Только что я выходил на заднюю площадку. Я ждал, что мое
появление будет воспринято с восторгом. Но женщины разинув рот слушали Рейса,
который рассказывал им всякие байки про путешествия. Надо назвать наш вагон не
«Сэр Юстас Педлер и K°, а «Полковник Рейс с гаремом».
Затем миссис Блер понадобилось – вынь да положь! –
фотографировать. На каждом опасном повороте – а мы взбирались все круче и круче
– она щелкала фотоаппаратом и восторженно вопила:
– Понимаете, надо снимать на повороте: вид головных вагонов
поезда на фоне гор выглядит устрашающе.
Я заметил, что по фотографии нельзя сказать, что она сделана
из хвостовых вагонов того же поезда. Миссис Блер посмотрела на меня с жалостью.
– Но я же напишу внизу: «Снято из окна поезда на повороте».
– Это можно написать на любой фотографии, – возразил я.
Женщина до такой простой вещи додуматься не в состоянии.
– Как я рада, что мы проезжаем здесь днем! – закричала Анна
Беддингфелд. – Если бы я уехала в Дурбан, я бы этого не увидела, правда?
– Конечно, – улыбнулся полковник Рейс. – Вы проснулись бы
утром в Кару, в жаркой, пыльной и каменистой пустыне.
– Как хорошо, что я передумала, – сказала Анна, довольно
вздыхая и глядя по сторонам.
Вид открывался действительно чудесный. Громадные горы
становились еще выше.
– Это самый удобный из сегодняшних поездов? – спросила Анна
Беддингфелд.
– Какие сегодняшние? – рассмеялся Рейс. – Милая мисс Анна,
поезда в Родезию ходят всего три раза в неделю: по понедельникам, средам и
субботам. Так что в Фолзе вы будете только в следующую субботу.
– За это время мы успеем прекрасно узнать друг друга, –
сказала миссис Блер. – Сколько вы намерены пробыть в Фолзе, сэр Юстас?
– Смотря по обстоятельствам, – осторожно ответил я.
– От чего они зависят?
– От того, сколько дел будет в Йоханнесбурге. Сперва я
намеревался пробыть примерно пару дней в Фолзе: я там еще не бывал, хотя уже в
третий раз в Африке; затем поехать в Йоханнесбург и хорошенько изучить обстановку
на Рэндских рудниках. Дома, как вы знаете, я считаюсь экспертом в области
южноафриканской политики. Но я слышал, в Йоханнесбурге через неделю будет не
очень весело. Как-то не тянет изучать обстановку на шахтах в вихре
разбушевавшейся революции.
Рейс улыбнулся с видом собственного превосходства.
– Мне кажется, ваши страхи преувеличены, сэр Юстас. Ничего
ужасного в Йоханнесбурге не произойдет.
Женщины тут же одарили его красноречивыми взглядами: мол,
какой ты герой! Меня это безумно разозлило. Я ничуть не трусливее Рейса… но вид
не тот. Да, высоким, стройным и загорелым мужчинам – все карты в руки…
– Я надеюсь, вы побываете в тех местах, – заметил я ледяным
тоном.
– Вполне возможно. Мы поедем вместе.
– Я не уверен. Боюсь, мне придется задержаться в Фолзе, –
небрежно заметил я. «Почему Рейсу так хочется отправить меня в Йоханнесбург?
Наверное, он положил глаз на Анну», – подумал я и спросил: – А каковы ваши
планы, мисс Анна?
– Они зависят от обстоятельств, – уклончиво ответила она,
подражая мне.
– Но я думал, вы моя секретарша!
– О да, но мной пренебрегли. Вы сегодня все утро держали за
руку мисс Петтигрю.
– Что бы я ни делал, могу поклясться, что этого я не делал,
– заверил я Анну.
>В четверг вечером
Только что мы покинули Кимберли. Дамы заставили Рейса еще
раз рассказать про похищение алмазов. Почему женщин всегда так волнуют алмазы?
Анна Беддингфелд наконец раскрыла свою тайну. Оказывается,
она работает в газете. Сегодня утром она отправила из Де-Ара длиннющую
телеграмму. Судя по тому, что они с миссис Блер проболтали всю ночь напролет,
Анна заготовила статьи на десять лет вперед и все их прочла своей подруге.
Выходит, она выслеживала «человека в коричневом костюме»…
Похоже, ей не удалось вычислить его на «Килмордене»: такой возможности просто
не представилось. Но теперь она с очень деловым видом сочиняет сказки на тему
«Как я путешествовала с убийцей» и придумывает невероятные истории о том, что
он ей поведал и так далее и тому подобное. Я знаю, как состряпываются такие
материалы. Я сам грешил, поступая аналогичным образом в своих мемуарах… когда
Пейджет разрешал. Ну, конечно, компетентные сотрудники в Нэсби еще больше все
приукрасят, и, когда сенсация появится в «Дейли Баджет», Рейберн сам себя не
узнает.
Однако девчонка умна! Судя по всему, она самостоятельно
установила личность женщины, убитой в моем доме. Оказывается, это русская
танцовщица Надина! Я спросил Анну Беддингфелд, уверена ли она. Анна ответила,
что пришла к такому выводу методом дедукции – совсем в духе Шерлока Холмса.
Однако Нэсби она подала свою догадку как проверенный факт. У женщин развита
интуиция – я не сомневаюсь, что Анна Беддингфелд совершенно права, – но
называть это дедукцией абсурдно.
Как ей удалось попасть в штат «Дейли Баджет», ума не
приложу. Впрочем, она из тех юных особ, которые горы могут свернуть. Ей
невозможно противостоять. Она будет тебя улещивать, уламывать, а на деле за
всем этим скрывается непоколебимая решимость настоять на своем. Взять хотя бы
то, как она пробралась в мой личный вагон!
Да, я начинаю догадываться, в чем причина ее упорства. Рейс
говорил, что, по мнению полиции, Рейберн направился в Родезию. Значит, он мог
уехать в понедельник. Думаю, полицейские разослали телеграммы по всем станциям,
но толку никакого, наверняка его не нашли. Он хитер и знает Африку. Скорее
всего, Рейберн прикинулся кафрской старухой, а простодушные полисмены
продолжали искать красивого молодого человека со шрамом, одетого по европейской
моде. Мне его шрам всегда казался подозрительным.
Так или иначе, Анна Беддингфелд гонится за Рейберном. Она
хочет сама его обнаружить, дабы снискать славу себе в «Дейли Баджет». Нынешние
молодые особы ужасно хладнокровны. Я ей намекнул, что это не женское занятие.
Она надо мной посмеялась и сказала, что если выследит Рейберна, то разбогатеет.
Насколько я вижу, Рейсу это тоже не нравится. Вдруг Рейберн едет с нами в одном
поезде? Тогда нас всех могут зарезать в собственных постелях! Я высказал свои
опасения миссис Блер, но, похоже, ей моя идея не пришлась по душе. Она заявила,
что, если меня убьют, Анна сообщит газете еще одну сенсационную новость. Это
кому сказать!
Завтра мы проедем Бечуаналенд. Пылища начнется страшная. А
на каждой станции кафрские ребятишки будут притаскивать на продажу диковинных
деревянных жирафов своего собственного изготовления, корзинки и плошки из
листьев маиса. Боюсь, миссис Блер обезумеет. В безделушках есть первобытное
очарование, которое – я чувствую – будет ей мило.
