Занервничав, я отодвинулась от стола. Пробарабанила пальцами
по антикварной столешнице что-то быстрое, глянула на часы. Почти шесть. Сидеть
дольше было невмоготу. Погода менялась, и мне хотелось наружу.
Вскочив со стула, я сграбастала книжку и полезла на нижнюю
полку под центральным столом. Я не горела желанием ставить демонские книжки к
обычным, но еще меньше мне хотелось класть их себе под подушку. Наморщив лоб, я
поставила между собственными колдовскими книгами и демонскими томами обычную
кулинарную книгу — в качестве буфера. Да, я суеверная. Осуждайте.
Две другие книжки тоже встали на полку, и я выпрямилась и
вытерла руки о штаны, разглядывая, как удобно они устроились между «Книгой
рецептов деревенской кухни», свистнутой у мамы, и экземпляром «Пирожных от
настоящей ведьмы», подаренным три года назад на новогодней вечеринке в ОВ.
Догадайтесь, которую я чаще открывала.
Прихватив сумку, я направилась на выход, клацая каблуками по
коридору мимо наших с Айви комнат, мимо ванных, прямо в церковный зал. Скамьи
оттуда давно убрали, и только тень громадного креста на стене отмечала место,
где когда-то стоял алтарь. Витражные окна по стенам шли от уровня колен до
четырехметрового потолка, перекрестья его балок скрывались сейчас во мраке, и я
бы согласилась носить трусы вместо панамки, только бы снова слышать из темноты
смешки и шепот что-то замышляющих пикси.
Большой зал занимал половину отапливаемой площади церкви, но
было здесь пусто, если не считать моего уставленного цветочными горшками
письменного стола — на бывшем амвоне, — да кабинетного рояля Айви у выхода
в притвор. Я только раз слышала, как она играет: длинные пальцы извлекали из
клавиш бездну эмоций, на лице у нее их редко приходилось видеть.
На ходу я подобрала ключи со стола и вышла в темный притвор
под их веселое звяканье. Сняла с крюка у двери красную кожаную курточку с
кепкой и в последний момент прихватила зонтик Айви с ручкой из черного дерева.
Двойные двери из четырехдюймовых дубовых досок не запирались снаружи, только на
засов изнутри закладывались, но не нашелся еще по эту сторону лей-линий вор,
который посмел бы что-нибудь украсть у вампира из линии Тамвудов.
Дверь хлопнула за спиной, и я слетела по ступенькам на
потрескавшийся тротуар. Весенний воздух благоухал, влажность близкой грозы
повлияла на атмосферное давление, заставив дроздов петь песни, а мою кровь —
течь быстрее. Пахло дождем, даже чудилось, будто где-то далеко гремят раскаты
грома. Мне всегда нравились весенние грозы, и я улыбнулась свежей листве,
трепещущей на ветру.
Завидев под навесом свою машинку, я пошла еще быстрей. У
меня ярко-красная спортивная машина с откидным верхом, с двумя сиденьями
впереди и двумя — неиспользуемыми — сзади. На той стороне улицы, за несколько
домов от нас на крылечке стоял Кизли, наш сосед: спина согнута артритом, лицо
поднято навстречу ветру. Я ему помахала, и он поднял руку, сообщая, что все у
него в порядке. Где-то орали мелкие детишки — они на перемену давления могли
реагировать более открыто, чем я.
Там и сям по улице из типичных домов американского среднего
класса выходил народ, задрав к небу головы. Пришла пора первых теплых дождей, а
новолуние было всего три дня назад. Трудненько сегодня ОВ придется.
Не моя забота, радостно подумала я, усаживаясь за руль и
опуская верх, чтобы ветер трепал мне волосы. Да, собирается дождь, но до него
еще пара часов.
В клевой красной кепочке и стильной куртке я прокатила по
Низинам на самой умеренной скорости, дожидаясь, пока не перееду мост, чтобы
рвануть по федералке. В лицо бил сырой ветер, принося запахи — свежее и резче,
чем за всю зиму, — и рокот шин, мотора и все перекрывающего ветра казался
самой свободой. Я уже понемногу прибавляла за восемьдесят, когда приметила
патрульную машину на съезде — на боку у нее красовалась эмблема Федерального
Внутриземного Бюро. Весело помахав, я проехала мимо, и мне мигнули фарами в
ответ. В управляемом людьми ФВБ мою машину все знали — а то, они же мне ее и
подарили. Фэвэбэшники ко мне цепляться не будут, в отличие от аналогичной
службы внутриземцев — ОВ: те просто из вредности прицепятся за то, что я ушла
из их драной полицейской шарашки.
Я заправила за ухо выбившуюся прядь и хорошенько проверила,
нет ли кого сзади. Машина у меня всего пару месяцев была, а целый штат
патрульных ОВ уже знал ее в лицо и горел желанием понаставить мне штрафных
баллов. Причем несправедливо! На красный свет в прошлом месяце я не просто так
проехала, а по причине, и в пять утра на том перекрестке один только коп
торчал. До сих пор не знаю, откуда он выбрался — не иначе, из моего багажника.
А я на встречу опаздывала, и тут меня останавливают за скорость в 75 миль. Ну и
не так уж намного я превысила!
— Чертова машина, — ласково пробормотала я; я бы
свою красненькую копилку штрафных квитанций ни на что не променяла. Не ее вина,
что ОВ только и жаждет испортить мне жизнь.
Но уже трещал «Уоки-токи-мен», ребятки из «Стереограммы»
пели на скорости, доступной только вампирам, и белая стрелка снова подбиралась
к восьмидесяти, и мое настроение ползло вверх вместе с ней. Я даже приглядела
красавчика на байке — поперемигиваться по дороге в Эджмонт, где сейчас вел дело
Дженкс.
Оглушительное безветрие встретило меня, когда я свернула с
федералки, над головой прокатился уже настоящий гром, и я съехала на обочину
поднять верх. Мой мотоциклист пронесся мимо, подняв руку в салюте. Улыбка
подержалась немножко у меня на губах — и исчезла.
Если Дженкс со мной откажется говорить, убью поганца. Сделав
глубокий вдох, я переставила сотовый на режим вибрации, выключила музыку и
влилась в поток машин. Протряслась по переезду, таращась в подступающую темноту
и отмечая, что пешеходы и велосипедисты здорово прибавили скорости, почуяв
дождь. Район был торговый, старый промышленный кусок города, куда власти
вложили прорву денег, понастроили моллов и разбили парки — чтобы сюда
потянулись торговцы и покупатели. Мне это нехорошо напомнило дом «миссис
Брайант».
Я проехала мимо нужного дома, разглядывая со всех ракурсов
расползшуюся в стороны многоэтажку. Судя по декору и сквозному проезду с
почтовыми ящиками, здесь раньше ткацкая фабрика была. А теперь — вот,
пожалуйста, магазинчики и дорогущие квартиры. Дженкс на глаза не попадался, но
он и не попадется, если за кем-то следит. Маталина сказала, что он согласился
взять грязное дельце, чтобы заработать на авиабилет.
Тревожно хмурясь, я повернула за угол, удачно надыбала место
для парковки перед кафешкой, поставила машину на ручник и перевела рычаг на
нейтраль. Пикси не могут летать самолетами: перепады давления для них — полный
абзац. У Дженкса явно с головой не в порядке, неудивительно, что Маталина ко
мне прилетела.
Повесив сумку на плечо, я дождалась перерыва в трафике и
вышла. Быстрый взгляд на облака — и я еще зонтик Айви прихватила. Запах кофе
просто притягивал, но я как честная девочка пошла в другую сторону. Быстро
оглядевшись, я нырнула в переулок к нужному дому, бесшумно ступая в вампирской
работы ботинках.
