Все в том же наряде цыганки я присела на краешек кровати и
принялась обдумывать создавшееся положение. Перво-наперво я подумала о
полковнике Рейсе. Вроде бы я ему нравилась. Наверняка он отнесется ко мне
по-доброму. И он далеко не глуп. И все же я колебалась. Очень уж он властный.
Полковник возьмет инициативу в свои руки. А ведь это МОЯ тайна! Ну, и по
некоторым другим причинам (в которых я сама себе неохотно признавалась) мне не
следовало доверять Рейсу.
Так что я перешла от него к миссис Блер. Она тоже хорошо ко
мне относилась. Хотя ее хорошее отношение еще ничего не значит, не надо
обольщаться. Скорее всего, она так ведет себя, повинуясь минутной прихоти. Но,
с другой стороны, я могла ее заинтересовать. Такая женщина, как она, знала
обычную жизнь вдоль и поперек. А я предложу ей что-то необычное! Вдобавок она
мне нравилась; нравились ее непринужденные манеры, отсутствие
сентиментальности, какой бы то ни было аффектированности.
Короче, я приняла решение. Я сейчас же ей все расскажу! Вряд
ли она уже спит.
Однако я ведь не знаю номера ее каюты! Но ничего, наверно,
моя знакомая горничная, что дежурит по ночам, в курсе! Я позвонила в звонок.
Через некоторое время появился мужчина и сообщил мне все, что меня интересовало.
Миссис Блер жила в семьдесят первой каюте. Мужчина извинился за задержку,
сославшись на то, что он один на всех пассажиров.
– А где же горничная? – спросила я.
– Они все прекращают работу в десять часов.
– Нет, я имею в виду дежурную.
– Ночью горничные не дежурят, мисс.
– Но… но вчера, примерно в час ночи, ко мне заходила
горничная.
– Наверно, вам приснилось, мисс. После десяти никого, кроме
меня, не остается.
Мужчина ушел, а я никак не могла переварить полученные
известия. Кто же тогда заходил ко мне в каюту двадцать второго числа? Чем
отчетливей я понимала, насколько хитры и дерзки мои таинственные противники,
тем мрачнее становилось у меня на душе. Но все же я взяла себя в руки и, выйдя
из каюты, направилась к миссис Блер. Я постучалась.
– Кто там? – раздался голос.
– Это я, Анна Беддингфелд.
– О, милости прошу, цыганочка.
Я вошла. Повсюду валялась разбросанная одежда, а на миссис
Блер было кимоно. Красивее я в жизни не видела: черно-золотое с оранжевым,
загляденье!
– Миссис Блер, – запинаясь, начала я. – Мне хотелось бы
рассказать вам про мою жизнь… если, конечно, еще не очень поздно и вы не хотите
спать.
– Ничуть, терпеть не могу рано ложиться, – сказала миссис
Блер, улыбаясь своей очаровательной улыбкой. – И я с удовольствием узнаю про
твою жизнь. Ты такое необычное создание, цыганочка! Кому еще придет в голову
врываться ко мне в час ночи, чтобы поведать историю своей жизни? Особенно после
того, как ты меня несколько недель томила, видя, что я изнываю от любопытства!
Ладно, садись на диван и облегчи свою душу.
Я рассказала ей все. Рассказ получился довольно длинный,
потому что я припоминала подробности. Когда я закончила, миссис Блер глубоко
вздохнула и сказала совсем не то, что я ожидала услышать. Она взглянула на меня
и, рассмеявшись, воскликнула:
– А знаешь, Анна, ты действительно потрясающая девушка! Тебе
что, вообще никогда не бывает страшно?
– Страшно? – удивленно переспросила я.
– Да-да, страшно! Страшно! Взять и отправиться куда глаза
глядят практически без гроша в кармане! А что ты будешь делать в чужой стране,
когда кончатся деньги?
– Да зачем заранее беспокоиться? Пока что у меня денег полно.
Я практически ничего не потратила из тех двадцати пяти фунтов, что мне дала
миссис Флемминг, и вдобавок вчера выиграла в карты. Это еще пятнадцать фунтов.
Так что у меня денег хоть отбавляй. Сорок фунтов!
– «Хоть отбавляй»! Боже мой! – пробормотала миссис Блер. – Я
бы, например, так не смогла, Анна, а я, между прочим, не робкого десятка. Но
весело отправиться в путь, имея в кармане всего несколько фунтов и не зная, что
будешь делать, где очутишься?!
– Так ведь в этом-то вся и прелесть! – вскричала я с горящим
взором. – Это и есть дух авантюризма!
Миссис Блер взглянула на меня, кивнула и улыбнулась.
– Счастливая ты, Анна. Мало кто способен на такое.
– Ладно, – нетерпеливо перевела я разговор. – А что вы обо
всем этом думаете, миссис Блер?
– Я думаю, что ничего более захватывающего я в жизни не
слыхала. Но знаешь что? Перестань, пожалуйста, называть меня миссис Блер.
Гораздо лучше звучит Сюзанна. И говори мне «ты».
– С превеликим удовольствием, Сюзанна.
– Молодец. Теперь – к делу. Ты говоришь, что узнала в
секретаре сэра Юстаса – не в этом длинномордом Пейджете, а в другом – раненого,
который искал убежища в твоей каюте?
Я подтвердила.
– Получается, что сэр Юстас вдвойне связан с этой историей.
Сначала в его доме убивают женщину, а теперь его секретаря ранят в час ночи, в
таинственный, мистический час… Сам сэр Юстас, по-моему, вне подозрений, но на
чистую случайность тут все списывать нельзя. Существует какая-то связь, хотя он
вполне может ни о чем и не догадываться. Теперь это странное происшествие с
дежурной горничной, – задумчиво продолжала Сюзанна. – Опиши ее внешность.
– Да я толком не запомнила. Я была так взволнована,
взвинчена… а горничная свалилась как снег на голову… Но… да, по-моему, ее лицо
мне знакомо. Так что, конечно, я ее видела раньше.
– Знакомое лицо, – протянула Сюзанна. – А ты уверена, что
это не мужчина?
– Ну… она была высокая, – признала я.
– Гм-м… На сэра Юстаса не похоже, Пейджет не подходит…
Погоди-ка!
Сюзанна схватила листок бумаги и принялась лихорадочно
рисовать. Потом склонила голову набок и оценивающе уставилась на свою работу.
– Очень смахивает на преподобного отца, Эдварда Чичестера.
Добавим еще пару деталей…
Она протянула мне рисунок:
– Ну что, такая была твоя горничная?
– Да, да! – вскричала я. – Сюзанна, до чего же ты умная!
– Я никогда не доверяла этому Чичестеру. Помнишь, как он
уронил кофейную чашку и позеленел, когда мы упомянули про Криппена?
– И он пытался занять семнадцатую каюту! – подхватила я.
– Да, все одно к одному. Но что бы это могло значить? Что
должно было случиться в семнадцатой каюте? Вряд ли там собирались зарезать
секретаря. Для этого не нужно уславливаться о дне и месте. Нет, намечалась
какая-то встреча, он помешал, и его пырнули ножом. Но с кем должны были
встретиться? Уж наверняка не с тобой. Может, с Чичестером? Или с Пейджетом?
