Какого черта ей надо?
Стриж медленно перевела дыхание:
— Мы с Айви познакомились, когда она въехала в мою
комнату.
Та-ак, это не то, чего я ждала.
— Послушай, Стриж…
Постукивание сапожек не замедлилось:
— Подожди, дай договорить. — Попавшийся по дороге
фонарь осветил ее покрасневшие щеки. — Мою прежнюю соседку исключили, и ко
мне вселилась Айви. Пискари ей здорово перевернул мозги, и родители смогли
убрать ее из-под его влияния на несколько лет, чтобы она могла опереться в
жизни хоть на что-то, кроме него. Думаю, это ее спасло. И уж точно сделало ее
сильнее. Ей был нужен кто-нибудь — и вот нашлась я.
У меня пульс застучал быстрее, а шаги — медленнее. Наверное,
стоит мне это выслушать.
Увидев мою реакцию. Стриж сбросила напряжение, расслабила
узкие плечи:
— И пошло-поехало. — У нее чернота стала расти в
глазах. — Она была далеко и от мастера, и от родителей, с годичным опытом
общения с мастером-вампиром. А я тогда как раз искала на свою задницу
приключений. О боже, это было невероятно, но она меня напугала так, что я
малость попритихла, а я ей дала что-то такое, во что верить. — Стриж
глядела на меня в упор. — Она была совсем гетеро, пока не встретила меня —
если не считать небольших латентных склонностей. Два семестра мне пришлось ее
уговаривать, что можно любить и меня, и Кистена, и это не значит, что она его
предаст.
Казалось, что от собственных легких шагов меня трясет до
костей. И это хорошо? Мы пошли медленнее, и злость у каждой из нас стала
поменьше. Стриж была мастером своего дела, и я знала, что все, ею сказанное,
клонится к тому, чтобы запугать меня. Пусть попробует. Больше, чем Айви, ей
меня не запугать никогда.
— Это была частная школа, — продолжала
Стриж. — Все жили в кампусе. Ожидалось, что мы с Айви как соседки по
спальне будем делиться кровью, но никто этого не требовал. А что мы с ней стали
любовницами, значило только… только что вот так у нас вышло. Мне она нужна
была, чтобы меня уравновесить, а я ей — чтобы снова хорошо к себе отнестись
после того, как Пискари вывихнул ей мозги.
Злость в ее голосе звучала гуще некуда.
— Ты его не любишь, — сказала я удивленно.
— Я его ненавижу. — Стриж резким движением закинула на
плечо ремень сумочки. — Но я сделаю все, что он скажет, лишь бы иметь
возможность остаться с Айви. — Она посмотрела мне в глаза — свет уличного
фонаря блеснул у нее на лице. — Я его вытащу, чтобы остаться с Айви. Если
он потом тебя убьет — это не моя проблема.
Угроза была откровенной, но мы продолжали идти, и она шла
точно в ногу со мной. Вот почему она так со мной мила и дружелюбна. Зачем
подставляться под гнев Айви, когда можно передоверить неприятную работу
Пискари?
Меня внутренне трясло, но Стриж еще не закончила. Ее
красивое лицо свело гримасой внутренней борьбы, и она добавила с горечью:
— Она тебя любит. И я знаю, что она меня использует,
что бы разжечь твою ревность. А мне все равно. — У нее глаза вспыхнули,
расширяясь. — Она хочет с тобой делиться всем, а ты швыряешь эти дары в
грязь. Зачем ты с ней живешь, если не хочешь, чтобы она к тебе прикасалась?
Вдруг во всем этом стал понятен смысл.
— Стриж, ты все не так поняла, — тихо сказала я. И
ночь была тиха, только влажно шуршали машины на улице. — Яхочу найти с
Айви равновесие на крови. Это она упирается, а не я.
Белые сапожки щелкнули и остановились, и я остановилась
тоже. Стриж смотрела на меня в упор:
— Она всегда сочетает кровь и секс. Чтобы держать себя
в руках. Ты такого сочетания не хочешь. Айви мне сказала.
— Да, я не хочу с ней секса. Но это же не значит, что
мы не могли бы…
Я замолчала. Зачем я это все ей говорю?
Потрясение ясно читалось на бледном лице Стриж, и в свете
проехавшей машины рельефно выступили его черты. Свет ушел, и ночь стала еще
темнее.
— Ты ее любишь, — сказала Стриж, заикаясь.
Я почувствовала, как щеки загорелись. Да, я люблю Айви. Но
это еще не значит, что я хочу с ней спать.
Стриж ссутулилась, став почти отвратительной.
— Не лезь к ней! — прошипела она.
— Здесь решает Айви, не я, — ответила я торопливо.
— Она моя!
Стриж с криком выбросила руку.
Я инстинктивно, не успев испугаться, блокировала удар и
шагнула вперед, метя ногой в середину ее тела. Она училась танцам, а не
единоборству, и удар попал в цель. Ударила я не сильно, но она тяжело села на
мокрый асфальт, ловя ртом воздух. Глаза у нее слезились.
— Боже мой, — извинилась я, протягивая ей
руку, — Я не хотела.
Стриж вцепилась мне в руку, дернула на себя, сбивая с ног. Я
с воплем покатилась по мокрой траве, одежда сразу пропиталась водой. Вампирша
успела вскочить первой, но она плакала, и слезы текли у нее по лицу.
— Не лезь к ней! Она моя!
Невдалеке залаяла собака. Я оправила на себе блузку, мне
было страшно.
— Она сама своя, — ответила я громко, не заботясь, что
соседи могут услышать. — Мне плевать, спите вы друг с другом или кровь
друг у друга берете, или что там еще, но я не съеду.
— Ты стерва и эгоистка! — процедила она сквозь зубы и
шагнула вперед. Я отступила. — Оставаться и не давать ей себя трогать —
это жестоко! Зачем ты живешь с ней в одном доме, если не позволяешь к себе
прикоснуться?
В соседних домах отодвигались шторы, и я стала беспокоиться,
как бы кто ОВ не вызвал.
— Потому что я ее друг, — ответила я, начиная тоже
злиться. — Она боится, ты это понимаешь? А друг не шарахается прочь, когда
его другу страшно. Я подожду, пока она перестанет бояться. Видит бог, она меня
ждала, я ей нужна. А она нужна мне, так что сама не лезь!
Стриж остановилась, взята себя в руки. Вид у нее стал
спокойный, собранный — и сердитый.
— Ты ей дала отведать твоей крови. Что могла ты сделать
такого, что ее испугало бы?
Я подняла глаза — разглядывала промокшие от травы штаны.
— Я доверилась ей настолько, что дала бы себя убить,
если бы ее не остановил Дженкс.
Стриж, и без того бледная, просто побелела.
— Сгриж, ты прости меня, — беспомощно сказала я. —
Я ничего этого не хотела.
— Но ты же спишь с Кистеном, — возразила она. — Я
его запах на всем твоем теле чую.
И это тоже смутило меня невероятно.
— Что можно любить двоих сразу — ты ее научила, не я.
Резко развернувшись на каблуке, Стриж направилась туда,
откуда мы пришли, четко печатая шаги. Светлые волосы развевались за спиной.
