Айви ощетинилась, но я потянулась через стол и дала ему
чистый тампон.
— Мне нужен образец. Чары незаконные, но вряд ли тебя
это остановит.
С перекошенной от недовольства физиономией он взял тампон,
отвернулся и протер себе рот. Я вспомнила слова де Лавиня о том, что многие
меня пометили, и подавила чувство стыда. Нет, никому я не принадлежу, я ничья —
но когда я увидела, как Ник не может войти в уютный круг моих друзей, я очень
четко и сильно ощутила свои Внутриземельские корни.
А Ник не понял, и никогда не поймет. Дура я была, что
думала, будто с ним могу создать что-то долговременное, и он это доказал, без
малейших проблем продавая меня Алу по кусочкам.
Я на него даже и не глянула, когда он протянул мне тампон
обратно, слава Богу, в том же целлофановом пакетике. Но когда он попытался
заговорить, я тут же обратилась к Айви:
— Пискари не против, что ты поможешь Питеру?
Опустив глаза, я написала на обертке имя Ника большим
скрипучим черным маркером.
— Нет. — К ее голосу примешалось капанье воды из
кофеварки. — Пискари все равно, что так, что этак. На Питера ему
наплевать. Всем наплевать, кроме его наследницы. И де Лавинь наверняка его
забудет, когда старого вампира отвлечет что-то более интересное.
Ты, например, подумала я, но вслух говорить не стала. Айви
повернулась, качнулись черные волосы, ткрыв серьги,
— Я кофе делаю, — сказала она мне. — Ты
будешь?
Только если без бримстона. Черт меня побери, устала я.
Да, пожалуйста, — ответила я, чувствуя тяжелый взгляд
Ника.
Дженкс? — спросила она, вытаскивая гостиничную чашечку
из пустого буфета, Дженкс оценивающе заглянул в коробку с помадкой,
поколебавшись, закрыл ее и отставил в сторону.
Нет, спасибо, — сказал он и начал возиться с моими
припасами для заклинаний.
Рэйчел, — снова попытался Ник, — может, я
пентаграмму начерчу или еще чем-нибудь помогу?
Айви подняла голову, и я пошевелила пальцами, показывая, что
сама справлюсь.
Нет, — кратко ответила я, придвигая к себе демонскую
книгу и открывая ее. Потом поняла глаза на артефакт, гадая, была ли у Ника
возможность подменить его подделкой, и решила, что вряд ли, и не может вообще
быть двух таких уродливых вещиц.
Рэй-Рэй. — снова начал Ник, и Айви грохнула по буфету
кулаком:
Какого черта тебе надо? — спросила она ядовито, не
сводя с него карих глаз.
Я хочу помочь Рэйчел, — огрызнулся он, напряженный и
слегка испуганный.
Дженкс фыркнул, смял пустой пакет и отбросил прочь:
Сдохни — это будет лучшая помощь!
А это мысль, — сказала Айви.
У меня ни времени, ни сил не было с ними возиться.
— Мне нужно, чтобы было тихо, — сказала я,
чувствуя, как растет у меня давление. — Только и всего. Только и всего.
Что бы тихо было.
Ник шагнул назад, скрестив руки на вылинявшей футболке, и
вид у него был очень одинокий.
— Ладно. Я тогда…
Он замолчал, взгляд его метнулся к Айви и Джёнксу, вставшим
рядом со мной, оглядел всю кухню, где для него не было места. Медленно выпустив
задержанный вдох, Ник, не закончив мысль, вышел прочь. В движениях его читалась
досада. Плюхнувшись на стул, где сидел до того Питер, он вытянул длинные ноги и
провел рукой по волосам, глядя в пустоту.
У меня не было к нему жалости. Он меня продал. Единственная
причина, почему я не повернулась и не ушла, — потому что вервольфы будут
гоняться за мной повсюду, если не увидят гибель Фокуса. А чтобы ее
организовать, мне нужен Ник. И его добровольная помощь.
Дженкс вытащил из-под кухонного стола стул и сел со мной
рядом. Я удивленно заморгала, когда сообразила, что он правильно разложил все
на три кучки.
— Чем-нибудь помочь? — спросил он, и Айви
прыснула: — От пикси помощь? — пренебрежительно бросила она, и Дженкс
немедленно ощетинился.
— Вообще-то, — успела я сказать до того, как он
покатил на Айви бочку, — не мог бы ты отсюда увести Ника?
Мне не хотелось, чтобы он видел проклятие переноса: Бог
знает, кому он его продаст. Активировать его он не сможет без крови моей или
демона, но кровь он может выменять у Ала на размер моего белья.
Дженкс улыбался неприятнейшим образом, но Айви агрессивным
жестом положила ладонь на стол:
— Это сделаю я. У меня к нему есть разговор.
Я подняла голову, удивившись, но она уже отвернулась.
— Пошли, долбодятел, — сказала она, беря на ходу
свою сумочку и направляясь к двери. — Рэйчел тут кое-что забыла, а
поскольку я лей-линейной магии совсем не знаю, ты пойдешь со мной, чтобы я
принесла именно то, что надо. Кому-нибудь еще что-нибудь нужно?
Выражение лица у Ника было упрямое, и я, притворно
улыбнулась — понимала, что это мелочно, но не могла сдержаться.
Остерегайтесь там вервольфов, — сказала я. Может, это
было зло, но я вообще злая. Не верите — спросите ребятишек, которых я со своего
кладбища гоняю. А нечего им там в прятки играть.
У меня зубные щетки кончились, — сказал Дженкс,
машинально возясь с кофеваркой.
Айви подождала, пока Ник наденет куртку, что была у него в
грузовике.
— Их можно больше одного раза использовать, —
ответила ему Айви то, что он уже от меня слышал, и Дженкс передернулся.
Понимая, что его просто выставляют за порог, Ник резко
дернул дверь и вышел. Айви улыбнулась мне злобной улыбкой со сжатыми губами и
вышла за ним.
— Я тебя не боюсь, — сказал Ник, когда дверь
закрылась, и уровень моего стресса рухнул пунктов на шесть.
— Вот твой кофе, — сказал Дженкс, ставя чашку
передомной.
С чего бы он мне наливал кофе? Я посмотрела на чашку, потом
на него.
— С бримстоном?
Дженкс плюхнулся рядом со мной на стул:
— Айви мне велела положить малость, но я подумал, что
ты уже достаточно оклемалась и можешь сама решить.
Снова метнулось вверх мое давление, и я заколебалась,
вспомнив свое отражение в окне магазина и думая, мудрость это я проявляю или
глупость. Бримстон придаст мне бодрости на часы, пока я составлю все нужные
чары, и при этом повысит показатели крови примерно до нормы. Когда я засну, то
проснусь освеженной, голодной и почти в таком же хорошем виде, как была до
укуса. Без него мне придется колдовать дико усталой. Ноги будут подкашиваться каждый
раз, когда я встану, а после сна проснусь с очень хреновым самочувствием.
Но использовать черную магию или нелегальные лекарства
просто для облегчения собственной жизни — это как лгать для собственного
удобства, постепенно уговорить себя верить, что ты имеешь право нарушать
правила, что ты — над ними. Нет. Я не стану превращаться в Трента.
