Я попробовал взять его лаской:
– Дружище, у вас еще совершенно разбитый вид. Вы должны
позагорать. Нет-нет, ни слова больше! Работа подождет.
Потом он начал хлопотать о дополнительной каюте.
– У вас нет места для работы, сэр Юстас, – твердил Пейджет.
– Ваша каюта вся заставлена чемоданами.
Судя по его тону, чемоданам в каюте не место, прямо как
тараканам!
Я объяснил, что, может быть, он не в курсе, но обычно люди
берут с собой в поездку не одну смену одежды. Он вяло улыбнулся (он всегда так
реагирует на мои шутки) и опять взялся за свое:
– В моей клетушке работать тоже невозможно.
Знаю, какие у него «клетушки»! Обычно Пейджету достается
самая лучшая каюта.
– Как жаль, что на этот раз капитан к вам не благоволит, –
саркастически заметил я. – Может, вы перетащите часть вещей ко мне?
Опасно проявлять сарказм по отношению к такому человеку, как
Пейджет. Он просиял:
– Да-да, пожалуй, я бы избавился от пишущей машинки и
чемодана с канцелярскими принадлежностями…
Этот чемодан весит, по-моему, несколько тонн. Носильщики
всегда ворчат, а у Пейджета просто цель жизни сплавить его ко мне. Мы вечно
из-за него сражаемся. Пейджет почему-то считает чемодан моей личной
собственностью. А по-моему, наоборот, секретарь только на то и годен, чтобы
таскать чемодан с канцелярским барахлом.
– Ладно, мы попросим, чтобы нам предоставили еще одну каюту,
– поспешно согласился я.
Казалось бы, дело не стоит выеденного яйца, но Пейджет все
окружает ореолом таинственности. Наутро он явился с видом заговорщика эпохи
Возрождения.
– Помните, вы велели мне попросить семнадцатую каюту под
рабочий кабинет?
– Да, и что? Чемодан с канцелярскими принадлежностями
застрял в дверях?
– Двери во всех каютах одинаковы, – на полном серьезе
ответил Пейджет. – Но понимаете, сэр Юстас, с той каютой произошла какая-то
странная история.
Я сразу представил себе страшные картины из романа о
призраках.
– Если вы боитесь привидений, – утешил я Пейджета, – то не
волнуйтесь, мы там спать не будем.
Пейджет сказал, что призраки тут ни при чем. Тем более что
семнадцатая каюта ему не досталась. И поведал мне длинную, запутанную историю.
По его словам выходило, что он, мистер Чичестер и девушка по фамилии
Беддингфелд чуть не подрались из-за вожделенной каюты. Стоит ли говорить, что
девушка победила и Пейджет никак не мог этого пережить?!
– Тринадцатая и двадцать восьмая каюты куда лучше, – твердил
он. – Но они даже взглянуть на них не пожелали.
– Ладно, – сказал я, сдерживая зевоту, – чего уж так
убиваться, дорогой Пейджет?
Он бросил на меня укоризненный взгляд.
– Но вы же сами просили меня занять семнадцатую каюту!
Пейджет иногда бывает несносен, как ребенок. Я вспылил:
– Мой дорогой друг! Я упомянул семнадцатую каюту только
потому, что она, по моим наблюдениям, оставалась незанятой. Однако я не
приказывал вам сражаться за нее до последней капли крови. Тринадцатая или
двадцать восьмая тоже вполне подойдут.
Пейджет надулся и упрямо проворчал:
– Это еще не все. Каюту заняла мисс Беддингфелд, но сегодня
утром я видел, как оттуда, озираясь, выскользнул Чичестер.
– Если вы решили оклеветать Чичестера, который хоть и
противный человек, но все-таки священник, и милую маленькую Анну Беддингфелд,
то знайте: я не поверю ни единому вашему слову. Анна Беддингфелд прелестна,
ножки у нее – загляденье. Я думаю, она всем остальным дамам на корабле даст сто
очков вперед.
Пейджету не понравилось мое замечание относительно ножек
Анны. Сам он никогда не обращает внимания на подобные детали, а если обращает,
то скорее умрет, чем в этом признается. И потому он счел такие комментарии
непристойными. Я люблю дразнить Пейджета и потому ехидно добавил:
– Поскольку вы ей представлены, то, пожалуйста, пригласите
ее поужинать сегодня с нами. Будет костюмированный бал. Вам, кстати, следовало
бы отправиться к помощнику капитана и подобрать мне маскарадный костюм.
– Неужели вы наденете маскарадный костюм? – с ужасом спросил
Пейджет.
Я видел, что это несовместимо с его представлениями о моем
достоинстве. Вид у него был шокированный и страдальческий. На самом деле я и в
мыслях не держал как-то по-особенному наряжаться сегодня вечером, но Пейджет
так смутился…
– А в чем дело? – невинно поинтересовался я. – Конечно, я
надену маскарадный костюм. И вы тоже!
Пейджет содрогнулся.
– Так что отправляйтесь-ка за ними, – велел я.
– Вряд ли на корабле найдется костюм такого большого
размера, – пробормотал Пейджет, смеривая меня взглядом.
Сам того не желая, он иногда может нанести смертельную
обиду.
– И закажите столик на шестерых, – добавил я. – Пригласим
капитана, девицу с красивенькими ножками, миссис Блер.
– Вам не удастся пригласить миссис Блер без полковника
Рейса, – вставил Пейджет. – Он предложил ей поужинать вместе, я точно знаю.
– Но кто такой этот Рейс, черт побери? – раздраженно
воскликнул я.
Как я уже говорил, Пейджет всегда все знает… или думает, что
знает. Он опять напустил на себя таинственный вид.
– Вроде бы это агент секретной службы, сэр Юстас. И очень
меткий стрелок. Но я, конечно, не уверен.
– Ну, вот вам наше правительство во всей своей красе! –
воскликнул я. – На корабле есть человек, в непосредственные обязанности
которого входит переправлять секретные документы, а они дают их постороннему
лицу, мирному гражданину, который только и мечтает, чтобы его оставили в покое!
Пейджет сделал еще более таинственное лицо, подошел поближе
и сказал, понизив голос:
– Если вас интересует мое мнение, сэр Юстас, так вся эта
история кажется мне очень странной, взять хотя бы мою болезнь перед отъездом!
– Мой милый, – резк оборвал его я, – вы страдали разлитием
желчи. Вы часто этим мучаетесь.
Пейджет моргнул.
– То была не обычная болезнь. Я тогда…
– Ради бога, Пейджет, не вдавайтесь в подробности! Я не
желаю слушать!
– Хорошо, сэр Юстас. Но я думаю, что меня специально
отравили!
