— Я тебя, Саня, и не думала обвинять в предвзятости, — улыбнулась Ирина, — не понимаю, с чего ты так раскипятился? Просто, в отличие от тебя, я смотрю на ситуацию со стороны, точнее, смотрю на нее как на схему, понимаешь?
— Тоже мне структуралистка… — проворчал он. — Нет, не понимаю!
— Просто не хочешь понять, а зря! Потому что есть схемы правдоподобные, а есть — решительно неправдоподобные, и к ним как раз, с моей точки зрения, относится то, чему ты так явно рад! Сам подумай: бывшая жена убивает мужа спустя семь лет после развода! С какого такого перепуга, спрашивается?!
— Надо же, ты даже время их развода помнишь… — пробормотал Турецкий. — А я что говорил тебе об этом, и то не помню… И вообще, жалею уже, что рассказал тебе об этом деле, между прочим, нарушив служебную тайну!
— Ты ее, дорогой, уже столько лет подряд нарушаешь со мной, причем вполне безнаказанно, что и говорить-то об этом вряд ли стоит, — улыбнулась Ирина.
— Ирка, где-то ты права, — тоже улыбнулся он, отодвигая от себя опустевшую тарелку. — Но все дело в самой этой бабе. Ее надо видеть и слышать! Я с ней говорил не более сорока минут, а того вранья, которое успел услышать, хватило бы на парочку трехчасовых допросов профессионального преступника! Добавь к этому, что бабенка, по мнению людей, которым можно доверять и показания которых вполне поддаются проверке, мстительная и агрессивная, а также на редкость злопамятная.
— Ну, не знаю… — засомневалась Ирина. — Конечно, я ее не видела и показаний ее не читала.
— И не прочтешь! — заверил ее Саша, поднимаясь из-за стола. — Вот тут у нас с тобой, как всегда, начинается табу.
— А жаль… — вздохнула она.
— Поверь, жалеть правда не о чем… Компьютер наш свободен, или Нинка в Интернете?.. Кстати, где она, почему я ее не вижу и даже не слышу?
— Ох, Шура-Шурик… — Ирина Генриховна вздохнула и покачала головой. — Ты дома уже больше часа, а только что заметил отсутствие своей единственной дочери… Свободен компьютер, свободен! Поскольку Ника сегодня ночует у Верочки, в соседнем подъезде…
— Верочка у нас кто? — виновато переспросил Саша.
— Верочка у нас лучшая подружка, которая боится ночевать одна, когда мама работает в третью смену, — сухо ответствовала Ирина. — Обычно там бабушка есть, но сегодня бабушка отсутствует, у ее второй дочери внук заболел, а бабулька — детский врач на пенсии… Тебя что-нибудь еще интересует про девочку, с которой наша дочь, к слову сказать, дружит со второго класса?
— Спасибо за ужин, ужасно вкусные были котлеты! — пробормотал Турецкий, боком продвигаясь к двери. — Прости, Ирка, я действительно заработался… Сейчас быстренько «сбегаю» в Интернет — и на боковую… Подождешь меня?..
— Это вряд ли! — сердито отрезала Ирина Генриховна, тряхнув пышными локонами. — Во-первых, твое «быстренько» мне хорошо известно, во-вторых, я, на минуточку, тоже не бездельничаю на работе и соответственно устаю!
— Что ж, — ухмыльнулся Саша, — в таком случае придется мне, тоже «на минуточку», выступить в роли садиста и потревожить сладкий сон своей супруги!..
И воспользовавшись тем, что Ирина Генриховна невольно улыбнулась, он выскользнул из кухни с почти что чистой совестью, собираясь нырнуть в Интернет действительно совсем ненадолго. Александра Борисовича, когда он просматривал далеко не в первый раз документы по делу об убийстве Кожевникова, чисто интуитивно заинтересовало, почему в городе Саргове, где в настоящий момент пребывал Володя Яковлев, покойный Кожевников нацелился исключительно на туристические фирмы: в Ульяновске и Электродольске «бизнесмен» для реализации своих замыслов использовал по крайней мере предприятия, связанные, пусть и косвенно, с электроникой…
На этот вопрос ему мог бы ответить Анисимов, но тот оказался вне пределов досягаемости, застряв на весь день на каком-то, видимо, суперважном и, разумеется, секретном совещании. До Яковлева Турецкий тоже не сумел дозвониться — такой уж выдался сегодня вредоносный день. И даже Славка Грязнов, которому можно было поручить связаться с его же опером любыми путями, ни по одному из своих телефонов не отозвался.
Саргов, по сведениям Александра Борисовича, был довольно большим городом, что-то за полмиллиона населения. Что же, в нем не нашлось более солидных предприятий, чем несколько крупных, но всего лишь туристических фирм? Что-то здесь было не так, и Турецкий, коли уж все его источники информации оказались временно перекрытыми, решил заглянуть в этой связи в Интернет. Однако, видимо, денек нынешний и впрямь не задался, а фаталисты оказались правы насчет того, что спорить с судьбой — дело дохлое…
Александр Борисович Турецкий компьютер не слишком любил, хотя пользователем был не самым плохим: поневоле пришлось освоить «железо» с тех пор, как все документы приходилось составлять и хранить в электронном виде. Совсем недавно благодаря стараниям Меркулова они обрели несколько вполне приличных «Пентиумов» с приличной скоростью загрузки, чего нельзя было сказать о домашнем компьютере Турецких.
Разглядывая от нечего делать возникшие на уныло-зеленом поле рабочего стола файлы в ожидании, когда наконец исчезнут песочные часики возле курсора, Сан Борисыч и не предполагал наткнуться на что-нибудь новенькое: любимые игры своей единственной дочери, использующей домашний «ящик» в основном как игровую приставку, он знал наизусть… Именно поэтому и привлек его внимание новый файл с весьма серьезным названием «Диплом». Саша невольно усмехнулся: «Кажется, дочка изволила пошутить… Какой еще диплом в средней, пусть и специализированной, школе?..»
Он вздохнул и, вспомнив упрек, прозвучавший в словах Ирины Генриховны, когда он поинтересовался, кто такая Верочка, обнаружив тем самым полное незнание Нининой жизни, воровато покосившись на слегка приоткрытую дверь спальни, щелкнул мышкой по новому файлу… То, что увидел Саша Турецкий после того как тот охотно открылся, заставило его слегка приоткрыть рот: «Характерология делинквентного (преступного) поведения» — прочел он набранный крупным жирным шрифтом заголовок, увенчивающий идущий сплошняком текст количеством… Скосив глаза вниз, Александр Борисович обнаружил, что данный текст включает в себя ни много ни мало — целых сто семьдесят три страницы…
— Чертовщина какая-то… — пробормотал Саша, напрочь забывший в этот момент о городе Саргове, который еще минуту назад так его интересовал.
Строго говоря, список глав этого неопознанного «Диплома» был доступен по своему смыслу не больше, чем его общее название: «Описание истероидного радикала», например… Или, того хлеще, «Подструктуры психологического портрета личности при преобладании эмотивного радикала. Прогнозирование и управление поведением личности в означенной ситуации»… На этом Александр Борисович и сломался окончательно.
— Ирка!!! — Его вопль мог бы поднять, вероятно, и пребывающего в коме больного, не то что безуспешно пытавшуюся задремать хрупкую женщину! А Ирина Генриховна была, с одной стороны, как раз хрупкой, с другой — тоже как раз пыталась безуспешно задремать.
