Словно желая повнимательней рассмотреть это зрелище, луна вынырнула из-за облака, освещая всю сцену боя.
Горцы выглядели колоритно – меховые безрукавки и высокие папахи делали их и выше, и объемнее, но вблизи становилось понятно, что они все же мельче «медведей». Впрочем, на расстановку сил это не влияло – против нас шестерых вышло девять горцев. Один из моих «медведей», перед тем как отбить своим клинком похожий на турецкий ятаган меч горца, все же успел достать небольшой свисток и огласить окрестности характерным звуком, так что подмога должна была подойти очень скоро. Но до этого еще надо было дожить.
Противников хватило всем, в том числе и мне. Непонятно каким образом, но тройка атакующих горцев прорвалась сквозь линию «медведей», один из которых уже оседал на траву. Лован сцепился сразу с двумя и был оттеснен немного в сторону, а мне достался самый низкорослый, но явно не самый слабый горец.
Выдернув меч из ножен, я успел парировать первые удары, но настолько неуклюже, что это вызвало ухмылку наемника. Тело слушалось не просто плохо – оно не слушалось вообще. Все навыки и рефлексы генерала оставались где-то в необозримых далях молодецкого прошлого. Поэтому я решил воспользоваться уловкой и уже опробованной тактикой.
Мою неуклюжую атаку горец легко отбил широким махом с явной задумкой на хитрое продолжение, но в момент удара я внезапно отпустил рукоять своего оружия. Как результат – мой меч улетел куда-то в кусты, а рассчитанный на сопротивление удар противника «повел» тело горца немного сильнее, чем он этого хотел. Кинжал, который легионеры обычно носили горизонтально за спиной, выскользнул из ножен легко и бесшумно. Параллельно с этим я быстро шагнул вплотную к горцу и обхватил его за шею левой рукой. Выпад был нестандартным, поэтому наемник не успел оттолкнуть меня свободной рукой и получил три десятка сантиметров хорошо заточенной стали в горло.
К так и не смытой с лица крови Дархата добавилась изрядная порция красной жидкости, хлынувшей из распоротой вены горца. Оставив противника добулькивать последние секунды своей жизни, я недолго думая вырвал из его рук ятаган и запустил, как кочергой, в очередного противника. Думать было некогда.
Лован все же свалил одного горца из напавшей на него пары, но к нему тут же подскочило еще одно дитя гор. Один из горцев оставил Лована и метнулся ко мне.
Как и следовало ожидать, бросок ятаганом получился в высшей степени неуклюже и железяка лишь немного зацепила довольно крупного наемника рукоятью по спине. Но этого хватило, чтобы отвлечь его от Лована. Центурион не стал дергаться вслед стартовавшему в направлении меня наемнику, а прикончил оставшегося противника.
Из оружия у меня имелся только тридцатисантиметровый прямой кинжал легионера и изогнутая миниатюрная копия ятагана на поясе уже затихшего горца. Кинжал наемника был немного длиннее, но тоньше моего, и это навело на определенные мысли.
Мини-мародерка заняла меньше секунды, и я постарался встать в стандартную стойку дари. Имитатор «младшего брата» – легионерский клинок – в левой руке направлен острием в сторону бросившегося ко мне горца, а чужой кинжал, имитируя «старшего брата», застыл в обратном хвате горизонтально, на уровне лица. Раскоряченное в низкой и довольно необычной стойке тело старика в нелепом панцире немного озадачило атакующего горца, но останавливаться он не стал. Горизонтальный удар был очень хитрым – подобие ятагана извернулось в опущенной руке наемника и с вывертом пошло снизу вверх. Заменитель «младшего брата» со скрежетом сместил направление удара и помог ятагану уйти дальше. Разворот по часовой стрелке вдоль правой руки противника начался хорошо, а вот закончился не очень – я упустил из виду кинжал горца, который до этого спокойно находился себе в ножнах. Он вдруг оказался в руке наемника и очень неприятно заскрежетал по моим ребрам, угодив в стык панциря.
Боль пришла почти сразу, но мне все же удалось завершить хоть и неуклюжий, но классический прием дари. Заканчивая разворот, как бы прокатываясь вдоль руки горца, я, оказываясь правым боком к противнику, помог ему довернуться ко мне спиной с помощью толчка правым локтем в плечо. Затем, продолжая движение вокруг своей оси, той же рукой наотмашь полоснул трофейным кинжалом по голому загривку. На этом бой закончился, потому что мой противник вдобавок к ране на шее получил два арбалетных болта в бок. Но это я заметил мельком – боль заставила рухнуть на траву, свернуться калачиком и не давала даже вздохнуть.
Рядом тут же оказался уже знакомый целитель – Выир прихватил сельского лекаря с собой, и, как оказалось, не напрасно.
– Посмотри остальных, – прохрипел я, едва не задохнувшись, когда стащили панцирь и плеснули на рану жидким огнем.
Целитель ничего не ответил, ткнув мне в зубы какую-то пробирку. В голове мелькнуло опасение, как этот эликсир уживется с принятыми ранее магическими зельями, но боль в боку просто убивала. Меня вновь обожгло, теперь уже изнутри.
Целитель куда-то исчез, а его место занял один из «медведей», принявшийся сноровисто зашивать рану.
Эликсир сработал, и через пару минут мне стало легче, что дало возможность поинтересоваться потерями в нашем отряде.
Выир был серьезен, но не выглядел особо расстроенным.
– Из погибших у нас трое, для такого боя очень неплохо – я боялся худшего. Один лег рядом с вами. Есть тяжелые, но целитель обещал, что жить будут. Похоже, они спешили достать вас, поэтому не тратили времени на добивание. Ловану проткнули руку и попортили лицо, а так ничего страшного. – Седой здоровяк горестно вздохнул.
– Что случилось? – напрягся я, подозревая неприятную новость.
– Ваша милость, простите старого идиота. Не углядел.
– Кого?
– Да вас же.
– Тьфу ты! – раздраженно сплюнул я. – Не бери в голову, косолапый. Ты все делал правильно.
– Ваша милость, вы для меня столько сделали. И внуку помогли. Знайте, что теперь любой приказ…
– Так, стоп, – оборвал я растроганного сотника. Но его слова заставили задуматься. В голове почему-то мелькали сюжетики мыльных опер и индийских фильмов. Идиотизм полный, но что я теряю? Лован был далеко, и его как раз оперировали. Поэтому я решился на авантюру, руководствуясь только бредовыми надеждами. – Выир, жить мне осталось всего ничего. У меня есть сын, незаконнорожденный, но все же родная кровь. Если сможешь ему помочь, то мы будем в расчете.
– Все что угодно, – самозабвенно стукнул себя в грудь сотник. Звук получился, как будто кто-то ударил молотом в деревянную бочку. – Но я его не знаю.
– У него будет мой фамильный перстень. – Я показал сотнику серебряный перстень с волком, вновь поражаясь бредовости этой идеи. – И еще, он рискнет назвать тебя косолапым.
– Клянусь, – со всей серьезностью сказал «медведь», что окончательно сделало наш разговор диалогом из индийского кино. И что самое интересное, насчет того что у генерала есть незаконнорожденный сын, я не врал, но ему кольцо не достанется.
