Александра Борисовича неоднократно большие люди вызывали на ковер и пытались образумить, удержать от совершения непоправимых шагов. В конце концов в дело пришлось вмешаться Меркулову.
Когда Константин Дмитриевич ознакомился с протестом группы депутатов Московской городской думы, он грозно потребовал предоставить Турецкому полную свободу действий и ехидно напомнил, как эти самые депутаты не так давно просили мобилизовать лучшие силы МВД и Генпрокуратуры. Как говорится, за что боролись…
Таким образом, только благодаря усилиям Меркулова и самого генерального прокурора депутаты разных мастей дали свое согласие на привлечение к ответственности высоких чиновников и даже некоторых «народных избранников», причастных к преступлениям.
К слову сказать, обыски у вышеозначенных чиновников немало обогатили государственную казну, Турецкий даже мрачно шутил, что за всю жизнь эти министерские жулики не принесли столько пользы стране, как после ареста.
Не остались в стороне и военные власти, вместо того чтобы замять скандал с Красниковым, военная прокуратура, напротив, устроила образцово-показательный процесс, благодаря которому карьера Анатолия Пиявкина резко пошла вверх.
Когда же все материалы следствия были оформлены, обвинительное заключение Меркулов подписал собственноручно, после чего передал по первой инстанции в судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда России.
И только после этого Александр Борисович, пользуясь отсутствием домашних, которые отправились провести недельку на турбазе в Подмосковье — лето ведь в разгаре! — пригласил домой старинных друзей Славу Грязнова и Костю Меркулова. Просто посидеть. Они давно вот так не сидели. Им было что вспомнить и что сказать друг другу.
Но это уже совсем другая история…
Лето всегда благословенно. И даже в типовых новостройках Москвы, где пока еще не разрослись недавно высаженные деревья, где к полудню от асфальта начинает подниматься колышущееся марево, а долгожданный ветерок заблудился, похоже, где-то в соседних кварталах, жизнь все равно прекрасна.
Особенно утром, когда голубое небо пророчит жаркий день, но пока приятная прохлада отгоняет остатки сна. Зевающие москвичи, торопящиеся на работу, рады этому холодку. Да и у праздных пенсионеров находятся в ранний час свои заботы.
Вот бабуля в смешном старинном сарафане, каких не носит никто уже лет пятьдесят, прикрыв седину широкими полями такой же антикварной шляпки, торопится в небольшую аптеку, открывшуюся в восемь. Учреждение ютится в цокольном этаже типового жилого муравейника. Четыре стертые множеством ног ступеньки вниз…
Она осторожно, цепляясь за проржавелые перильца, спускается в помещение и довольно резво направляется к прилавку с надписью: «Социальный отдел». Здесь продают лекарства со скидками для пенсионеров, инвалидов и прочих социально беззащитных слоев населения.
Еще зимой к этому окошку было не подступиться, и нечастные льготники занимали очередь едва ли не с вечера. И все равно лекарств никогда не хватало.
Сегодня бабуля первая и единственная. Она, склонив седую голову к заветному окошку, за которым сидит скучающий провизор, спрашивает:
— Простите, а у вас есть актовегин?
— Конечно.
— А он по какой цене?
— Для вас, бабуля, — улыбается молодой человек, — по льготной. Он ведь входит в перечень препаратов, отпускаемых льготным категориям населения по сниженным ценам. Вы в прошлый раз, помню, бишофитом интересовались — его обещали подвезти на днях. Заходите.
Он протягивает клиентке упаковку актовегина.
Старушка высыпает на прилавок мелочь из кошелька и несколько мятых купюр. Молодой человек ловко отсчитывает нужную сумму, а сдачу отодвигает покупательнице:
— Будьте здоровы!
Кряхтя, пенсионерка одолевает четыре крутых ступеньки, щурится от яркого утреннего солнца, проглядывающего между многоэтажками, вздыхает и крестится:
— Слава богу!..
