Ага, как же.
Восходящее покалывание свело мне руку, когда я закончила
последний символ. Шумно выдохнув, я занялась внутренним кругом, руководствуясь
остриями пентаграммы. Дымка горящего стекла стала гуще, искажая изображение, но
я уловила момент, когда соединились начальная и конечная точки.
Плечи передернуло, когда я ощутила зазвеневшую вибрацию —
сперва в моем продолжении — ауре в зеркале — и оттуда уже во мне. Внутренний
круг был поставлен, и вытравленные на стекле линии как будто отпечатались в
моей ауре.
С участившимся пульсом я начала второй круг. Этот тоже
зарезонировал, когда был завершен, и моя аура вызывала во мне дрожь, уходя из
вещего зеркала, втягивая в меня весь чертеж и вместе с ним проклятие.
— Соли, Рэйчел, соли, пока оно тебя не сожгло! —
поторопила Кери, и в туннеле моего зрения появился завязанный как кисет белый
мешочек с солью.
Я стала дергать завязки, потом закрыла глаза, потому что так
было проще. Ощущение было — какой-то отстраненности, и аура возвращалась
болезненно медленно, будто ползла по коже и впитывалась слой за слоем, обжигая.
И у меня было чувство, что если я не закончу работу до того, как аура вернется
полностью, это будет очень больно.
С тихим шорохом соль коснулась стекла, и я поежилась от
невидимого холодного песка, зацарапавшего кожу. Не стараясь следить за узором,
я высыпала все на стекло, и сердце у меня пропустило удар, будто соль легла
грузом не на зеркало, а мне на грудь.
У моих ног появилось ведро, и вино у колена — молча и
ненавязчиво. Дрожащими руками я потянулась за своим здоровенным ритуальным
ножом, уколола большой палец и уронила три красных капли в вино, едва слыша
краем сознания голос Кери, который мне говорил что делать. Он шептал,
руководил, инструктировал как держать руки, как закончить работу до того, как я
потеряю сознание от этих ощущений.
Вино выплеснулось на зеркало, и у меня вырвался стон
облегчения. Я будто чувствовала, как растворяется соль в стекле, привязывается
к нему, запечатывая силу проклятия и смиряя ее. Все тело у меня гудело, соль в
крови отзывалась силой, уходя в новые каналы и успокаиваясь там.
Пальцы и душа были у меня холодны от вина, и я пошевелила
ими, чувствуя, как смываются последние крупинки соли.
— Ita prorsus, — сказала я, повторив слова вызова,
которые дала мне Кери, но лишь когда я коснулась вином — влажными пальцами —
языка, только тогда они стали вызовом.
От моей работы поднялась волна демонской сажи. Черт побери,
она даже видна была как черная дымка. Склонив голову, я приняла ее — не
сопротивляясь, с чувством неизбежности. Как будто я умерла частично,
согласившись, что не могу быть такой, как хочу, а потому приходится из себя
прежней сделать другую, которую все же смогу выносить. Пульс застучал быстрее,
потом успокоился.
Воздух колыхнулся, и я ощутила, что круги Кери сняты. Сверху
донесся еле слышный звук резонирующего колокола с колокольни. Неслышимые
вибрации давили на кожу, и я словно чувствовала, как проклятие внедряется в
меня волнами уже поменьше и помягче, волнами звука такого низкого, что его не
услышишь, а только почувствуешь. Потом все завершилось, и ощущение ушла
Сделав глубокий вдох, я вгляделась в заляпанное вином
зеркало у себя на коленях. Блестящая красная капля набухла и упала гулко в
ведро с соленым вином. Зеркало теперь отражало мир в темных, винно-красных
тонах, но этот эффект бледнел при виде окруженной двумя кольцами пентаграммы,
вытравленной с ошеломляющим, ослепительным совершенством. Она была невероятно
красива, сверкая бесчисленными гранями, ловя и отражая свет в оттенках багрянца
и серебра.
—Это сделала я? — спросила я, пораженная, и подняла
глаза.
И побледнела. Кери пристально смотрела на меня, сложив руки
на коленях, а Дженкс сидел у нее на плече. Она не то чтобы была испугана, но
обеспокоена, очень обеспокоена. Я повела плечами, чувствуя легкую связь между
разумом и аурой, которой раньше не было. Или я не чувствовала, а теперь стала
лучше воспринимать.
— Усиливается у меня? — спросила я, встревоженная
отсутствием ответа от Кери.
— Что усиливается? — спросила она, и крылья
Дженкса слились в круг, сдувая в сторону прядь ее волос.
Я посмотрела на ведро с соленым вином — не очень помня, как
наливала вино на зеркало, — потом отложила зеркало на стол. Мои пальцы
больше не касались стекла, но все равно я его еще ощущала.
— Ну, чувство связи? — пояснила я неловко.
— Ты чувствуешь связь? — пискнул Дженкс, и Кери
махнула на него рукой, прося замолчать. Брови ее сдвинулись в раздумье.
— А не должна? — спросила я, вытирая руки
салфеткой, и Кери отвернулась.
— Не знаю, — сказала она тихо, явно думая о чем-то
другом. — Ал мне не говорил.
Я начала приходить в себя. Дженкс выступил вперед, а я
продолжала вытирать руки, стряхивая влагу.
— Нормально? — спросил он, и я кивнула, отбросила
салфетку и вытянула ноги, чтобы положить одну на другую. Положила зеркало на
колени. Ощущение было как в школе, будто играешь со спиритической планшеткой у
кого-нибудь дома в подвале.
— Нормально, — ответила я, стараясь не обращать
внимания на то, что сделанный мною хрустальный узор красив абсолютной
красотой. — Давай закончим, хочу сегодня иметь возможность поспать.
Кери шевельнулась, привлекая мое внимание. Треугольное лицо
казалось опустошенным и словно испуганным.
— Вот что, Рэйчел, — сказала она неуверенно,
вставая. — Ты не будешь против, если мы подождем? Всего лишь до завтра?
Боже мой, я что-то напутала!
— А что я такого сделала? — выпалила я, краснея.
— Ничего, — поспешно ответила она, протягивая ко мне
руку, но не касаясь. — Ты сделала все правильно. Но ты только что изменила
свою ауру, и надо, наверное, выждать полный солнечный цикл, чтобы она устоялась
перед первой пробой. Пробой круга вызова, я хочу сказать.
Я посмотрела на зеркало, потом на нее. По лицу Кери ничего
нельзя было прочесть. Она скрывала эмоции, а это она очень хорошо умела. Я
что-то сделала неверно, и она теперь злится. Она не ожидала, что моя аура
соскользнет целиком, а это случилось.
— Ч-черт, — выругалась я с отвращением. — Я
что-то напутала?
Она покачала головой, но стала собирать свое имущество.
— Ты все сделала правильно. Мне пора, я должна кое-что
проверить.
Я поспешила встать, толкнув стол и чуть не разлив свой бокал
с белым вином, когда положила зеркало на стол.
— Кери, в следующий раз я сделаю лучше. Нет, честно, у меня
уже получается. Ты мне так помогла, — заговорила я, но она отстранилась от
моего прикосновения, сделав вид, что наклонилась за шлепанцами. Я застыла в
страхе — она не хочет, чтобы я к ней притрагивалась?
