Книга Волга впадает в Гудзон, страница 51. Автор книги Фридрих Незнанский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Волга впадает в Гудзон»

Cтраница 51

— Подержите ее немного на весу, она тяжелее той, что на первом окне и на третьем, — там что-то есть… Вот, я чувствую даже… Точно есть, что-то твердое в середине!..

— Будь осторожна! — Грязнов аккуратно вынул из Галиной руки парчовую ручку и, освободив ее от шторы, вытянул на свет.

— Я же в перчатках, — не поняла его Романова.

— Не в этом дело… Смотри, эту штуку действительно вспарывали, потом снова зашили… Померанцев!

— Я тут! — отозвался Валерий, давно уже стоявший рядом с Вячеславом Ивановичем и Галей.

— Приведи сюда одного из понятых и возьми у Володи фотоаппарат. Чистый бланк протокола осмотра на столике… Женщина, дворник, что ли, пусть остается с Яковлевым, веди охранника. Отойди, Галя! А еще лучше дуй на кухню, ее еще не осматривали, насколько я понял. Я кому сказал?!

Галочка с обидой посмотрела на Вячеслава Ивановича:

— Вы, значит, останетесь, на случай если там что-то взрывоопасное, а я, значит…

— Совершенно верно! Это приказ… Шагом марш!

То, что в итоге извлекли из заново вспоротой ручки или, как ее определила Галочка, «держалки», взрывоопасным не было. Спустя несколько минут в руках Вячеслава Ивановича оказалась обыкновенная ампула с прозрачной жидкостью, заткнутая притертой резиновой пробкой. Ампула была довольно большая, не совсем обычным выглядело и стекло — желтовато-красного оттенка.

Грязнов-старший поднял находку над головой, подошел поближе к люстре и лишь тогда разглядел латинские буквы на округлом дне ампулы.

— Ну что, господа. — Он покачал головой. — Как и ожидалось, мейд ин Ю-эс-эс-а»… Если кто не в курсе, в стекле такого оттенка за океаном хранят яды…

— Тот самый рицин! — выдохнул Померанцев. И протянул к ампуле руку, но Вячеслав Иванович моментально отстранил Валерия, с укоризной покачав головой:

— Ты, милый мой, явно нуждаешься в отдыхе… На стекле полно отпечатков, а ты…

Только сейчас Валерий заметил, что сам генерал — в тонких, почти незаметных перчатках, которые успел натянуть неизвестно когда. Он с уважением посмотрел на Грязнова-старшего, чувствуя, что краснеет в ожидании целой порции ядовитых замечаний по поводу его прокола. Но Вячеслав Иванович, вопреки обыкновению, распространяться на эту тему не стал, передав ампулу для упаковки возникшему из кабинета Калине. И Померанцев поспешно направился к столику с бланками протоколов, кивнув слегка обалдевшему от всего увиденного понятому-охраннику.

Полковник Слепцов спокойно поднял на Александра Борисовича покрасневшие от бессонницы глаза.

— Повторяю, — негромко, но твердо произнес он, — мой сын тут ни при чем. Я признаю, что действительно подготовил и осуществил покушение на господина Мансурова Рената Георгиевича по причине личной неприязни, осуществил лично, один. Ничьими консультациями и помощью не пользовался.

Турецкий невозмутимо выдержал взгляд Слепцова и, дослушав его, с сожалением покачал головой.

— Степан Петрович, — произнес он мягко, — на данном этапе следствием со всей достоверностью установлено, что в покушении на Рената Георгиевича Мансурова участвовало как минимум два человека, все доказательства я вам привел только что… Вы же военный человек — и прекрасно понимаете, о чем идет речь! Можете не сомневаться, сколько бы времени это у нас ни заняло, мы обязательно установим всех причастных к этому преступлению лиц и сделаем все возможное, чтобы они понесли соответствующее, предусмотренное законодательством наказание. Вы по-прежнему не хотите ничего добавить к сказанному вами?

На лице полковника не дрогнул ни один мускул. Он покачал головой и отвел глаза, безразлично уставившись в пространство за спиной Турецкого. Александр Борисович вздохнул и нажал кнопку вызова охраны…

Оставшись в кабинете один, он хмуро уставился в бумаги, разложенные на его столе, перечитал подписанный Слепцовым протокол допроса и, немного подумав, снял телефонную трубку аппарата внутренней связи, но в этот момент ожил селектор и раздался взволнованный голос Наташи:

— Александр Борисович, вам звонят из Штатов… Референт их генпрокурора!..

— И чем же тебя этот референт так напугал? — Турецкий улыбнулся, представив и впрямь, судя по голосу, испуганное лицо своего секретаря. — Референт, говоришь?.. Часом, не Ник Боули?..

— Д-да… Соединять?

— Конечно!

Спустя минуту, после множества эфирных шорохов и шелестов, в трубке, поднятой Турецким, действительно раздался так отчетливо, словно тот разговаривал из соседней комнаты, голос Боули, старого знакомца Турецкого, сделавшего на его, можно сказать, глазах и уж во всяком случае на его памяти совсем неплохую карьеру от рядового сотрудника Нью-Йоркской прокуратуры до помощника Генпрокурора США.

— Привет, Ник, — переходя на английский, поприветствовал его Александр Борисович и поудобнее устроился на своем любимом стуле модели «Президент»: разговор с его заокеанским собеседником предстоял долгий и, несомненно, интересный для обоих. Прежде чем приступить к нему, Турецкий на мгновение поймал себя на странной мысли — что на самом деле говорят они с Ником на одном языке… И лингвистика, и языкознание тут были ни при чем.

Просто, как уже однажды заметил Слава Грязнов, преступники всегда и повсюду ведут себя одинаково, независимо от того, где их родина: на берегах Гудзона или на берегу Волги. И в точности так же, с одним и тем же ощущением, с одинаковым упорством и там и там преследуют их они — представители Закона, понимающие друг друга с полуслова вне зависимости от того, на каком языке, английском или русском, эти слова произносятся. Просто потому, что у них одна и та же общая цель и одно и то же общее убеждение: в мире должен править Закон и Порядок, а возмездие для тех, кто думает иначе, должно быть неизбежным…

— Здравствуй, Саша, — произнес по-русски с немыслимым акцентом Боули. И Александр Борисович немедленно покривил душой, похвалив заокеанского коллегу за те успехи в произношении, которые тот сделал с момента их последней встречи непосредственно в Штатах.

18

— А дальше, Александр Борисович, — произнес Володя Дубинский, — то, о чем я уже говорил: едва мы предъявили Голубинской фото тайника с этим ожерельем, как она снова начала выть, рвать на себе волосы, и вообще… Словом, приступ бешенства, иначе не назовешь…

— Имитация? — усмехнулся Турецкий.

Прежде чем ответить, Владимир поколебался, потом решительно мотнул головой:

— Я понимаю, что звучит не совсем… ну уместно, что ли… Но мне так не показалось. Словом, я назначил судмедэкспертизу — с привлечением спецов из Ганушкина. Видите ли, даже гениальная актриса не выдержат двух почти суток притворства.

— А она что, по сей момент так и воет? — изумился Александр Борисович.

— Да нет, просто никак не реагирует на окружающее… Я счел необходимым перевести ее в медсанчасть.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация