и выяснил, что достаточно будет найти и
заменить исходный клок освященной ткани, в котором святость и фокусировалась.
Дети Дженкса его нашли, а дальше было проще.
Я кивнула, подумав, что странное ощущение, когда я
проснулась — это было ощущение уходящей скверны. Интересно, что этот колдун
сделает с оскверненной тканью. Может, закинет ее в безвременье? Я бы так и
поступила.
Одолев еще три ступеньки по пути к туалету, я обернулась.
— А ты живая? — спросила я, вспомнив, как реаниматоры
оставили усилия.
Айви рассмеялась от дверей моей комнаты. Наверное,
действительно за меня очень перепугалась — никогда не видела, чтобы она
демонстрировала столько эмоций. И улыбнулась… да, счастливой улыбкой.
— Пискари меня не… — Она перевела дыхание. — Я
отключилась, когда он мне влил столько вампирской слюны, что она остановила мне
сердце, но ребята из ФВБ поддерживали во мне жизнь, а потом реаниматоры ввели
антитоксин. Я ни секунды не была мертва, — сказала она радостно, — и
моя душа при мне.
Отлично, подумала я. Хоть что-то для разнообразия случилось
правильное. Но спрашивать про Кистена я боялась.
— Мне нужно в туалет, — пробормотала я, потому что
ситуация становилась критической.
—Ой! — сказала она, вдруг смутившись. — Конечно.
Я…
Но ее речь оборвало появление влетевшего из глубины церкви
Дженкса.
— Рэйч! — заверещал он, рассыпая з олотые искры. —
Живая? Тинкин бордель, бешеная ты баба! В жизни не видел, что бы кто-нибудь
такое проделывал. Кто тебя научил ругаться по-латыни?
Он неистово запорхал между мной и Айви, и мне пришлось
опереться на стену, чтобы не упасть, следя за ним взглядом.
— Это проклятие ругалось, а не я.
— Как колени? — спросил он, спускаясь к ним, и тут же
взлетел к потолку — у меня голова так и мотнулась. — Ты ими здорово
стукнулась, когда Кери тебя опустила на пол.
— И этого я тоже не помню, — сказала я, скрестив ноги и
держась из последних сил. — Не уберешься ли ты с дороги, мне в сортир
надо?
— Черт возьми, — сказал Дженкс, взлетая над головами и
летя за мной и Айви. — Я думал, ты убьешь Эддена. Это он тебе фонарь
поставил под глазом.
Вот почему морда опухшая, подумала я, шаркая по коридору.
— Какой сегодня день? — спросила я, думая, сколько же
времени я уже ничего не ела.
— Понедельник… погоди, — Айви шла за мной почти
вплотную. — Вторник уже.
— О-о, духи все это сотворили за одну ночь, — сказала
я, прищуриваясь и щелкая выключателем ванной. Глаза болели. Я обернулась — Айви
и Дженкс смотрели на меня так, будто я что-то страшное сделала. —
Чего? — спросила я недружелюбно, и Дженкс сел Айви на плечо.
— Ты уверена, что ты совсем в норме?
— Уверена, но если я не войду сюда немедленно, на полу будет
лужа.
Дженкс взлетел, а Айви отступила на три шага.
— Хочешь чего-нибудь съесть? — спросила она, и я чуть
помедлила, закрывая дверь.
— Что угодно, кроме бримстона, — ответила я, и она
виновато покраснела.
Нас разделила дверь, я остановилась и обеими руками оперлась
на стиральную машину, дрожа. Не в кровопотере дело, и не так уж сильно меня
избили. Я просто устала. Что-то такое — или кто-то такой — вел во мне войну, и
я ничего этого не помнила. Фокуса не стало — значит, это «что-то» проиграло
битву. И это я подобрала себя на поле битвы и сейчас тащилась, хромая, в новую
драку.
