— Кери, — взмолилась я, не в силах поверить, что
по своей деликатности она так неверно все поняла. — Я не вызывала его. Он
явился сам.
Ха, можно подумать, я бы стала сейчас заниматься демонской
магией. У меня на душе и так столько сажи от демонов, что можно гимнастический
зал выкрасить.
В ответ Кери потянула меня за руку, остановив в двух шагах
от открытой двери святилища.
— Демоны не могут появляться по собственной
воле, — сказала она, и озабоченность вернулась к ней. Она коснулась
пальцами распятия, — Кто-то должен был его вызвать, а потом по небрежности
отпустить, не изгнав.
Тихое шарканье босых ног в конце коридора резануло уши как
пистолетный выстрел. Пульс заскакал, я обернулась — и Кери через секунду вслед
за мной.
— Не могут — или не хотят? — спросил Тритон.
Котенок висел у него в руках, суча лапами.
У Кери подогнулись колени, я потянулась к ней…
— Не тронь меня! — завизжала она.
Я даже не сразу поняла, что отбиваюсь от ее беспорядочных
размахиваний руками, а она рвется от меня в сторону святилища.
Черт, кажется, мы влипли.
Я бросилась за ней, но она дернула меня обратно, когда мы
оказались посреди пустого зала.
— Сядь, — велела она и попыталась меня усадить
трясущимися руками.
Ладно, остаемся.
— Кери, — начала я, и тут у меня челюсть отвисла, когда
она выхватила из заднего кармана складной нож, покрытый коркой земли. —
Кери! — воскликнула я, когда она распорола себе большой палец. Выступила
кровь, и на моих глазах Кери начертила большой круг, бормоча по-латыни. Лицо
было скрыто светлыми, почти прозрачными волосами до пояса, но видно было, что
она дрожит. Бог мой, она перепугалась страшно.
Кери, в святилище земля святая! — возразила я, но она
зачерпнула из линии и оживила круг. Поле безвременья с черными мазками окружило
нас, и я вздрогнула, ощутив, как вымазывает меня ее грязь от прежней демонской
магии. Круг был добрых пяти футов в диаметре — великоват, пожалуй, для одного
человека, но Кери — лучший практикующий лей-линейщик во всем Цинциннати. Она
порезала средний палец, и я поймала ее за руку. — Кери, прекрати! Нам
ничего не грозит!
С огромными от ужаса глазами она оттолкнула меня прочь, и я
налетела изнутри йа ее поле как на стену.
— С дороги! — приказала она, начиная чертить второй
круг внутри первого.
Я в полном шоке отодвинулась к центру, и она своей кровью
провела черту у меня за спиной.
— Кери, — снова начала я и остановилась, увидев, что
она переплетает линию с первой, усиливая круг. Никогда еще такого не видела.
Латинские слова полились с ее губ, непонятные и грозные. Иголками заколола кожу
сила, и я тупо смотрела, как Кери прокалывает мизинец и начинает третий круг.
Безмолвные слезы отчаяния бороздили ее лицо, когда она
завершила и оживила круг. Третий слой черноты поднялся над нами, тяжелый и
гнетущий. Кери переложила грязный садовый нож в окровавленную руку и
приготовилась, дрожа, резать большой палец на левой руке.
— Прекрати! — возразила я, в испуге перехватывая
ее руку, липкую от ее же крови.
Она взметнула голову, на меня глянули полные ужаса голубые
глаза. Кери была бела как мел.
— Все нормально, — говорила я, про себя гадая, что
же такого должен был сделать Тритон, чтобы эта уверенная в себе, невозмутимая
женщина так перепугалась. — Мы в церкви, она освященная. Ты поставила
круг, чертовски хороший.
Я подняла глаза на гудящий над головой защитный барьер.
Тройной круг чернел от тысячи лет проклятий, за которые Алгалиарепт — демон, от
которого я ее спасла, — заставлял расплачиваться ее. Впервые вижу барьер
такой силы.
Хорошенькая головка Кери моталась как на ветру, губы
раздвинулись, показывая ровные мелкие зубы:
— Ты должна вызвать Миниаса. Вызови его, обязательно!
— Миниаса? А кто это, черт бы его побрал?
— Это фамилиар Тритонский, — ответила она,
заикаясь, и в синих глазах был виден панический страх.
Она спятила, что ли? Фамилиар Тритона — тоже демон? —
Дай-ка мне нож, — попросила я, пытаясь отобрать его у нее.
У нее большой палец кровоточил, и я искала глазами, чем бы
его перевязать. Нам ничего не грозило — Тритон может беситься снаружи, мне
плевать. Скоро восход, а мне случалось уже дожидаться солнца, сидя в круге.
Всплыли и растаяли воспоминания о Нике — моем бывшем бойфренде.
— Ты должна его вызвать! — выкрикнула Кери, и на моих
глазах рухнула на колени и стала рисовать собственной кровью круг размером с
тарелку. На дубовые половицы капали слезы.
— Кери, все в порядке, — повторила я недоуменно,
стоя над ней.
Она посмотрела на меня — и моя уверенность дала трещину.
— Нет, не в порядке, — сказала она тихо, и
аристократическое произношение, выдававшее королевскую кровь, сейчас звучало
предсказанием поражения.
Взмыла какая-то странная волна, прогнула пузырь силы,
окружающий нас скорлупой. Я невольно тянула на полусферу безвременья, и тут
сверху донесся ясный звук отрезонировавшего церковного колокола. Защищающий нас
пузырь силы покачнулся, на миг блеснул чистым цветом синей ауры Кери, и снова
почернел демонской сажей.
Из арки — прохода в пристройку — донесся тихий голос Тритона:
— Кери, не плачь. На второй раз уже не так больно.
Она дернулась — я поймала ее за руку, чтобы она не бросилась
к открытой двери, разрушая собственный круг. Беспорядочно мечущаяся ее рука
ударила меня по щеке, я удивленно вскрикнула, а Кери мешком свалилась на пол к
моим ногам.
— Тритон осквернила церковь, — сказала Кери между
всхлипываниями. — Я не могу снова. Не могу. Ал однажды проиграл пари, и я
для нее десять лет заклятия плела. Не могу я снова, Рэйчел, не могу!
Я в испуге положила руку ей на плечо — и остановилась.
Тритон — женщина. И тут я почувствовала, как кровь отлила от щек; Тритон
говорила из коридора — с освященной земли!
Мысли вернулись к той волне энергии. Кери когда-то говорила,
что демон может лишить церковь святости, но это маловероятно — слишком дорого
обходится. А вот Тритон это сделала, не задумавшись. Черт, плохо.
Проглотив слюну, я увидела Тритон — она стояла в дверях, уже
хорошо зайдя туда, где раньше земля была святая. Рекс все еще валялась у нее на
руке, улыбаясь дурацкой кошачьей улыбкой. Мне эта рыжая скотина не позволяет до
себя дотронуться, а в руках сумасшедшей демоницы — мурлычет. Где логика?
У Тритон с зажатым под локтем посохом и в элегантного покроя
мантии был почти библейский вид. Как только вопрос с полом решился, ее женственность
стала очевидной. Черные немигающие глаза безмятежно взирали на круг Кери
посреди почти пустого святилища.
