Когда дверь за нами закрылась, я глубоко вздохнула, щурясь
на солнце, и почувствовала, как отпускает напряжение в плечах. Три секунды мы
помолчали» а потом Кистен спросил:
— Стриж тут ночевала?
— Не хочу я про это, — буркнула я.
— Все так плохо? — посочувствовал он мне, идя рядом.
Я жадно посмотрела на свою машинку, потом на его «корвет».
— Она перестала вести себя любезно, — пожаловалась
я, и Кистей ускорил шаги, чтобы галантно распахнуть дверцу до того, как я сама
ее открою.
Улыбнувшись ему в знак благодарности, я села в машину,
устроилась в знакомом запахе кожи и феромонов. Господи, как же туг хорошо
пахнет! Я закрыла глаза и откинула голову назад, пока Кистей обходил машину, и
не открыла их даже тоща, когда он пристегнулся и завел мотор. Мне хотелось
расслабиться.
Рассказывай, — попросил он, когда тронул машину с
места, а я продолжала молчать.
У меня под черепом билась сотня мыслей, но сказала я вот
что:
— Стриж… — Я замялась. — Она выяснила, что
это Айви не допускает между нами баланса крови, а не я.
Он тихо вздохнул, и я посмотрела на него. В его щетине
блестело солнце, и мне пришлось подавить в себе желание ее потрогать. Кистей
бросил взгляд в зеркало заднего вида на нашу церковь. В мрачном настроении я
опустила стекло, чтобы утренний ветерок шевелил волосы.
— И что? — спросил он, резко прибавляя газу и
выезжая из дымового шлейфа синего «бьюика».
Я поморщилась, отводя волосы с глаз:
— Стала невыносимой. Попыталась меня прогнать. Я ей
сказала, что Айви напугана и я жду, чтобы она перестала бояться, и тогда она от
«Я хочу с тобой дружить, потому что дружит Айви» переключилась на «Чтоб ты
сдохла, зараза!»
Лежащие на руле пальцы Кистена сжались сильнее, и он излишне
резко затормозил перед светофором, а я вспыхнула, поняв, что только что
сказала. Я знала, он предпочел бы, чтобы я жаждала его укуса, но если я позволю
ему это, Айви с цепи сорвётся.
— Кистей, прости меня, — прошептала я.
Он молча смотрел на красный сигнал светофора. Я протянула
руку, коснулась его руки.
— Я тебя люблю, — прошептала я. — Но дать
тебе меня укусить — это все погубит, что сейчас есть. Айви такого не перенесет.
Дженкс мог бы сказать, что мой отказ Кистену скорее связан с
тем, что угроза его укуса заводит меня куда сильнее, чем если бы она
осуществилась. Ладно, все равно. Но если бы Кистен установил со мной более
тесные отношения, а она нет, это бы ее ранило, а он ее тоже любит с той
фанатической преданностью, которую часто питают друг к другу жертвы — а Пискари
их обоих хорошо помял.
В сумке заверещал телефон, но я не стала брать трубку — наш
разговор важнее. Светофор переключился, Кистен выехал в поток машин, пальцы на руле
были сжаты уже не так крепко. В их отношениях с Айви всегда доминировала она,
но он готов был за меня сражаться, если бы у меня был достаточно сильный
соблазн дать ему кровь. Беда в том, что умение говорить «нет» к моим сильным
сторонам никогда не относилось. Каждый раз, когда я сплю с Кистеном, я призываю
себе на голову несчастье, но это искупается потрясающим сексом. И вообще я
никогда не говорила, что я умная. На самом-то деле я дура дурой. Но я
повторяюсь.
В мрачном настроении я выставила руку в окно и смотрела, как
дома Низин сменяются деловыми зданиями. Солнце тускло блестело у меня на
браслете, на особом узоре его звеньев. У Айви есть браслет на щиколотку с таким
же узором. Я еще видела в нашем городе такие же и зарабатывала улыбки и пожатия
плеч, когда пыталась спрятать свой. Я знала, что это, наверное, для Кистена
способ объявить миру о своих завоеваниях, но все равно браслет носила. Как и
Айви свой.
— Стриж тебя не тронет, — тихо сказал Кистен, и я
обернуась к нему.
— Физически — не тронет, — согласилась я,
обрадовавшись, что он с этим вопросом справился вот так. — Но можешь не
сомневаться, что в петицию об освобождении Пискари она вложит все излишки своей
любви.
Он слегка помрачнел, и в машине стало тихо — мы оба
подумали, что будет, если у нее получится. Мы оба тогда не по уши в дерьме, а
просто на дне дерьмовой реки. Кистен был у Пискари наследником и предал своего
мастера в ту ночь, когда я железной палкой добилась от старого вампира
покорности. Сейчас Пискари об этом не вспоминает, но если он выйдет, то
наверняка своему бывшему наследнику пару ласковых скажет, несмотря на все Кисте
но вы заслуги: это он сохранил предприятия Пискари на ходу, потому что Айви не
стала бы даже при ее статусе наследника.
Снова зазвонил телефон, я его достала и еще до того, как
переключить в беззвучный режим, увидела незнакомый номер. Брать трубку было бы
невежливо, пока я с Кистеном.
— Ты не злишься? — спросила я неуверенно, глядя, как на
его лице эмоции сменяют друг друга: от тревоги за свое физическое бытие до беспокойства
о своем эмоциональном состоянии.
— На что? На то, что тебя тянет к Айви? — Луч солнца
пробежал по нему — это мы переезжали мост. Я почувствовала лицом тепло солнца,
а Кистей высвободил руку из моей, чтобы маневрировать в плотном потоке. —
Нет, — ответил он, и глаза его слегка затуманились. — Я тебя люблю,
но Айви… с самого ухода из ОВ и твоего переезда к ней она никогда не была так
счастлива, так спокойна. А кроме того, — добавил он манящим
голосом, — если так будет продолжаться, у меня может быть шанс на
потрясающий альянс втроем.
У меня отвалилась челюсть. Я шлепнула Кистена ладонью:
— Ни за что!
— Ну ладно, — засмеялся он, хотя глаз не отводил от
потока машин. — Ты погоди брыкаться, пока не попробовала.
Я скрестила руки на груди, глядя прямо перед собой:
— Кистен, этого не будет… — но тут я увидела его глаза.
Он просто меня дразнил. Хочется думать,
— На эту пятницу ничего не намечай, — попросил он,
когда мы остановились возле очередного светофора.
Я сумела даже не улыбнуться, но душа просто пела. Он помнит!
— А почему? — спросила я, прикинувшись, что
забыла.
Он улыбнулся, и я не смогла дальше притворяться.
— Поведу тебя отмечать твой день рождения, — ответил
он. — Заказал столик в ресторане «Кэрью Тауэр».
— Иди ты! — воскликнула я, глядя на крышу упомянутого
здания. — Я никогда там не ужинала… — Но в голове у меня уже
завращались шестеренки. — Я даже не знаю, что надеть.
— Что-нибудь такое, что легко снять? — предложил он.
За нами загудел клаксон, и Кистен, не глядя, прибавил
скорость.
— У меня все, что есть — с кучей пряжек и
застежек, — парировала я.
Он хотел что-то сказать, но зазвонил его телефон. Я
нахмурилась, когда Кистей потянулся за ним. Я-то никогда не отвечаю на звонки,
если мы вместе. Ну, не то чтобы мне так уж часто звонят. Но я же и не пытаюсь
править преступным миром Цинциннати от имени моего босса.
