Книга Картель правосудия, страница 81. Автор книги Фридрих Незнанский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Картель правосудия»

Cтраница 81

Через двадцать секунд Турецкий достиг ее уровня. Пусто…

Тогда он вбежал на пешеходный мост через пути и помчался на противоположную сторону, попутно отметив, что едва ли успеет подойти быстрее поезда.

Он выбежал на платформу. Стемнело еще сильнее. Но все же Турецкий успел разглядеть, что впереди, скрываясь под козырьком от непрекращающегося снега, с небольшими интервалами друг от друга ждали посадку человек пятнадцать. «Он не может быть среди них! Он наверняка ждет, что я брошусь туда и откроюсь, чтобы прикончить меня». Электричка подошла, двери с визгом распахнулись. Из них выходили пассажиры. Одна секунда… Две… Пять…

Турецкий, придерживая правую руку с пистолетом под локоть, стоял за мощным фонарным столбом. Стоявшие на платформе начали торопливо заходить, заталкивая друг друга. «Эти толчки у нас никогда не прекратятся», – подумал Турецкий. И вдруг он увидел, как среди них мелькнула долговязая фигура в темном плаще. «Все-таки он стоял прямо на платформе! Опять надул!»

– Стоять! – завопил Турецкий. Хотя маловероятно, что снайпер бы стал его слушать. Двери зашипели, и только тут Турецкий обнаружил, что у предпоследнего вагона, возле которого прятался он сам, они не открывались вовсе. Внутри этого вагона было темно и пусто. Он бросился вперед, но двери успели закрыться. Турецкий увидел возле окна краешек омоновской формы. Ее обладатель был погружен в чтение бульварного чтива. Поезд тронулся.

Турецкий почти добежал до окна, за которым сидел омоновец. Темный плащ как раз быстро переходил из этого вагона в следующий. Турецкий снова выстрелил в воздух. Пассажиры немедленно переполошились.

– Задержите этого человека! – пытался докричаться Турецкий до омоновца. – Он вооружен…

Но поезд был уже непоправимо далеко.

Турецкий бросился обратно, подбежал к окошку кассы:

– Какая следующая остановка?!

– Платформа Останкино, – лениво ответствовала кассирша. – Минут через восемь там будет.

Турецкий побежал назад. Через минуту он уже был у подъезда, где вокруг окровавленного Грязнова хлопотали тетки, промокая его какими-то тряпками. Только сейчас Турецкий понял, что Слава получил пулю еще и в ногу.

– Ключи от машины! – коротко бросил он. – «Скорую» вызвали?

– Да-да-да! – запричитали тетки.

– Ч-черт, – прохрипел Слава, – у меня в машине аптечка. Ключи возьми в правом кармане.

Турецкий выхватил у него ключи и уже буквально через несколько секунд подъехал к подъезду и открыл заднюю дверь:

– Забирайся быстрее!

– Что?!

Турецкий выскочил и, не слушая возражений и зубовного скрежета, затолкал Славу в салон, снова прыгнул за руль и рванул с места, коротко бросив через плечо:

– Сам сможешь перевязаться?!

– Как-нибудь… Да ты сдурел… тачку мне посадишь… мотор сперва разогрей!

– Некогда!

– Куда мы так летим?!

– В Останкино. – Турецкий предупреждающе сигналил. Скорость «БМВ» перевалила за шестьдесят километров в час и продолжала стремительно нарастать. Грязнову стало нехорошо, от этого ли или от потери крови, он не знал и просто устало прикрыл глаза. «Куда меня везет этот псих? И на черта я выиграл машину?!»

Семьдесят километров в час. Семьдесят пять… Восемьдесят… Больше девяносто… Турецкий почти перестал пользоваться тормозами, только рулил и на счетчик скорости не смотрел вовсе, а поглядывал только на часы. И лишь изредка отпускал руку от клаксона. Визг сигнала стоял у Грязнова в ушах.

Проулки, переулки, улицы стремительно проносились мимо и оставались в черноте.

"До Останкино электричка идет восемь минут. Минуту я бежал от платформы обратно. Еще полторы ушло на возню. Еще одну мы уже в пути… Значит… осталось четыре с половиной.

– В Останкино… По «ящику», что ли, выступать?… – Говорить Грязнову было все тяжелее, но все же он не удержался после очередного рискового виража Турецкого: – Ты когда за рулем последний раз сидел?!

…Человек в омоновской форме, погруженный в чтение бульварного чтива, прекрасно услышал крики Турецкого, но даже и не думал вставать. Во-первых, он не собирался наживать себе новые неприятности, а во-вторых, при отсутствии конечностей он мог только опуститься еще ниже.

Это был безногий Кирилл Ковалевский, раз и навсегда покинувший московское метро. В омоновской форме и в электричках ему лучше подавали. И делиться заработками он больше ни с кем не собирался.

А темный плащ быстро шел вперед по вагонам. Наконец он добрался до «головы» первого вагона и стал стучать в кабину. Не дождавшись ответа, отодрал дверь сам и приставил пистолет к виску машиниста, оказавшегося там в одиночестве:

– Не останавливаться!

– Но…

– Не останавливаться, или ты – труп. – Темный плащ схватил машиниста за ворот, одновременно засунув ему пистолет теперь уже в ухо.

– Но… я обязан остановиться на следующей станции, потому что… – Машинист пару раз заглотнул ртом воздух, как рыба на берегу.

– Дотронешься до тормозов – башку разнесу!

Турецкий вдруг с дикой силой ударил по тормозам, «БМВ» стал, подбросив Грязнова на заднем сиденье так, что он буквально заскрежетал зубами.

– Эй! – Турецкий выскочил из машины и замахал руками.

Оказалось, что он перерезал дорогу «скорой помощи» с бешено вращающейся сиреной. Из кабины угрожающе выкатился двухметровый лысый детина в белом халате со стетоскопом на шее. Эдакий русский Майкл Джордан.

– Носилки давай! – заорал на него Турецкий, размахивая пистолетом. – Вы ехали за ним!

– Чего?! – нимало не испугавшись, в ответ заорал русский Майкл Джордан. – За ним?! Это он, что ли, рожает?! Да?! Может, и воды уже отошли?!

– Да мне плевать, кто там рожает, забирай давай раненого, это начальник МУРа!

Санитары тем временем перекладывали Грязнова на носилки.

– Ничего, – прохрипел Слава, – я в порядке, поехали за роженицей. – Его уже укладывали в белый микроавтобус «мерседес», но вдруг, бросив мутный взгляд на работающую сирену «скорой», Грязнов останавливающим жестом поднял здоровую руку и снова разлепил губы: – Справа под твоим сиденьем лежит милицейская сирена… Он этот… землю… тот, что роет землю…

– Что же ты молчал?! – возмутился Турецкий, не обращая внимания на последние слова и немедленно выставляя сирену на крышу автомобиля, включая чудовищный вой и спонтанно перескакивая на максимальную скорость.

Турецкий вылетел на улицу с односторонним движением. И понял, что едет против общего потока. Но даже в это мгновение он не сбросил скорость. Зато перестал отрывать руку от клаксона вовсе. Вместе с ментовской Славкиной сиреной это производило просто небывалый шум. Турецкий вывел машину ровно по центру дороги, и поток встречных автомобилей, как русло реки, вдруг расщепился на два «рукава». Снова сто километров в час… сто десять… сто пятнадцать… Почти сто двадцать… На такой скорости резковато рулить все же было нельзя. Турецкий сбросил до восьмидесяти пяти и вывернул руль влево. Впереди показалась платформа. На ней кучками стояли потенциальные пассажиры. Значит… он обогнал поезд?! Турецкий посмотрел на часы: так и есть, прошло семь с половиной минут. Турецкий засунул руку с пистолетом в карман и вышел на платформу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация