Книга Взятка по-черному, страница 34. Автор книги Фридрих Незнанский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Взятка по-черному»

Cтраница 34

Вот тебе и неторопливый подход.

У Филиппа были свои контраргументы. Долго выслеживать — терять драгоценное время. А им нельзя давать опомниться. Необходимо их заставить почувствовать, что вокруг них затягивается петля. Пусть они сами совершают ошибки, торопятся, нервничают. И начать надо, образно выражаясь, с подбора кадров. Федя Мыскин, «профессор электронных дел», уже болтается на крючке. И вряд ли сорвется. Потому что одно слово, и ему не сносить головы, и он сам это знает. Вероятно, также догадывается, хотя и надеется на лучшее, что от него теперь уже не отстанут, и за первым — ну пора называть вещи своими именами — предательством он будет вынужден совершить и второе, и третье. На том мир стоит. Фамилии-то названы, куда уж дальше…

Значит, решающим, в смысле — спасительным, аргументом для него может стать следующий: работай, Федя, помогай изобличить преступников и помни, что только в этом твоя последняя надежда. А мы своих добровольных помощников не выдаем, всегда найдем возможность и прикрыть, и вовремя отвести в сторону, и даже спрятать, если станет сильно припекать.

И еще одна идея была у Фили: отыскать через того же Федора его коллегу по «Юпитеру» Владимира Харитоновича Багрова, который был, по утверждению его босса господина Брусницына, немедленно уволен после инцидента с супругой Турецкого. И взять его тепленьким. Причем вместе с неопровержимыми доказательствами того, что он не был уволен, а продолжает работать. Иначе вряд ли назвал бы его фамилию Федор во время допроса в квартире Казначеевой.

И вот здесь (в данном случае Филипп был полностью согласен с предложением Щербака о необходимости начать наблюдение за обоими офисами), пользуясь информацией Феди Мыскина, найти возможность завладеть результатами видеонаблюдений за входящими и выходящими сотрудниками. Федор этого не стал записывать в своих показаниях — времени было очень мало, но в общих чертах рассказал, что сам и монтировал камеры наружного контроля прилегающих территорий. А записи делаются на пленки, которые он же и стирает — по мере надобности. Долго хранить нет смысла. Это скорее, как говорится, для фейс-контроля. Иногда их проглядывает Брусницын, а так никому они в принципе и не нужны. Больше для понта — вот, мол, какие мы крутые!

Значит, если Багор продолжает исправно ходить на службу, он запечатлен и на пленках. Лучшего доказательства не найти.

Словом, в конечном счете надо брать Багра и… допрашивать его. По-хорошему. Он был в Чечне, воевал, знает правила…

А между прочим, отморозки его типа, как ни странно, больше всего на свете ценят собственную жизнь. Ну и свое здоровье соответственно. Поэтому и трудностей особых — в плане создания между собеседниками максимально доверительных отношений — Филя, в общем-то, не предвидел.

Сотрудники «Глории», слушая его, улыбались. Грязнов-старший не мешал обсуждению, не давал ценных советов, лишь время от времени по-отечески напоминал, что сейчас не война, и приравнивать их действия к боевым, пожалуй, никто не станет, скорее, наоборот. Мол, держите себя в рамках, ребятки. Но это и не означало вовсе, что он категорически против любых рискованных предприятий, нет, пусть даже на грани, но… в пределах, в пределах!

— Ведь чего, по сути, добиваемся-то? — в коротких паузах философствовал Вячеслав Иванович. — Нам надо собрать неопровержимые улики их вины. Не больше. Но это должны быть такие улики, от которых они не смогли бы отвертеться! А кроме нас, никто этого не сделает. Потому что Благотворительный фонд — великая сила, парни, особенно для высокого начальства. И оно не даст хода официальному расследованию. Что им лишний труп на дороге? Вон их, десятками на дню в ДТП считают. Это кому-то горе…

— Ага, — напомнил Филя, — города сдают солдаты, генералы их берут!

Все засмеялись, а Денис укоризненно взглянул на «безбашенного» Филю:

— Мы не про тебя, дядь Слав, — извинился он, чем вызвал новый приступ смеха.

— Да ладно вам, — отмахнулся Грязнов-старший, — я что, не понимаю? Ну хорошо, взяли вы его, а дальше что? Засунете в такую дыру, что его и с собаками не найдут? А кому в таком случае понадобятся его показания? Если вы их еще получите.

— Получим или нет — вопрос, извините, Вячеслав Иванович, не по делу, — вмешался молчавший до того Сева Голованов. — Я так понимаю, что нам нужна конкретная информация, а вовсе не его чистосердечное раскаяние. Или нет?

— А я полагаю, — усмехнулся Филя, — что если мы идентифицируем его «пальчики» с отпечатками, оставленными на той трубе, которой огрели Сан Борисыча, в чем я почему-то ни секунды не сомневаюсь, то никакое раскаяние, даже самое чистосердечное, ему и так не понадобится. Мы ж ведь готовы и на слово поверить, что он больше никогда не будет, верно, Коля?

— А разговор поручить Демидычу, у него убедительно получается, — хмыкнул Щербак. — Умеет аргументировать.

— Да ладно вам, — нахмурился Володя Демидов, — подумаешь, когда было! Другие б помолчали…

— А мы разве тебе о чем-то напоминаем? — удивился Филя. — Ребята, у него, кажется, комплекс появился. Демидыч, ты пойми, у нас речь идет лишь о результате, а не о форме беседы. Ну наказал ты того подонка, ну превысил маленько, и что с того? За дело ведь досталось, никто из нас тогда и не возражал. Да и сам он, как ты помнишь, никому не сознался, кто его выхолостил, будто кабанчика, хотя все и так знали…

Понимая, что тема эта для Демидова, прямо надо сказать, болезненная, народ похмыкивал, но помалкивал. А случай тот старый припомнился вот почему. Взяли тогда целую банду, вывозившую «живой товар» за границу, в публичные дома. [2] А среди них оказалась маленькая девочка, которую только что изнасиловал один из бандитов — наглый, здоровенный шкаф по кличке Слон. Телохранитель известного в середине девяностых годов вора в законе Бурята, между прочим. Вот обычно спокойный и уравновешенный Демидыч тогда и осерчал — не прибегая ни к каким ухищрениям, голой рукой и одним махом кастрировал его. Да так и оставил до приезда милиции. А резонанс среди бандитов был великий. И самое пикантное во всей той истории было то, что Демидыча никто из них не осуждал. Хоть и по понятиям живут, а все же выходит, что и понятия понятиям — рознь.

— Ну так на чем остановимся? — спросил нетерпеливый Филя.

— Объединим усилия, — ответил Вячеслав Иванович. — В смысле, оба подхода хороши. А начните все же с Федора. Я подозреваю, что люди его типа без постоянной опеки долго оставаться не могут. Одних тянет на раскаяние — перед своими, хотя они прекрасно понимают, чем такие признания, как правило, заканчиваются. Другие изыскивают возможности тихо смыться. Отъехать куда подальше, чтоб на какое-то время лечь на дно, а там, глядишь, и забудется. Разные есть пути скрыться от своих, а уж от чужих — тем более. Поэтому не теряйте времени. Через него выходите на Багрова. Одновременно — наблюдение. Ребятки, такое дело, надо поднапрячься. Я вам, к сожалению, оперативников добавить просто не могу. Ни из своего управления, ни из МУРа, понимаете ситуацию? Иначе сорвем операцию. Сам могу поучаствовать — тайком от министерского начальства. И еще один мелкий вопрос. Денис, у тебя, я слышал, стажеры появились?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация