Он кинулся за мной, но остановился и что-то пробормотал мне
вслед. По-моему, он сказал:
– Ведьма!
17. Из дневника сэра Юстаса Педлера
Отель «Гора Нельсона», Кейптаун
Ей-богу, для меня большое облегчение, что плавание на
«Килмордене» закончилось. Мне все время казалось, что вокруг плетутся интриги.
И в довершение всего Гай Пейджет вчера, видно, затеял пьяную драку. Он,
конечно, оправдывается, но это лишь усугубляет мои подозрения. А что еще можно
вообразить, когда человек заявляется к вам с огромной, величиной с яйцо, шишкой
на лбу и фонарем под глазом?
Разумеется, Пейджет постарался напустить туману. По его
словам, ему подбили глаз, когда он верой и правдой отстаивал мои интересы.
Рассказывал Пейджет о случившемся чрезвычайно путано и бессвязно, и я не сразу
смог уловить, что к чему.
Вчера ночью Пейджет якобы заметил человека, который вел себя
подозрительно. Пейджет прямо так и сказал. Наверное, вычитал в каком-нибудь
романе про германских шпионов. Что подразумевается под подозрительным
поведением, он, думаю, и сам не знает (я не преминул ему это сообщить).
– Сэр Юстас, тот человек осторожно крался по палубе, а
дело-то было в полночь!
– А чем, интересно, вы занимались в столь поздний час?
Почему не спали в своей постели мирным сном, как добрый христианин? –
раздраженно спросил я.
– Ну… я шифровал ваши телеграммы, сэр Юстас, и перепечатывал
записи в дневнике.
Послушать Пейджета, так он просто великомученик и всегда
прав!
– Так… и что?
– Я подумал, что надо прогуляться перед сном, сэр Юстас. Тот
человек шел по коридору от вашей каюты. Мне сразу показалось, что дело нечисто,
какой-то у него был подозрительный вид. Он двинулся вверх по лестнице, ведущей
в салон. Я пошел за ним.
– Мой дорогой Пейджет, – сказал я, – неужели бедняга не
имеет права спокойно разгуливать по палубе? Многие даже спят на ней… хотя,
по-моему, это ужасно неудобно. Тебя сгоняют ни свет ни заря, ведь палубу
начинают драить в пять утра…
Я даже содрогнулся при мысли о подобной перспективе.
– Вы, вероятно, потревожили какого-нибудь бедолагу,
мучившегося бессонницей, и он вам врезал. Ничего удивительного.
Пейджет терпеливо ждал.
– Пожалуйста, выслушайте меня, сэр Юстас. Я считал, что
незнакомцу нечего ходить кругами возле вашей каюты. В том конце коридора только
две каюты: ваша и полковника Рейса.
– Рейс, – сказал я, осторожно раскуривая сигару, – вполне
может обойтись и без вашей помощи. – И добавил, как бы между прочим: – Я тоже.
Пейджет подошел поближе и засопел, как он обычно делает
прежде, чем рассказать секрет.
– Видите ли, сэр Юстас, я решил… а теперь я знаю наверняка…
понимаете, то был Рейберн…
– Рейберн?
– Да, сэр Юстас.
Я покачал головой.
У Рейберна хватит мозгов, чтобы не будить меня среди ночи.
– Разумеется, сэр Юстас. Я думаю, он встречался с
полковником Рейсом. Втайне. Пришел к нему за инструкциями.
– Не шипите на меня, Пейджет, – я слегка отпрянул, – и не
сопите так ужасно. Ваша идея абсурдна. С какой стати им устраивать тайные
встречи посреди ночи? Если им охота пообщаться, они непринужденно побеседуют за
чашкой бульона.
Мои слова Пейджета не убедили.
– Что-то прошлой ночью затевалось, сэр Юстас, – упрямо
повторил он. – Иначе зачем бы Рейберн на меня напал?
– А вы уверены, что на вас напал именно Рейберн?
Пейджет нисколько не сомневался. Пожалуй, это было
единственным, в чем он не сомневался.
– Очень странная история, – сказал он. – Кстати, где сейчас
Рейберн?
Мы его действительно ни разу не видели с тех пор, как сошли
на берег. В отель он с нами не поехал. Так что, сдается мне, он действительно
побаивался Пейджета.
В общем, пренеприятная история… Один из моих секретарей
куда-то испаряется, второй выглядит как нокаутированный боксер… В таком виде я
его с собой взять не могу. Меня весь Кейптаун засмеет. Сегодня попозже у нас
назначена встреча, я должен передать послание Милрея, но Пейджета я с собой не
возьму. Черт его побери, все карты мне спутал!
Я ужасно рассержен. Мне пришлось завтракать в отвратительной
компании. В ресторане голландка с толстыми лодыжками целых полчаса морила меня
голодом и наконец принесла кусок невкусной рыбы. И весь этот фарс, вставание ни
свет ни заря, в пять часов утра, только для того, чтобы разыграть комедию
счастливой встречи… Боже, какая скука!
Позднее
Очень серьезная неприятность. Я пошел на встречу с
премьер-министром, захватив с собой запечатанное письмо Милрея. Вроде бы его
никто не вскрывал, однако внутри оказался лишь листок чистой бумаги.
М-да, в гадкую я попал историю… Зачем старый осел втянул
меня в нее? Понятия не имею.
Пейджет ведет себя как те друзья, что утешали Иова: он
проявляет такое угрюмое удовлетворение, что я впадаю в бешенство. Вдобавок,
воспользовавшись моим замешательством, он всучил мне чемодан с канцелярскими
принадлежностями. Если Пейджет не утихомирится, ему придется поплакать на
собственных похоронах!
Однако в конце концов он меня убедил.
– Допустим, сэр Юстас, что Рейберн случайно подслушал ваш
разговор с мистером Милреем. Вспомните, он же не представил вам никакого письма
от него. Вы поверили Рейберну на слово.
– Значит, вы считаете Рейберна мошенником? – задумчиво
спросил я.
Пейджет считал именно так. Не знаю, насколько на его мнение
повлиял синяк под глазом, но он здорово ополчился против Рейберна. Исчезновение
бедолаги тоже наводит на подозрение. Хотя я полагал, что ничего предпринимать
не нужно. Если человек позволил провести себя, то, по крайней мере, не надо
трезвонить об этом на всех углах.
Однако Пейджет, который отнюдь не утратил энергию в
результате пережитых несчастий, стоял за решительные действия. И, естественно,
победил. Он помчался в полицейский участок, отстукал безумное количество
телеграмм, привел целый табун английских и голландских офицеров и за мой счет
основательно накачал их виски.
Ответ от Милрея пришел в тот же вечер. Он понятия не имел о
моем новом секретаре! Во всей этой истории было только одно светлое пятно…
