Запахло помойкой и собачьей мочой, я сморщила нос и плотнее
запахнула куртку, выглядывая местечко понезаметней, откуда видна входная дверь.
Я рано приехала, но чем раньше я его перехвачу, тем лучше. И тут над головой
затрещали крылья.
Похолодев, я глянула вверх: одетый в черный комбинезон пикси
протирал себе окошко для обзора в донельзя пыльном, заляпанном птичьим пометом
окне верхнего этажа.
От стыда у меня горло перехватило. Господи, какая я была
дура. Я не винила его за уход, за то, что он решил, что я ему не доверяю. Он
прав был, как ни больно признаваться. Я ему не доверяла. Прошлой зимой я
вычислила, что Трент Каламак — эльф, а чтобы этот богатый сукин сын не убил
меня за то, что я теперь знаю, что эльфы не вымерли, а просто скрываются, я его
довольно аккуратно шантажировала. Узнать, к какой разновидности внутриземельцев
относится Трент, давно стало для рода пикси чем-то вроде обретения Святого
Грааля, так что я знала, что искушение разболтать тайну для Дженкса было бы
невыносимое. И все равно, он не заслужил моей молчаливой лжи, и я боялась, что
он и теперь слушать меня не станет.
Дженкс парил наверху, погрузившись в наблюдение. Стрекозиные
крылышки не разглядеть было, когда они не двигались, и даже крупинки блестящей
пыльцы с него не просыпалось. Вид у него был уверенный и спокойный, лоб
перевязан красной банданой — это у пикси и фейри защита от ревнивых
собственников территории, обещание быстро убраться и не браконьерствовать.
С трудом собирая остатки решимости, я еще раз оглядела
переулок, прислонилась к стене и попыталась примять небрежный вид.
— Так что, она мужа обманывает? — поинтересовалась
я.
— Не-а, — ответил Дженкс, не отрываясь от
окна. — Она на фитнес пошла, порадовать его на двадцатипятилетие
совместной жизни. Он ее не заслуживает, мудак ревнивый.
И тут он подпрыгнул метра на два — чуть в соседний дом не
врезался.
— Ты! — крикнул он, солнечными лучами рассыпая
пыльцу. — Какого хрена ты тут делаешь?
Я отклеилась от стены и шагнула вперед.
— Дженкс…
Он камнем упал вниз и повис передо мной, наставив на меня
палец. На нас медленно сыпалась оседающая пыльца, его тонкое лицо от гнева
стало грозным и мрачным.
— Она тебе рассказала! — провопил он, стискивая
зубы и багровея под блондинистой челкой.
Я в тревоге отступила на шаг.
Дженкс, она просто волнуется…
В жопу вас обеих, — прошипел он. — Я улетаю.
Он повернулся лететь, крылья слились в красное пятно.
Взбесившись, я тронула линию. Поток энергии стабилизировался не дольше, чем
исчезает лопнувший мыльный пузырь.
— Rhombus! — выкрикнула я, представляя в уме круг.
Упала золотистая пелена, такая мощная, что стенки домов стали плохо различимы.
Я покачнулась — равновесие потеряла, у меня ведь времени не
было даже пальцем в воздухе круг обозначить.
Дженкс остановился в каких-то сантиметрах от стенки круга.
— Жалкая ведьма! — взвизгнул он: наверное, все
ругательства забыл с расстройства. — Пусти меня! Я тебе машину разобью! Я
слизняков тебе в тапочки насую! Я, я…
Руки в боки, я глянула ему прямо в лицо.
— Ага, ты. Но сперва меня выслушаешь! — У него
брови на лоб полезли, а я наклонилась к нему, так что он сдал назад. — Да
что с тобой такое, Дженкс? Не в том же дело, что я тебе не сказала про Трента!
Удивление стерлось с лица Дженкса. Он прошелся взглядом по
моим повязкам и синякам, по амулету от боли. Явно усилием воли заставив себя
опять разозлиться, он прищурился:
— Верно, — сказал он, подлетая к самому моему
носу. — Дело в твоем вранье! Дело в том, что не делишься со мной
информацией! В том, что ты похерила все наше партнерство!
Ну вот, подумала я. Вот оно. Я стиснула зубы, едва не окосев
в попытке на него смотреть с такого расстояния.
— Ну и?.. Если я скажу тебе, кто он такой, ты
успокоишься?
— Заткнись! — проорал он. — Мне уже начхать,
и на тебя
тоже. Выпусти меня из своего гребаного круга, или я тебе та-
кое устрою, ведьма!..
— Болван ты, — ответила я, вспыхивая. — Да
пожалуйста!
В бешенстве я ткнула ногой в круг и со свистом втянула
воздух, когда его энергия потекла обратно в меня. Несколько прохожих в конце
переулка глянули на нас с любопытством.
— Вали отсюда! — Я еще и рукой ему показала, куда
— мне без разницы уже было, что о нас подумают. — Вали, паучья сопля! Я
пять месяцев пытаюсь извиниться, но ты так занят, блин, своими оскорбленными
чувствами, что и слышать ничего не хочешь. Тебе просто нравится чувствовать
себя оскорбленным, тебе так удобно — типа вас все обижают! Не пора ли тебе
забыть об этой позе: «Я бедный маленький пикси, меня никто не принимает
всерьез»? Ведь стоит мне на тебя положиться, как ты пугаешься и линяешь — при
первом признаке, что тебя заставят жить по твоим же принципам!
Дженкс с отвисшей челюстью медленно терял высоту. Глядя на
такое, я надавила еще — может, от встряски он все же капитулирует?
— Убирайся, — сказала я, хоть коленки начали
дрожать. — Забейся в свой вонючий подвал и не высовывай носа, хоть зеленой
плесенью порасти. Но Маталина с детишками пусть возвращается в сад. Мне они
нужны. Без них мне с чертовыми фейри не справиться, а мне нужен сад, и
подстраховка в ночь полнолуния нужна. А ты теперь хоть плачь, хоть злись — мне
плевать. Я пыталась извиниться, а ты надо мной только измывался. Все, больше я
пресмыкаться не буду!
Он не двигался с места, а крылья чуть посветлели. Он как
будто не знал, куда девать руки — поправил бандану, взялся за рукоять меча…
— Я еду на поиски Джакса и Ника, — сказала я,
остывая. Что хотела, я высказала, осталось только выслушать, что он
решил. — Ты со мной едешь или как?
Дженкс выпрямился и приподнялся в воздухе.
— Не твое дело, что я еду на север, — упрямо
сказал он.
— Черта с два не мое. — На мусорный бак неподалеку
упала первая тяжелая капля дождя. — Пусть он твой сын, но это мой бывший
бойфренд его подставил. Он врал тебе, и врал мне. И я туда поеду, чтобы выдать
Нику по первое число.
Я сама слышала, как угрюмо говорю, и Дженкс мне похабно улыбнулся.
— Осторожней, — хмыкнул он. — А то кто-нибудь
подумает, что ты его еще любишь.
— Не люблю! — отрезала я, чувствуя, как начинает
болеть голова. — Но он в беде, и я не могу просто дать его убить.
Дженксово лицо снова стало язвительным, он спорхнул на
торчащую из бака доску.
Ну-ну, — ехидно сказал он, упершись руками в
бока. — Так почему ты все-таки едешь?
Я только что тебе сказала, — отрезала я, под его
взглядом пряча покусанную руку.
